Международные террористы постарались? Всякие там осколки незабвенной «Аль-Кайды»…
Ага, конечно. Да в нашем мире ни один серьёзный террорист даже не чихнёт без разрешения американского сахиба. Какая-нибудь освободительная армия Южных Филиппин или Лесото никогда не станет способной на то, чтобы заслать своих бойцов куда-нибудь на Землю Франца-Иосифа.
Если звёзды зажигаются, то, значит, это кому-нибудь нужно.
Кому выгодно ослабление Штатов в Ираке? Уж явно не самим Штатам. Тогда кому? Тем, кому США в своё время подложили свинью. А кое-кому даже не просто свинью, а целую свиноферму. Например, Ирану или, например, Китаю. Да и вообще, мало ли желающих сделать гадость своему господину? Полно на самом деле. Служить и любить – это вовсе не одно и то же.
Но тут есть вторая проблема – принципиальная способность сделать гадость. Да, те же иранцы вполне могли поднатаскать иракских шиитов в плане производства бомб разной степени мощности. А вот натренировать отряд иракцев так, чтобы они смогли запросто штурмовать военные базы или целенаправленно выбивать больших шишек армии и колониальной администрации? Весьма сомнительно. А подорванный в Катаре авианосец? Не утоп, но повредился изрядно. Иранские боевые пловцы? Иракские боевые пловцы? Ну да, ну да. А чего не тибетские конные парашютисты в таком случае? Вероятность-то одинаковая.
Это как по новостям говорят, типа «если в Ираке против войск НАТО воюют чеченцы, то при чём тут Россия? Они и против России тоже воевали, мало ли террористов на белом свете…»
А вот я бы лучше спросил: а не шибко ли много их на белом свете? Помню я заявления о двух тысячах боевиков на Северном Кавказе, число которых почему-то всегда оставалось величной постоянной, несмотря на все спецоперации. Но это и неудивительно, если учитывать их забугорное финансирование…
К чему меня привели все эти мысли? Ровным счётом ни к чему. Даже если я так или иначе работаю, например, на китайскую разведку или даже на русскую разведку, то это не делает меня ни героем, ни предателем. Я не могу предать Штаты, потому что я им не присягал и никогда не был верен. США просто мой наниматель и работодатель. И как мне думается – временный. А если я сливаю информацию нашему (всё-таки «нашему», а не «их») доблестному ГРУ, СВР или КГБ (не знаю, кто именно должен заниматься операциями такого рода), то…
Во-первых, мне этого всё равно никогда не скажут. Какой смысл раскрывать карты перед простым стрелком-наёмником?
А во-вторых, с такими вещами лучше не рисковать. Потому как опять же мой статус простого стрелка-наёмника в случае чего предполагает лишь одну роль – убить какую-нибудь важную шишку, а потом героически помереть в застенках ЦРУ, не выдав ни единой тайны… Потому как ни единой тайны я знать и не буду.
– Язва ты, Грей, – укорил меня Роберт. – Подходил я к вашим интендантам, но они оказались такими страшными хапугами…
– Что, неужто хуже тебя? – хмыкнул я.
– В отличие от меня, эти ваши господа начисто лишены таких понятий, как совесть и благородство, – с достоинством произнёс Эйс, вызвав у меня взрыв искреннего хохота.
– Номер десять, старина! – показал я ему большой палец. – Классная шутка!
– А ты как думал, – ухмыльнулся чиновник и достал из кармана мобильник. – Чёрт… Начальство. Обожди пять минут, Грей, я сейчас переговорю и вернусь.
– О’кей. Я пока в баре горло промочу.
Отошёл к бару, заказал себе стакан виски с содовой, присел около стойки и начал потихоньку потягивать выпивку, наблюдая за залом.
Обычный ничем не примечательный клуб отдыха в Кэмп-Вайпере. Маленький нюанс – этот сектор вообще-то только для гражданских специалистов, поэтому здесь всё и поцивильнее и поспокойнее, чем в секторе наёмников. По идее, мне, как наёмнику, сюда нельзя… Но если очень хочется и за меня поручился мистер Эйс, то можно. И уж всяко лучше немного отдохнуть здесь, где народа почти нет, а не в полных наёмников прокуренных барах.
– А мне казалось, что этот сектор закрыт для солдат, – у меня за спиной послышался мелодичный женский голос.
Обернулся. Осмотрел хозяйку этого самого голоса. Оценил длину ног и размер груди – так, на автомате, как привык размечать сектора обстрела и огневые точки.
Обычный европейский костюм тёмно-вишнёвого цвета. На голове – что-то вроде лёгкой шляпки с закрывающей лицо вуалью. Это у нас тут мода такая среди гражданских спецов женского пола – типа, чтобы арабы не возникали со своими заморочками насчёт паранджи.
Правда, как эта вуаль могла компенсировать, например, длину юбки лишь немного ниже колен, что по местным меркам было ничуть не хлеще полной обнажёнки?
Стройная. Длинные светлые волосы. Возраст навскидку… Лет двадцать пять где-то. Язык – английский. Очень правильный и чистый. Пожалуй, даже слишком чистый для родного языка.
– А я и не солдат, мэм, – пожал я плечами.
– Оу, и кто же вы в таком случае, мистер? – улыбнулась блондинка.
– Ассенизатор. Подчищаю за всякими политиками их… подчищаю, в общем. А вы?
– Приближаю победу, – рассмеялась моя собеседница и качнула стаканом с каким-то коктейлем. – За победу?
А за чью победу-то пьём? Если за победу Штатов в Ираке, то глупо за это пить, потому как не будет такого никогда. Лучше уж выпить за победу здравого смысла над всемирным маразмом. Или за нашу окончательную победу – победу нормальных адекватных людей, хе-хе…
– За нашу победу, – отсалютовал я стаканом в ответ.
Блондинка на миг замерла и лишь затем выцедила немного коктейля через трубочку.
Акцент у неё интересный. Английский вроде бы… Но американский английский и британский английский – это всё-таки две большие разницы. В советско-российских школах преподают именно британский вариант – чёткий и правильный. А вот американцы, когда говорят, как будто что-то жуют, и поэтому речь получается слегка невнятной…
– Работаете с Робертом? – поинтересовалась у меня блондинка.
– Можно и так сказать, – хмыкнул я. – Славянскими шкафами приторговываю…
– Вы же в курсе, что о таком лучше молчать? – Девушка перестала улыбаться. – У стен есть уши… Кто-то может и понять скрытый смысл.
Странный какой-то флирт получается… О чём это она, собственно? Торможу что-то.
– А может, на это и расчёт? – решил я принять непонятную игру. – Если звёзды зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно…
– Вам следует быть осторожнее, мистер, – девушка слегка понизила голос и наклонилась ко мне. – Наёмникам «Академии» не к лицу цитировать Маяковского и носить на форме флаги Новороссии. За это можно и поплатиться.
Я машинально хлопнул по нарукавному шеврону. Шеврон у меня был старый – с чёрным отпечатком медвежьей лапы на белом поле. Такой использовали, когда «Академия» ещё звалась «Блэквотер». А поверх – боевое знамя старой Конфедерации, как многие считали, – косой синий крест на алом фоне. И да, это на самом деле был флаг Конфедерации – только не КША времён Американской гражданской, а Новороссийской конфедерации – десяти суверенных республик, возникших на территории бывшей Украины.
