— Или наделим большей властью нынешних представителей, — вставил Фей'лиа. — Лея, Сенат опирается на волеизъявление народов. Они выбрали бывших имперцев. Спорить с этим мы не можем.
Лея печально улыбнулась.
— Полагаю, не можем.
— И нам придется поверить, что они сделали верный выбор на будущее, — продолжал Фей'лиа.
Ботан не доверял никому. Даже Лея это знала.
— А если мы проведем выборы сейчас? Каков будет вывод на основе вашей столь хитроумно собранной информации?
Мех на загривке фей'лиа слегка встопорщился — единственный признак, что ботан утомлен.
— Для ботанов ничего не изменится. Нам удивительно повезло.
— Если мы проведем выборы быстро, — сказал Чофе, — ни у кого не хватит времени на продуманную кампанию. Места займут те, кто проиграл прошлый тур.
— Вы не можете этого предсказывать, — еле слышно пролепетала Ц-Госф. — Мой народ не станет выбирать проигравших. Такие не могут выдвинуть кандидатуру и не могут занять место в правительстве. На Госфамблинге проигравший однажды — проигравший навсегда.
Лея даже не представляла, скольким ее коллега рискнула, выдвинув свою кандидатуру в Сенат. Ц-Госф невозмутимо вылизывала правую переднюю лапку.
— А что случилось бы на Госфамблинге? — поинтересовалась Лея Органа.
— Был бы продвинут тот, кто уже облечен властью, — отозвалась Ц-Госф, на секунду прервав вдумчивое занятие.
— Мы все время упираемся в одну и ту же проблему, — сказал Гно. — Принятие единой системы различными культурами.
— У нас есть законы, — заметил Фей'лиа.
— Да, — согласился Чофе. — И вам более, чем кому-то другому, известно, как легко манипулировать законами.
— Ботаны никогда не совершали ничего неблагоприятного.
— Вы хотели сказать — незаконного? — осведомился Чофе.
— Не хватало, чтобы мы начали ругаться друг с другом, — возвысила голос Лея. — Гно прав. Как бы я ни была против, но нам придется провести досрочные выборы в тех системах, чьи представители были убиты или слишком тяжело пострадали и не могут исполнять свой общественный долг. И проведем их достаточно скоро, иначе лишимся доверия. Нам хватает трудностей в объединении различных народов в Республику. Не нужно усугублять проблемы.
— А вы понимаете, — вновь подал голос Бел Иблис, приподнимая тяжелые желтоватые веки, — что поспешными выборами мы сами создадим дополнительные проблемы?
— То есть наберем в Сенат больше имперцев, чем хотелось бы? — Гно процитировал слова Леи. — Придется рискнуть. Сенат уже не насчитывает кворума. Если мы не позволим планетам прислать новых представителей, то продемонстрируем, насколько не уважаем их мнение.
— Нельзя же вечно бояться собственных коллег, — мурлыкнула Ц-Госф. — Мы проголосовали за то, чтобы бывшие имперцы вошли в Сенат. Нам придется принять их.
Лея кивнула. Крошка Ц-Госф была права, хотя признавать этого совсем не хотелось.
— Объявим выборы через неделю, начиная с сегодняшнего дня, — подытожила она. — И, как только прибудут новые представители, приступим к выполнению обязанностей. Не позже чем через месяц, считая от этого дня. Все согласны?
Все согласились. Было проведено голосование, которое ничего не изменило, и Совет перешел к другим вопросам. Лея пыталась унять холодок, гуляющий по спине. Наверное, именно этого и хотел ее невидимый враг. Быстрые перемены в Сенате. Дезориентация, разрушение, новые лица. Все приведет к дроблению мнений.
Когда сенатор Палпатин взял верх над Старой Республикой, было именно так.
А значит, Лее придется отыскать способ, чтобы предотвратить захват власти.
* * *
Фемон сидела у себя на Алмании. Маски смерти различных народов смотрели со стен. Красные, синие, желтые, одни — с открытыми в предсмертной агонии ртами, другие — безмятежно-спокойные, все они дополняли ощущение сверхъестественности, которое раньше она считала успокаивающей.
Больше— нет.
После возвращения с Пидира она смыла с лица грим, а это значит, что она больше не верит в Куэллера. Его нерешительность перед схваткой станет их поражением. Он говорил, что хочет заменить правительство Новой Республики собственным. Она верила каждому его слову с первой их встречи.
Новая Республика слаба, говорил он. Она слишком много позволяет своим народам. Она тратит время, пытаясь узаконить то, что узаконить нельзя, но ничего не хочет менять.
Родители Фемон погибли шесть лет назад под перекрестным огнем, когда «Глаз Палпатина» — имперский боевой корабль, управляемый древней программой, — обстрелял их планету. Разумеется, Новая Республика в конце концов остановила «Глаз Палпатина», но слишком поздно, чтобы спасти тех, кого любила Фемон.
Новая Республика оставила на завоеванных системах слишком много имперского вооружения и оборудования. Несколько раз Республика допускала, чтобы бывшие имперцы, пытающиеся восстановить свое правительство, угрожали мирным планетам. Слишком много раз. Новая Республика никого никогда не казнила, не убивала даже тех, кто был непосредственно вовлечен в преступления. Вообще не делала ничего, что бы помогло крепко установить ее власть.
Куэллер говорил, что невозможность Республики расправиться со своими врагами есть признак слабости. Он говорил, что— неважно, кто и что правит Галактикой, до тех пор, пока эта власть обеспечивается железным кулаком.
Теперь он проявлял ту же слабость.
Фемон больше не могла оставаться на его стороне.
И на Пидире, и раньше она подталкивала его к решительным действиям. У него была Сила. Но он хотел поиграть со Скайуокером и Леей Органой.
Его поведение было поведением человека, который жаждет мести, но фемон совсем не понимала, за что он собирается мстить.
Но это не важно. Он собирался провести пару дней на Пидире, подсчитывая богатства и выслушивая доклады шпионов. Двух дней ей более чем достаточно, чтобы самой предпринять те шаги, которые он не осмелился сделать.
У нее были знания, у нее было оборудование, у нее были пароли. У нее была даже возможность избавиться от Куэллера.
На Пидире он беззащитен.
Завтра маска смерти Куэллера станет посмертной.
Маслянистый металлический запах напоминал Люку о днях, проведенных за постоянным ремонтом флаера дяди Оуэна. Ему нравилось часами просиживать над двигателем, придумывая маленькие изменения, которые помогли бы повысить скорость или маневренность.
Другой мир. Другое время.
Позади Скайуокера безмолвно топал Р2Д2, и чем дальше они заходили в ангар, тем теснее маленький астродроид прижимался к хозяину. В штабе сказали, что Люк может спуститься сюда; они могли лишь подтвердить, что его корабль проходит обычный осмотр, как было затребовано самим Скайуокером.
