Ознакомительная версия.
– О боже, – Кей почувствовал, как кружится голова. – Тебе шестнадцать?
Артур кивнул.
– Первый раз ты умер…
– В двенадцать.
Кертис-младший умирал каждый месяц. Чаще – каждые три недели. Что тут вечность мучений, обещанная Кею за неудачу – единственный сын Кертиса жил этими муками добровольно. Они были его воздухом, его хлебом, его школой… его жизнью. Этот мальчик был со смертью на «ты».
Этот мальчик уже не мог стать взрослым.
– Ты – тридцать седьмой, – прошептал Артур. – Меня вели мужчины, женщины, подростки, мршанец, десятилетняя девочка. Я всех вас знаю… всех вас в гробу видал. Вы все крутые поначалу. За вами кровь хлещет, и никто не устоит. Вы все крутые… были.
– Я тебя доведу.
– Все так говорили. У всех был кнут и пряник. Я уже чувствую, когда что-то ломается… вот как здесь. Они нас раскусили.
– Но мы убежали, Артур.
– Догонят.
– Почему ты не смог добраться до цели раньше?
– Не знаю. Словно держит… что-то.
– Грааль дается достойным. Помнишь?
Артур слабо улыбнулся. Вскинул голову – в отчаянной попытке сбить слезы. Сказал:
– Уже не осталось достойных, мой верный слуга. И я – самый последний из тех, кто вправе коснуться Грааля. Ибо я послал вас всех… зная, что лишь я бессмертен. Ибо я… я…
Кей мягко привлек Артура к себе. Первый раз в жизни он обнял ребенка – который был еще несчастнее, чем он. Они сошлись в пространстве и времени – две искалеченные души; взрослый, который не бывал ребенком, и ребенок, который не мог стать взрослым.
– Я доведу тебя, – повторил Кей. – Я не слуга твой, сэр Артур. Я твой сводный брат, маленький король. Ты увидишь Грааль.
Артур тихо плакал, обмякнув на груди Кея. Лайнер несся поперек пространства, стальное вместилище тысяч человеческих страданий.
– Что там, на Граале? – спросил Кей.
– Бог… – прошептал Артур, не отрывая лица от мокрой рубашки телохранителя.
– Что?!
– Бог, Кей. Бог из машины, – пальцы Артура, вцепившиеся в плечи Кея, задрожали, и он не решился переспрашивать.
У двери пропел зуммер. Кей, помедлив секунду, отстранил Артура. Достал из кармана платок, дал его мальчишке. И открыл дверь.
На пороге стояла маленькая девочка, в расшитом сарафане и с короткими толстыми косичками.
– Добрый день, сударь, – она неуклюже сделала реверанс. – Мы ваши соседи… ваш сын не желает показать мне корабль? Я первый раз лечу.
Из двери соседнего номера выглядывала русоволосая женщина. Она помахала Кею рукой и сказала:
– Привет!
– Привет! – ответил добродушный мистер Овальд. Неуклюже повернулся и спросил сына: – Ты не хочешь показать юной леди корабль, Артур?
– Хочу, папа, – ответил послушный сын. – Здравствуйте, сударыня.
Изабелла Каль смотрела на портрет Артура Ван Кертиса. Мальчишка улыбался… надежно спрятанный в недрах компьютера, в уносящемся сквозь гиперпространство корабле. Сколько денег, предательства, героизма стояли за одной-единственной его фотографией… как просто было получить Артура живьем.
– Я должна была понять, – сказала Изабелла. – Он очень похож на Кертиса-старшего.
– У нас осталась запись памяти мужчины, – попытался утешить ее Луис. – Его пребывание в резиденции Ван Кертиса… это немало.
Ответный взгляд Каль не нуждался в расшифровке. У них было больше чем немало… а теперь вся слава уйдет к сотрудникам Службы на Волантисе.
Номачи пошел ва-банк.
– Никто кроме нас не знает, кто такие Овальды, – куда-то в пространство произнес он. – Мы можем потребовать их депортацию с Волантиса… или же перехватить их там.
– Ты говоришь об измене, – ровным тоном заметила Каль.
– Я говорю о доведении операции до конца. Мы должны сами задержать Кертиса-младшего.
– Двое – слишком много, чтобы вести операцию такого уровня.
– У меня аТан, – быстро сказал Луис.
– Понимаю. У меня тоже, – Изабелла колебалась. – Если станет известно, что мы рисковали интересами Службы из-за личной карьеры…
– Но если мы возьмем Артура…
– Кто знает о записи памяти?
– Мой информатор в «аТане», и тот человек, который сделал запись. Он вряд ли смотрел всю пленку… только последние минуты.
– Ликвидация возможна?
– Людей из «аТана»? – Луис оторопел. – Они же все бессмертны!
– Записи!
– Банды совсем обнаглели, они лезут даже к космопорту Империи… почему бы им не атаковать «аТан»?
– Хорошо. Если повстанцы еще и возьмут двух пленных… и подержат их между жизнью и смертью…
– Все будет сделано.
– Луис… – Изабелла почти нежно привлекла его к себе. Заглянула в глаза. – Если ты пойдешь за мной… до конца… мы поднимемся выше, чем ты мог мечтать. Но если потянешь одеяло на себя… я добьюсь объявления тебя «лицом с одной жизнью».
Номачи кивнул. Он верил, что Изабелла добьется от Командующего Службы на Инцедиосе Курта Рокхайма такого приговора. Курт был шумным, говорливым исполином, не отягощенным ни умом, ни глупостью. Допрашивая женщин, он очень любил гасить сигары о их грудь.
Любовница, позволяющая ему делать тоже самое, могла получить многое.
– Возьмем лучших людей. И лучших не-людей, – продолжала Изабелла. – Вызови Ахара и Т/сана. Я отзову Кадара и Маржан с операции.
– Стоит ли брать не-людей?
– Луис, стоит брать любого, не использующего аТан. Ахара, Т/сана… Кадара, который вечно в долгах, Маржан, которая верит в своего древнего бога. Понял? И еще – выясни, кто такой Кей Овальд. Можешь проверить всех подданных Империи, но узнай, кто он.
Благодаря судьбу за вовремя продленный аТан, Луис выбежал из кабинета. Каль смотрела ему вслед. Должен быть способ убить бессмертного… должен, иначе трудолюбивые дураки заполонят весь мир.
И Артур Ван Кертис скажет ей этот способ.
– Как же я тебя не разглядела, мальчик? – мурлыкающим голосом сказала Каль. – Обманул… щенок.
Артур Ван Кертис улыбался ей с экрана.
В баре (огромный экран с фальшивым видом на космос, три столика, вежливый паренек за стойкой) Кей позволил себе бокал земного вина. Вино было слишком слабым и кислым на его вкус, но он допил до дна.
Кей собирался провести в баре немало времени – здесь была полутьма и играла мягкая музыка. Но через несколько минут к нему подсела парочка эмигрантов с Инцедиоса: не то молодые супруги, не то просто влюбленные. Им хотелось общения, и определив в Кее человека издалека, они плюхнулись рядом. Первые десять минут разговор был даже интересен. Потом Кею стало скучно, и он ушел. У него осталось смутное ощущение, что парочка хотела закончить знакомство в постели на троих, но так и не решилась прямо изложить свое желание.
Ознакомительная версия.
