– По крайней мере, есть, где спрятаться, – освещая метровый проход, сказал Громов.
Потолок сомкнулся над головой где-то на уровне поднятой руки. Стены едва не задевали плечи. Несмотря на это, воздух стал свежее.
Кирилл вспомнил свою тесную каюту на корабле и затосковал. Сейчас бы они уже подлетали к Spes. Как там капитан? Что скажет отцу? А что скажет отец матери? Бедные-бедные предки. Они-то знают, что Тайла – хуже коллапсара. Система Rex, как черная дыра, втягивает все неугодное ей. И уже никогда не выпускает. «Я нарушу этот закон социальной физики», – стиснув зубы, мысленно пообещал себе, родителям и друзьям Кирилл.
Бетон шуршал под ногами спутников. Громов чувствовал, что пол идет с небольшим подъемом. Сквозняк усилился, и Кирилл положил палец на спусковой крючок автомата. Звездолетчик понимал, что фонарь выдает его с потрохами, но оставаться в полной темноте было еще хуже.
Проход закончился, как и начался. В глухой стене, на уровне головы, было отверстие тридцать на тридцать сантиметров.
– Триста шагов, чтобы посмотреть на вентиляцию, – пробормотал Жак. – Шестьсот самых бесполезных шагов в моей жизни.
– Ты их еще не сделал, – отозвался Громов. – Отдохнем?
И, не дождавшись ответа, сбросил сумку на пол.
Жак достал из сумки бутылку воды и сел на корточки, опершись спиной об стенку. Кирилл сузил пучок фонаря до минимального и положил автомат стволом к стене. Робкий лучик, зажатый меж темных стен, позволял различить лишь очертания предметов на расстоянии вытянутой руки.
Удовлетворившись маскировкой, Громов достал паек и курицу. Разорвав птицу пополам, он распаковал захваченный у патрульных трофей. В пайке оказалось два тюбика с витаминизированным желе, четыре сухих питательных хлебца и пластиковая банка с саморазогревающимся супом.
– На космическом корабле рацион и то лучше, – откладывая суп обратно в сумку, заметил Кирилл. – Несильно власти балуют своих песиков.
Громов выдавил желе на хлебцы и быстро, методично, без намека на наслаждение съел их. Затем пришел черед курицы. Кирилл отбросил спешку и, разрывая мясо на длинные тонкие волокна, опускал их в рот. Жак же ел без всякой фантазии – кусал, жевал, глотал.
Француз закончил трапезу первый.
– Что теперь? – шепотом спросил он.
Кирилл еще с минуту жевал и только потом ответил:
– Не знаю. Сидеть здесь и ждать, пока ситуация утихнет или идти и искать убежище понадежнее.
– Здесь мы в ловушке. Пару шашек с газом и готово.
– У нас маски есть, – напомнил Громов.
– Бронированные экзоскелеты наденут, и не помогут ни автоматы, ни маски, – пессимистично заявил Жак, – еще и сами попросимся к ним, когда еда и вода кончатся.
– Да-а, осады мы не выдержим, – хмыкнул Громов. – Хотя в туннелях мы рискуем сами нарваться на военных.
– Выбираем из двух зол, – развел руками Жак.
– Есть еще третий вариант, – поднимаясь на ноги, сказал Кирилл. – Сдаться.
– Тогда и четвертый ничем не хуже, – скептически заметил француз. – Застрелиться.
Спутники взяли сумки, и Кирилл выключил фонарь. Темнота вязким коконом сомкнулась над людьми. Хотя в таком проходе даже в полной темноте споткнуться или заблудиться мог только умственно отсталый неудачник.
Когда до главного туннеля оставалось полсотни шагов, Кирилл стал различать очертания предметов – в туннеле включили освещение. Стараясь шагать бесшумно, спутники подошли к выходу. Кирилл жестом показал Жаку остановиться. Француз послушно замер.
Громов по очереди, словно переходил дорогу, посмотрел в обе стороны. Под потолком, через каждые десять метров, светили тусклые лампы. Кирилл махнул Жаку, и спутники вошли в туннель.
– Надо было на такси ехать, – уныло оглядывая стены, сказал Кирилл.
Жак безмолвствовал.
Такой же проход, только с другой стороны, встретился метров через сто.
– Пойдем, – сказал Кирилл.
– Вентиляций не видел? – угрюмо спросил Жак.
– Если она будет хотя бы полметра – есть шанс выбраться.
– Не будет. Пошли дальше…
Громов закрыл рот Жака ладонью и втолкнул в проход. Француз хотел возмутиться, но в этот момент услышал громкий разговор – три голоса о чем-то увлеченно спорили. Спутники вжались в стену и приставным шагом стали уходить вглубь вентиляционной шахты.
Не прошли они и полсотни метров, как квартет патрульных поравнялся с ответвлением.
– Идите, мне отлить надо, – сказал один из жандармов, не участвующий в споре, – заодно проверю проход.
– Заодно проверь, закрыта ли дверь, – сказал один из группы.
Трое спорщиков сбавили шаг и продолжили громогласный разговор:
– А я тебе говорю – броня это новая.
– Обычная хамелеонка, – ответил второй.
– Лазер по минуте держит? Пули, как горох отлетают? – с водопадом скепсиса поинтересовался первый.
– Может, они новое вещество синтезировали? Абсолютная броня, – вмешался третий.
– Ага, и отправили нам этот подарочек для исследований, – хмыкнул второй. – Говорю, хамелеон. Такой у всех космолетчиков, заведующих безопасностью. Просто наши парни сплоховали, а вы сразу ищете оправдание в сверхоружии врага. Друг-то его, вообще в кроссовках, джинсах и футболке шастает.
– Может, они из системы Ганга? – снова подал новую идею третий. – Говорят, там до сих пор заговоры знают, магия там всякая в ходу.
– Думаешь, волшебника прислали? – заржал первый.
– Так и доложим начальству, – подхватил второй, – объект – чародей. Не взят по причине магического…
– Да пошли вы, – перебил третий.
Дальше Кирилл не слышал.
Четвертый жандарм, равнодушный к форме беглеца, прошел метров тридцать, остановился и зажурчал. Кирилл молил Черную Невесту, чтобы этим его разведка и закончилась. Но, видимо, для бога космоса они были слишком глубоко под землей. Жандарм застегнул ремень и прилежно пошел дальше по проходу.
– Они зд…! – успел прокричать жандарм и забулькал. Изо рта пошла кровь, ногти в последних судорогах начали карябать стены.
Кирилл дернул за руку шокированного, завороженного убийством, словно кролик взглядом удава, Жака.
– Бежим!
Дважды француза просить не пришлось. Не зная, на что надеясь, они ринулись по проходу.
Сзади послышался топот шести ног. Один из жандармов запнулся о труп товарища и с грязными ругательствами полетел на пол.
Кирилл, не оглядываясь, трижды выстрелил из пистолета через левое плечо. Попасть он и не мечтал, но немного остудить пыл преследователей надеялся.
– Стоять! – крикнул жандарм. – Бежать некуда!
