Нильд и Сериза выстрелили. Сторожевая башня взорвалась, брызнули во все стороны осколки стекла и металла. Оби-Ван направил звездолет вправо и на полной скорости взмыл вверх. Спиролеты в страхе метнулись прочь.
— Все живы? — осведомился Оби-Ван.
— Живы, только голова кружится, — ответила Сериза, вытирая пот со лба. — Вот это полет!
— Иди вдоль стены, — велел Нильд. — Будем одну за другой разрушать башни вдоль периметра.
Военные планеры бросились за ними в погоню, но им была недоступна высота, на которую поднялся, звездолет. Но дальше в погоню включилось еще больше кораблей. Возле каждой сторожевой башни Оби-Ван повторял тот же самый маневр с бегством на чрезмерной скорости, чтобы не столкнуться со спиролетами и уклониться от их огня. Главными преимуществами ребят были быстрота и маневренность звездолета, невероятная меткость Серизы и Нильда.
Они разрушали сторожевые башни одну за другой, а планеры не могли даже нагнать их. Два спиролета попытались взять Оби-Вана в клещи, но тот легко увернулся от них.
Когда на воздух взлетела последняя башня, трое друзей издали радостный крик. Сериза обняла Оби-Вана, Нильд похлопал его по спине.
— Дружище, я знал, что на тебя можно положиться! — воскликнул он и проверил прицел лазерной пушки. — У нас осталось еще много зарядов. Как ты думаешь, что, если мы разнесем Зал Памяти на молекулы?
Сериза нахмурилась.
— Сейчас? Нет, Нильд, пора возвращаться. Пока и дааны, и мелидийцы слабы, мы должны подтолкнуть их к мирным переговорам.
— И, кроме того, внутри могут оказаться люди, — напомнил Оби-Ван.
Сериза подняла глаза на Нильда.
— Мы решили, что добьемся мира без единой человеческой жертвы.
Нильд прикусил губу и выглянул из иллюминатора. Из звездолета была видна почти вся Зеава.
— Чем скорее мы уничтожим эти рассадники ненависти, тем скорее планета вздохнет свободно, — пробормотал он. — Терпеть не могу все их идеи.
— Понимаю, — сказала Сериза. — Я с тобой согласна. Но давай двигаться постепенно, шаг за шагом.
— Хорошо, — с неохотой согласился Нильд. — Но напоследок давайте сделаем вот что. Перед приземлением быстренько облетим земли за городом. Дейла ждет вестей, чтобы сообщить нашим друзьям о том, что сторожевые башни по периметру города уничтожены. Беспризорники за городом увидят нас и быстрее мобилизуются.
Оби-Ван сделал несколько расширяющихся кругов над предместьями столицы.
Повсюду из деревень, из лесов и крестьянских домов ручейками выбегали дети.
Они без промедления направлялись в Зеаву. Кое-кто ехал на побитых спиролетах или переделанных турботракторах. А те, кто шел пешком, построились в колонны и маршировали в военном порядке. Увидев над головой звездолет, они радостно кричали и махали руками. Но трое друзей ничего не слышали. Оби-Ван качнул крыльями в приветственном салюте.
На глазах у Серизы выступили слезы.
— Я никогда не забуду этот день, — проговорила она. — И не забуду всего, что ты сделал для нас, Оби-Ван Кеноби.
Куай-Гон проснулся спозаранку и сразу же посмотрел на Таллу. Она крепко спала. Вот и хорошо. Пока он не доставит ее на Корускант, сон для нее — лучшее лекарство.
Он видел, что Оби-Ван куда-то исчез вместе с Нильдом и Серизой. Наверное, захотел прогуляться с друзьями напоследок. Куай-Гон решил промолчать. Он понимал, что мальчику тяжело расставаться с новыми знакомыми.
И к тому же у него были свои планы. Он попросил тихую девочку по имени Роэнни присмотреть за Таллой. Потом, пока все Молодые спали, утомленные вчерашним празднованием победы, пошел через туннели сложным маршрутом, который нанес на карту накануне ночью.
Когда он поднялся на поверхность в пустынном уголке двора близ границы мелидийского и даанского секторов, было еще темно. В темно-синем небе, чуть посеревшем у горизонта, мигали редкие звезды.
Куай-Гон подождал в темном переулке, пока не убедился, что люди, приглашенные им на тайную встречу, собрались все до единого. Потом неторопливо направился к разбомбленному зданию в конце переулка.
Накануне ночью он через одного из Молодых направил записку к Вехутти. КуайГон просил организовать встречу между военными советами мелидийцев и даанов и указал, что эта встреча пойдет на пользу обеим воюющим сторонам. У него, Куай-Гона, есть сведения о Молодых, которые будут интересны для всех.
До последней минуты Куай-Гон не был уверен, явится ли хоть один из приглашенных. И он до сих пор не знал, не придет ли в голову одной из сторон захватить его в плен. Он шел на серьезный риск. Куай-Гон был готов к самому худшему. Но он понимал, что должен сделать последнюю попытку установить мир на Мелиде-Даан. Он видел отчаяние и горе на лице ученика. Он должен сделать этот шаг ради своего падавана.
У разбитого окна он постоял, прислушиваясь.
— И где же ваш джедай? — язвительно спрашивал чей-то голос. — Если это очередная гнусная проделка мелидийцев, то, клянусь священной памятью наших славных предков, мы отомстим.
— Вы хотите сказать, гнусная даанская проделка. — Куай-Гон узнал голос Вехутти. — На такие шутки способны только трусы, достойные своих бесславных предков. Только они могут под фальшивым предлогом заманить противника на переговоры. Не пройдет и секунды, как здесь будут наши войска.
— И что они сделают? Будут бросаться камнями? — насмешливо бросил еще один голос. — Ведь мелидийцы, испугавшись атакующих даанов, сами взорвали свои оружейные склады!
— А дааны, как последние лопухи, позволили Молодым похитить все оружие у них из-под носа! — огрызнулся Вехутти.
Куай-Гон понял, что пришло время войти. Он перелез через полуразрушенную стену. По одну сторону комнаты стояли члены военного совета мелидийцев в полном боевом облачении, в пластоидных бронежилетах. У противоположной стены выстроились дааны, одетые и экипированные точно так же. И на каждом человеке в обеих группах было множество шрамов от недавних ран. Кое у кого не хватало рук и ног, многие дышали через маски. Отличить враждующие стороны друг от друга было практически невозможно.
— Никаких шуток и уверток, — сказал Куай-Гон, выходя на середину комнаты. — И если мелидийцы и дааны будут сговорчивы, я не отниму у вас много времени.
На лицах даанов играли те же скептические улыбки, что и у мелидийцев. У злейших врагов была одна общая черта: недоверчивость.
— Какие же сведения о Молодых принесли вы нам? — нетерпеливо спросил Вехутти.
— И почему нас должно интересовать, чем занимается ребятня? — презрительно спросил старший даан.
— Потому что вчера они выставили вас всех в самом дурацком виде, — спокойно ответил Куай-Гон. Со всех сторон его обожгли полные ненависти взгляды. КуайГон подождал, пока стихнут возмущенные охи и вздохи, и продолжил: — И давайте посмотрим на дело с практической точки зрения: они похитили все ваше оружие. Они много раз просили о разоружении, но вы не послушались их.
