В комнате, превращенной проектором в голозал, не обнаруживалось никакого беспорядка и никаких разрушений, которые, несомненно, должны были бы возникнуть при длительной пальбе из всех видов огнестрельного оружия. Здесь стояли диван и несколько кресел, а столик был, очевидно, в данный момент спрятан в стене. На стенах были развешаны старомодные видеограммы: прибой, беззвучно катящий серые, тяжелые валы на скалистый берег… улыбающаяся красивая женщина, идущая по аллее парка прямо на камеру и то и дело поправляющая волосы, которые разлетаются подобно солнечным лучам во все стороны от сильного ветра… Впрочем, кое-какой непорядок все-таки имелся: в углу, на ажурной подставке, красовался обугленный стеревиозор…
Возможно, если бы хардер не успел вовремя спрятать в кобуру свой «зевс», то мальчик уделил бы его появлению больше внимания, а теперь он лишь покосился на него сердито, но продолжал смотреть фильм. Убавить громкость он даже и не подумал.
— Ты здесь живешь? — спросил вкрадчиво Лигум. — Как тебя зовут?
Ноль эмоций. «…Послушайте, мэм, этот андроид прибыл сюда, чтобы убить вас и вашего сына.» — «А что, если мы уедем отсюда куда-нибудь?» — «Бесполезно, мэм.
Этот робот отыщет вас повсюду. Он достанет вас даже под землей…»
— Между прочим, когда взрослые обращаются к тебе, надо отвечать, — назидательным тоном, противным самому себе, заметил хардер. Он украдкой сунул в рот очередной супертаб и опустился на корточки рядом с мальчиком. — Ты один дома?
Мальчик опять покосился на юношу и сердито вздохнул.
— Ну так что, будем говорить или к тебе применить допрос третьей степени? — строго осведомился хардер.
Это подействовало.
— А что это такое? — поинтересовался мальчик, неохотно убавляя звук проектора.
— Третья степень допроса означает применение пыток и физических истязаний к допрашиваемому, который в это время кричит во все горло и пачкает бетонный пол кровью, — пояснил Лигум. — Ну, так как насчет твоего имени?..
Мальчик скупо улыбнулся. Начало знакомства явно показалось ему многообещающим.
— Меня зовут Рил, — сообщил он. — Мой папа — философ Кен Левендорский. Слышали про него?
Лигум замялся.
— Что, и «Концепцию виртуализма» не читали? — спросил мальчик.
— Нет, — чистосердечно признался Лигум.
— Ну ясно! — с презрением процедил Рил. — Откуда вам слышать про разных там философов!.. Вы же — специалист совсем другого профиля. Вы у нас специализируетесь на подавлении свободы воли ближних, не так ли?
— Ты это про что? — спросил Лигум, ошеломленный язвительной иронией, прозвучавшей в голосе мальчика. — Разъясни-ка!..
Рил охотно разъяснил. Не далее, как минут сорок назад он сидел здесь и смотрел по стерео первую часть «Терминатора». Вдруг дверь распахнулась и в комнату вломился человек в бронекомбинезоне, который без лишних слов заорал нечто в том смысле, что никто не имеет права смотреть без его разрешения гнусные допотопные фильмы, да еще включать проектор на такую громкость… На что Рил резонно заметил, что каждая личность обладает свободой воли, а тем более в стенах своего жилища. Уж чего-чего, а из трудов своего отца он кое-что почерпнул — любил ставить в тупик особо неприятных школьных учителей… Тогда человек в комбинезоне взял его двумя пальцами за шиворот рубашки, без особого усилия поднял в воздух, как набедокурившего кутенка, подержал в этом положении, а затем так же легко отшвырнул в сторону — хорошо, что в этой стороне оказался диван…
Потом незваный гость шагнул к стереовизору и нацелил на него указательный палец, словно ствол пистолета. Стереовизор тут же мигнул и сдох, и из него повалил ядовитый дым, который, впрочем, вскоре рассеялся. После чего человек в комбинезоне развернулся на каблуках и мгновенно покинул комнату. Быстрота его движений была такой, словно он испарился… Отец мальчика, который работал в своем кабинете, даже не успел дойти до комнаты Рила. Хорошо еще, что голопроектор был в запасе, а то Рилу так и не удалось бы досмотреть похождения терминаторов…
После этого Рил сделал паузу, явно дожидаясь наводящего вопроса Лигума, но, поскольку его не последовало, то сказал:
— Этим человеком были вы, господин Лигум!
Юноша прикрыл на миг глаза. Все было ясно, как дважды два. После разведки боем Супероб предпочел разыграть позиционную войну с уловками, коварными маневрами и введением в заблуждение местного населения.
— А откуда ты знаешь, как меня зовут? — спросил потом он.
— Да вы же сами тогда сказали: так и так, мол, я, Даниэль Лигум, не люблю, когда у меня под носом смотрят всякую… и так далее. Вы что, действительно ничего не помните или только притворяетесь? Да вы не стесняйтесь, если что. К примеру, если вам вдруг стало стыдно и вы решили таким образом как бы загладить свою вину, так не надо ничего такого… Не лучше ли сказать все напрямик?
А вот это уже ни в какие рамки не лезло. Лигум мысленно сосчитал, сколько в мире людей знают его второе имя. Таковых было три: начальник академии Хардеров, потому что это он дал Лигуму это имя; его личный Наставник — потому что он обращался к нему так, когда хотел похвалить его за что-то; и, наконец, он сам…
Киборг наглядно демонстрировал, как глубоко он способен проникать в подсознание людей.
— А ты, оказывается, не так-то прост, братец, — сказал Лигум.
Мальчик тут же просиял.
— Вы тоже не из простейших, — сообщил он. — Кстати, как это так ловко у вас получилось оторвать меня от пола, а? Может, продемонстрируете?
— Давай лучше я тебе другой приемчик покажу, — предложил хардер. — Вот, например, бей меня кулаком в лицо…
Через минуту боевик был напрочь забыт, а кое-какая мебель оказалась сдвинутой с места. Хорошо еще, что в комнате не имелось ничего драгоценного и хрупкого, кроме большого аквариума, который Лигум и Рил успешно разбили на третьей минуте демонстрации приемов боевых единоборств.
— Так-так, — раздался за спиной Лигума чей-то ледяной голос. — Значит, стереоаппаратуры вам показалось мало, господин хардер, раз вы вернулись, чтобы разгромить в доме — в моем доме — всё, что только можно?.. Рил, а ты почему не зовешь меня на помощь?
В дверях комнаты стоял высокий сухопарый человек сорока с лишним лет с седыми висками и рыбьими глазами. На лице его блуждала сухая усмешка. На шее человека были кое-как нацеплены вирт-очки, а на правой руке красовалась перчатка-джойстик — видно, стеклянный взрыв аквариума отвлек Левендорского от работы.
— Прошу прощения, — пробормотал Лигум, стараясь не глядеть человеку в глаза. — Но я…
