– Где устроился?
– Где-то в районе Марьино или Капотне, – угрюмо отозвался я, заводя мотор, и зачем-то добавил: – Как ты и предлагала.
– Удобная квартира?
– Двухэтажный дом, – сказал я. – Вернее, ресторан.
– Ух, ты! Как романтично.
Мы ехали молча до того места, где стояла «тойота». Только здесь я вспомнил, что она двухместная.
Я вышел из машины, марку которой так и не смог определить, и на мое место сел Шишига.
– Держись поближе, – сказал я ему негромко. – Со вчерашнего вечера реальность ведет себя необычно и иногда показывает фокусы.
Шишига кивнул, а я направился к пикапу.
Через двадцать минут мы были на месте.
Оставив машины на площадке, мы зашли в «Поплавок». После небольшой экскурсии, в ходе которой решили, что Мира спит наверху, а мы с Шишигой в зале, я вышел на улицу, почистил одежду и занялся разведением костра. Последний раз шашлыки мне доводилось жарить лет восемь назад. Впрочем, мясо я промариновал удачно, и шашлыки вышли на славу.
Шишига помог накрыть на стол, и мы поужинали, после чего Мира почти сразу же ушла спать.
Мы с Романом сидели еще около часа, попивая коньяк. Я рассказывал ему о моем хроновизоре, а он с восторгом меня слушал. Затем мы по очереди стали выдвигать версии о пришельцах – одна несуразнее другой, пока сон не сморил нас.
Принеся из гардероба ворох пальто и курток исчезнувших посетителей, мы устроили себе на столах ложа и, расположившись на них, быстро уснули.
Во сне я увидел себя сидящим на полу в квартире Миры перед входом в ее комнату. У меня в руках мел. Я рисую на паркете какие-то знаки.
– Чего ты хочешь? – доносится из комнаты голос Федора.
Теперь понятно, зачем все это: я вызываю его дух.
– Федор, – говорю, – а давно вы с Мирой расстались?
– Тебе-то зачем?
– Да так. Просто интересно.
Приходит мысль: чтобы он ответил, надо нарисовать двоеточие.
Рисую.
– Мы с ней характерами не сошлись, – неожиданно плаксивым голосом отвечает Федор. – Ей другой нужен.
– Какой? – вырывается у меня.
В ответ раздается смех.
Опять рисую двоеточие.
– Ты хитрый, – ворчит Федор. Он не хочет говорить, но против моего двоеточия бессилен. – Ладно, будь по-твоему. Отвечу. Ты ей не подходишь.
– Это почему еще?
– Она чемпионка. Тебе ее не догнать.
– Это все?
– Нет. Еще ей не нравится твоя борода.
– Вполне симпатичная бороденка, – удивляюсь я. – Ухоженная.
– Ну, допустим, бороду она тебе еще простила бы. А вот ум твой вряд ли.
– Ну, уж не думал, что с умом может быть проблема, – говорю я и вижу, что на кровати лежит Шишига.
– Ты считаешь, что все можешь продумать, – поясняет он все еще голосом Федора, – а ведь жизнь показывает, что на самом деле миром управляет случайность.
– Да не может она ничего показывать, – возражаю я. – Вокруг – мертвая материя, да и та скоро превратится в манную крупу.
– А вот это неправда! – неожиданно громыхает Шишига-Федор. – Материя жива. Но умом-то ты этого никогда не поймешь.
– Да уж. Куда мне?
– Хотите, чтобы Мира вас полюбила? – вдруг спрашивает Шишига уже своим голосом, резко садясь на кровати.
– Хочу, – говорю я и на всякий случай рисую двоеточие.
– Тогда либо меньше говорите, либо будьте более благоразумным. Одно из двух.
– Разве я так много болтаю?
Я в недоумении.
– Да вы настоящий говорун!
– Ладно, с этим я еще могу согласиться. Но вот насчет дефицита благоразумности готов поспорить. Посмотри: я избавился от всего лишнего. Разве это не благоразумно? У меня даже квартиры нет. Я отдал все, что имел и вот свободен.
– Что? – На лице Шишиги появляется разочарование. – Так вы нищий? А как же насчет подарить каждому по несколько тачек?
Я припоминаю, что действительно такое говорил, и не возьму в толк, как мог дать подобное обещание. Стало быть, я и впрямь болтун!
Тут на стене, позади Шишиги, я замечаю бледное пятно, оно начинает медленно расширяться.
– Берегись! – кричу. – Пятно!
Но Шишига, ухмыляясь, грозит мне пальцем.
– Снова хотите обмануть? Не выйдет.
По стене бегут песчаные потоки, комната наполняется шуршанием, в воздухе поднимается пыль, а Шишига все ухмыляется и грозит мне пальцем.
В ужасе просыпаюсь.
Я включил фонарик. Шишиги рядом не было. Надев куртку, я вышел на улицу.
Роман, повесив светильник на стену, возился с генератором, который стоял у самого входа.
– Как ты его из машины выволок-то? – спросил я. – В нем килограмм сто пятьдесят.
– При помощи досок и рычагов, – улыбаясь, сказал Шишига.
Находясь еще под впечатлением сна, я осветил стену «Поплавка», но ничего необычного не заметил.
– А я думал с утра этим заняться, – сказал я.
– Утром, если хотите, доделайте то, что я не успею, – сказал Шишига. – Мне ведь нельзя будет на улицу выйти. А электричество нам всем нужно прямо сейчас. Как и вода.
– Согласен. Вполне цивилизованная точка зрения.
– Да, – кивнул Шишига. – Не люблю дискомфорт.
– Слушай, Роман, – сказал я. – А тебе нужны какие-нибудь лекарства от твоей аллергии?
– Только если случайно на свет нарвусь. Но за два года такое случалось всего раз.
– Понятно. – Я подошел ближе, просмотрел на его работу. От генератора параллельными зигзагами тянулись два провода, уходили в отверстия, просверленные в дверной коробке. – А ты – мастер.
– Я ночью не привык спать, – сказал Шишига. – Малость задремал, проснулся, чувствую: охота поработать. Думаю, пока желание не прошло – надо что-нибудь полезное сотворить. Ну, вот и принялся за электростанцию. Хорошо, что вы «хонду» взяли. Качественная техника. А вы-то чего не спите?
Мне нравилась его манера быть всегда таким дружелюбным. В этом отношении он был полной противоположностью сестре.
– Сон кошмарный увидел, – ответил я. – За день слишком много впечатлений. До того, как вы с Мирой снова вернулись, пришлось побывать в роли последнего землянина, мародера, тракториста…
– Ага, понимаю, – сказал Шишига.
– Вам тоже несладко пришлось, – заметил я. – Просидеть с ночи до следующего вечера замурованным, без воды и пищи, без всякой надежды на выживание… Я тоже прекрасно понимаю настроение твоей сестры.
Мы немного помолчали.
– Завтра с утра привезу бензин, – сказал я. – Запустим электростанцию – и начнем жить, как люди.
Оставив его одного, я вернулся к своему ложу и снова улегся. Надо бы здесь все переоборудовать, привезти нормальные кровати, мебель какую-нибудь. После того, как обеспечим водоснабжение и тепло, можно будет спать в постелях.
С этими мыслями я уснул.
Когда я проснулся, мои часы показывали пол-одиннадцатого. Сев на столе, я увидел, что Шишига спит, накрывшись пальто.
