— Какие другие? — не понял Длинный Шест. — Тут какие-то орки живут, которые тоже на тебя работают?
— Не орки, — сказал Джон. — Эльфы.
«Джудас», вспомнил Длинный Шест. «Пожертвовать бессмертной душой».
Джон тем временем продолжал инструктаж.
— Вы выйдете к эльфам: ты, лошадь и робот. На тебе будут очки, бластер ты будешь держать на виду. Ты громко закричишь, что Джулиус Каэссар желает вступить в переговоры. Переговоры будет вести робот.
— Каэссар — робот? — изумился Длинный Шест.
— Каэссар — я, — ответил Джон. — Странно, что ты еще не догадался.
— Эйгнч, — сказал Длинный Шест.
— Чего? — переспросил Джон.
— Ничего, — сказал Длинный Шест. — Удивился очень.
— Джулиус Каэссар вернулся, — сказал Джон. — Триста тысяч дней он провел бесплотным духом в памяти компьютера, а потом один полукровка подключился к этому компьютеру, и дух Каэссара съел его душу. Но тот парень не возражал, он даже рад был — очень хотел отомстить за жену и еще за одного мальчика, который был ему как сын.
— И теперь… ваша божественность…
— Я не бог, — сказал Джон, и Длинному Шесту показалось, что если бы волшебная серьга могла передавать интонации, они были бы гневными. — И я не напыщенный мерзавец наподобие Рейнблада, не называй меня божественностью, обращайся ко мне на ты, сколько раз можно повторять?! Себя можешь считать апостолом, если так удобнее. Называй меня просто Джон, это мое настоящее имя, Каэссар — прозвище. Ты готов слушать дальше?
— Готов, — кивнул Длинный Шест.
Джулиус Каэссар, которого на самом деле звали Джон Росс, продолжил:
— Переговоры будет вести робот, твоя задача — слушать и поддакивать. Эльфы, скорее всего, отнесутся к словам робота с недоверием — трудно разговаривать с железным пауком, как с разумным существом из плоти и крови. Они захотят получить от тебя подтверждение моих слов. Говорить я, кстати, буду жуткий бред. Тебе не нужно его подтверждать, говори только правду. Только имя мое не называй, это лишнее. Тебе приказали отправиться в Оркланд, подобрать робота, привести его к эльфам и сопровождать дальше. Техническое обслуживание делать, если потребуется…
— Что делать? — не понял Длинный Шест.
— Техническое обслуживание, — повторил Джон. — Не бери в голову, его не придется делать, робот в отличном состоянии. Короче. Робот поговорит с эльфийской пограничной стражей, и вас поведут в Эльфланд. Скорее всего, через Дырявые Горы. Пока вы будете идти по подземельям, ты останешься без связи, ни робот, ни серьга работать не будут. Твоя задача — дойти до Чернолесья и по ходу решать проблемы, если вдруг возникнут. Потом нас приведут к эльфийским вождям, я с ними поговорю, и мы пойдем обратно. Нас будет сопровождать эльфийская армия.
— Но зачем?! — воскликнул Длинный Шест. — Зачем вы хотите отдать Барнард беложопым?! Вы же человек!
— Не вы, а ты, не забывай, как ко мне обращаться, — поправил его Джон. — Да, я человек. И я вовсе не хочу отдать Барнард беложопым. У меня есть хитрый план, но тебе пока рано его знать. Ты должен верить, что я реально предаю собственную расу. И что ты тоже предаешь собственную расу. И ты поверишь в это, потому что я буду говорить и действовать очень убедительно. Ты ужаснешься тому, во что влип, и поймешь, что навеки просрал свою бессмертную душу. Ты станешь всерьез размышлять о самоубийстве, как Джудас. Но я прошу тебя не делать этого. В конце концов все наладится, но ты не должен верить в это, ты должен вести себя естественно. Хотя я не исключаю, что эльфы тебе понравятся, и ты с радостью предашь обе наши расы.
— Никогда не бывать такому! — заорал Длинный Шест во весь голос.
Его душил гнев.
— Не кричи, сусликов пугаешь, — сказал Джон. — Помнишь, я тебе говорил, что дело будет грязным? Так я не врал. Это дело куда грязнее, чем то, как ты резал пастухов во имя равенства и братства. Как серьга, не нагрелась еще?
Только теперь Длинный Шест заметил, что его ухо прямо-таки горит.
— Давай заканчивать, — сказал Джон. — Все важное я уже сказал. И, это… извини.
— Извини, извини, — пробормотал Длинный Шест. — Спокойной ночи!
— Не знал, что этот анекдот еще в ходу, — сказал Джон. — Чувство юмора — дело хорошее, здорово помогает в трудную минуту. Когда слишком больно, надо не плакать, а смеяться над своими страданиями, так легче. Ладно, удачи тебе.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Джудас в стране эльфов
1
Пейзаж изменился. Низкие и пологие каменные осыпи, исподволь подступавшие слева и справа, выросли в высокие и крутые скалы, сблизились и почти сомкнулись, между ними осталась лишь узкая полоса относительно ровной земли, по которой лошадь могла идти, не рискуя сломать ногу. Да и на этой полосе, то и дело, попадались странные неглубокие рытвины идеально круглой формы. Лошадь шла шагом, пустить ее рысью Длинный Шест не отважился.
А потом скалы снова стали мельчать и расступаться, и перед Длинным Шестом открылась холмистая равнина, густо испещренная нелепыми круглыми рытвинами. Наверное, примерно так выглядела кожа у больных мифической оспой.
— Остановись где-нибудь здесь, — приказала серьга.
— Мы уже приехали? — спросил Длинный Шест. — А где эльфы?
— Эльфы дальше, — ответил Джон. — Здесь робот.
— Где робот? — не понял Длинный Шест.
— ПРЕВЕД! — завопил кто-то сзади таким же безжизненным голосом, каким разговаривала серьга.
Лошадь испуганно заржала и попыталась понести, Длинный Шест насилу сдержал ее.
— Извини, — сказал Джон. — Я не ожидал, что лошадь так испугается. Глупо получилось.
Там, где только что стояла лошадь Длинного Шеста, теперь стоял робот — железное паукообразное существо о восьми ногах, на шести ногах оно стояло, а две подняло вверх, нелепо растопырив в стороны. Затем встало на все восемь ног и припустило к Длинному шесту бодрой трусцой.
— Раз, раз, раз, два, три, проверка, — произнес паук.
— Слышишь, что робот говорит? — спросила серьга.
— Слышу, — ответил Длинный Шест.
— Тогда слезай с лошади, — потребовал Джон через громкоговоритель робота-паука.
Длинный Шест слез с лошади, робот бодро подскакал к нему, Длинный Шест непроизвольно отодвинулся. Было в этой неживой твари нечто жуткое.
— Поводья не отпускай, — приказал паук. — А то, боюсь, лошадь испугается.
Внезапно он присел, оттолкнулся от земли всеми восемью ногами, подпрыгнул выше человеческого роста и приземлился прямо в седло. Лошадь всхрапнула, завращала глазами и задергала ушами. Но не понесла.
Паук поерзал, усаживаясь поудобнее, и сказал:
