было бы лишним и я её отговорил. А вот с товарищем мы наедине со вчерашнего дня ещё так и не побеседовали. А ведь обсудить, судя по его лицу, он хотел много чего. Ну ещё бы, мне пришлось проявить силу в тот вечер прямо у него на глазах, а это, знаете ли, вызвало бы вопросы у любого.
— Ты что-то быстро. Почти не опоздал. — первая со мной пересеклась подружка.
— Конфликт быстро себя исчерпал. — деловито ответил я, вспоминая эту фразочку из одного фильма.
Не знаю что подумала Алина, но вопросов она больше не задавала. А вот с товарищем мне удалось побеседовать только когда тренировка закончилась — дядя нам время чесать языками особо-то и не давал.
— Ты одарённый? — первое что спросил он, когда убедился, что мы остались наедине.
— Да. — кивнул я, не желая отпираться и обманывать друга.
— Круто! — воскликнул товарищ и шёпотом добавил. — Кажется, я тоже…
Продемонстрировать свои способности мне Максим не сумел. Товарищ лишь поведал историю о том, как прошлой ночью на фоне минувших событий ему приснился кошмар. По рассказу друга, во сне он убегал от какого-то монстра и тому удалось загнать его в тупик. После чего и произошла вспышка силы: окна и двери из комнаты Максима выбило с грохотом, отчего проснулись и перепугались все домочадцы.
Родители запретили ему рассказывать о случившемся кому бы то ни было, но Макс посчитал что мне довериться можно. Да и видел он мои возможности этой ночью, а посему выходило, что я единственный одарённый из тех, с кем можно посоветоваться.
Не знаю почему, но мне внезапно стало так стыдно и неудобно от того, что я всё это время держал от друга подобную тайну в секрете.
— Макс… извини меня. Мне тоже сказали держать в тайне свой дар. — повинился я, опуская голову.
— А ты давно? — задумавшись спросил товарищ.
— Несколько месяцев. С лета, в общем.
— Ого. Это получается та драка с…
— Да. — коротко отозвался я.
— Ну ладно. — пожал плечами он, даже не думая включать обиду. — Ты лучше скажи мне, что делать дальше…
— Рассказать всё учителю. — без заминки произнёс я. — Именно он меня тренирует и помогает развивать способности. Дядя Святогор поможет, увидишь.
— Да? — удивился товарищ, оглядывая меня удивлёнными глазами. — А когда вы успеваете?
— После общих тренировок. — вздохнул я.
Уже несколько месяцев подряд, почти половину моего дня занимает школа, а вторую, различные тренировки. И только вечером у меня остаётся немного свободного времени на свои дела. Учитывая, что ещё полгода назад я был абсолютно свободен от всех этих забот, подобный режим на меня несколько давил морально.
Товарищу ничего не оставалось, кроме как последовать моему совету и рассказать всё дяде. Правда перед этим, он обсудил это решение со своим отцом. Учитель с дядей Славой долго и обстоятельно беседовали, пока мы с Максимом отрабатывали удары клинком.
Как я и ожидал, результатом этого разговора стало то, что теперь Макс будет тренироваться вместе со мной и после школы. В какие-то особенные подробности взрослые нас посвящать не стали, лишь осветили новость, которую мы с другом приняли с восторгом.
* * *
Процессы протекающие со мной последние несколько месяцев, сегодняшней ночью приблизились к определённой черте. Этим утром я проснулся совсем другим человеком… хотя, если быть точным, то человеком тем же, но с обновлённым набором знаний.
В пору своей студенческой молодости, я частенько читал книжки про различных попаданцев, оказывающихся по воле случая в других мирах. Процесс их инициации и попадания в тех романах затягивался редко. Погиб — очнулся в другом теле, пошёл захватывать мир.
У меня всё случилось немного иначе…
Окончив институт по инженерной специальности, сразу на работу мне устроиться не удалось. Нет, это были не происки работодателей, желающих набирать работников только с пятилетним стажем. Мне пришлось отказаться от сразу двух предложений и вернуться в родной город по семейным обстоятельствам.
А вот в провинциальном городке, откуда я родом, на мой диплом было всем наплевать. И тут, внезапно, один из старых товарищей, предложил мне, имеющему военно-учётную специальность, должность у них в части.
Служба была в целом не пыльная, в штабе, но наш комбриг оказался довольно интересным товарищем. Полковник Колосов был по жизни максималистом и свято верил, что поблажек на полигоне не должно быть ни у медроты, ни у связистов, ни у штабного батальона, где служил я. Как по его приказу до седьмого пота гоняли штурмовые батальоны на полигоне, вообще страшно вспоминать.
Несмотря на все эти минусы, по крайней мере для меня, я ориентировался на хорошую зарплату и раннюю пенсию, по выслуге лет. А учитывая то, что наш батальон таскали на полигоны обычно не более двух раз в год, а всё остальное время шла размеренная служба, я и вовсе не жаловался и даже держался за своё место.
Стоит также добавить, что этот мир был абсолютно без магии. По крайней мере в том временном промежутке, в котором жил, любил и служил я.
Переломным моментом в моей биографии стала война. Бежать от неё мне не позволила ни мужская честь, ни чувство патриотизма, которое мне тоже было не чуждо, ни тем более присяга. Учитывая продолжительность боевых действий, в которых страна увязла на годы и немалые потери с обоих сторон, жизнь меня на этой службе не слабо помотала.
Не было и без положительных моментов: в критической обстановке во мне раскрылись хорошие лидерские качества, которые не утаились от глаз командира. И учитывая некоторую «текучку» кадров на войне, судьба повернулась так, что за восемь лет я дослужился до целого комбата.
Много лестных кличек, вся грудь в орденах и медалях, часть из которых достались особенно тяжело и несколько лёгких ранений. К тридцати годам «молодой» майор, то бишь я, выглядел немного не на свои годы — война берёт своё. И наперёд скажу, я хоть и был в прекрасной физической форме и со спортом на «ты», но суперсолдатом никогда не являлся. Каких-то выдающихся способностей ни в стрельбе, ни в ближнем бою я не показывал — всё как у всех, на хорошем уровне, но не более. Колосов, дослужившийся при мне до генерала, хвалил во мне мой мозг, способный на риск и хитрые маневры, хвалил, как я говорил, и лидерские качества, люди и правда за мной шли. А ещё, он всегда мне говорил беречь и дорожить своей фортуной.
Последняя, как можно догадаться, однажды меня сильно
