Проще говоря — дел у меня было невпроворот, чему я был несказанно рад. Постоянная занятость позволяла мне успешно бегать от мыслей о… да, черт возьми, о доме! О Салли, что осталась где-то там, на зеленой родине протоссов, о Тассадаре, которого уже вполне могло и не оказаться в живых, о том… о том, не совершил ли я ошибку, поддавшись мимолетному порыву? Может, она смогла бы меня принять, может, он бы вернулся… Стоило только задуматься об этом, как я мгновенно тонул в бесконечных «может быть», которых я уже никогда не смогу подтвердить.
Нахмурившись, я резко поднялся с земли и, мимоходом коснувшись разума ящерицы, зашагал по направлению к дому, слыша позади легкий шорох шагов своего питомца.
Доставшаяся мне по «наследству» ферма Генри — один жилой домик с обширным подвалом, сарай и пара акров земли всегда будила во мне воспоминания о доме. И я сейчас говорю не об Аиуре, а той старушки Земле, которой не существовало, в том виде, который я помню, вот уже несколько веков. И пусть я ни разу вживую не видел земные фермы моего времени, зато много раз наблюдал на экране телевизора.
Выращивать моему «дяде» приходилось не привычную всем пшеницу или рожь — они плохо росли на Мар Саре, а универсальный, необычайно живучий и феноменально отвратительный на вкус злак с банальным названием «Универсум». Есть эту гадость было просто невозможно — наверное, именно поэтому Генрих и взялся за одомашнивание своих ящериц.
Двери дома распахнулись передо мной словно сами собой, — для протоссов Дар так же естественен, как руки и ноги для людей, поэтому неудивительно, что я заразился у них привычкой пользоваться им везде, где только можно и нельзя.
Я сразу направился в подвал, он же лаборатория, — все дела на сегодня были уже сделаны. Если повезет и Джим договорится с покупателем, можно будет забыть о скучной рутине фермера и уделить все свое время этим двадцати квадратным метрам под землей.
— Привет, куча металлолома, — поздоровался я со своим главным проектом.
Куча металлолома не ответила, а я скривился, подумав, что долгое одиночество не идет на пользу никому — еще чуть-чуть и я с табуреткой начну разговаривать.
Пару минут я так и стоял посреди лаборатории, разглядывая чудо человеческого машиностроения — боевой доспех пехотинца. Его притащил Джим вскоре после смерти профессора — подозреваю, только ради того, чтобы отвлечь меня от мыслей о том, что его больше нет. Экзоскелету просто не повезло — во время переезда арсенала ополчения из одного затопленного помещения в другое, посуше, его уронил неуклюжий погрузчик, управляемый пьяным водителем. Раскуроченная ходовая часть приказала долго жить и Джим, не мудрствуя лукаво, прикарманил неремонтопригодную в условиях Мар Сары технику, предварительно списав ее.
Он сказал, что это подарок, но, думаю, и сам не подозревал, насколько долгожданным и радостным событием была для меня эта груда раскуроченного металла.
Все очень просто — я увидел в нем свой шанс покинуть ферму и взглянуть на мир собственными глазами, а не посредством монитора и голосети. Я ведь вовсе не собирался просидеть взаперти всю отмерянную Зел Нага своим детям тысячу лет и уже давно задумывался над способом, который позволит мне находиться среди людей, не опасаясь своего разоблачения.
Боевой доспех станет первым шагом на пути к свободе. Таким образом я хотя бы смогу появится в городе, пусть и играя телохранителя Джима или записавшись в местные органы правопорядка. А потом… потом я придумаю еще что-нибудь, что откроет передо мной все двери.
Помню, когда я впервые поделился с Рейнором своими планами, он лишь недоверчиво хмыкнул, выражая свое сомнение в успехе моего маленького предприятия. Но за прошедшие полгода я успел полностью переделать ходовую часть под свою форму ног, выпилить нафиг медицинский блок (не хочу проверять реакцию своего организма на человеческие лекарства) и теперь вплотную подобрался к решению проблемы питания и управления.
Решить проблемы чисто механического содержания было относительно нетрудно, другое дело — программное обеспечение доспеха, позволяющее солдату управлять им буквально силой мысли, подсоединяясь напрямую к его нервной системе. Меня, представителя совершенно иной расы, доспех слушаться отказывался, выражая свое недовольство в панических воплях о неполадках в, я цитирую: «органической составляющей».
Я перевел взгляд на крупный голубоватый кристалл размером с мою голову, закрепленный на сделанном специально для него держателе в центре комнаты. Мои земляки, не мудрствуя лукаво, называли эту редкую штуку, являвшуюся основой современной энергетики «минералом». Если открытая, доступная всем и каждому, умеющему пользоваться голосетью, информация верна, то терране понятия не имеют, что собой представляет пресловутый Минерал. Все, что они умеют с ним делать — это облучать его потоками альфа-частиц и выкачивать выделяемую им из-за этого энергию. Маленькой электростанцией на основе этого минерала оснащена большая часть сложной техники, требующей мобильности. Боевые доспехи, тяжелая бронетехника, самолеты и космические корабли — все работало на этом экологически чистом и на редкость безопасном виде топлива.
Протоссы знали о Минерале больше землян, хотя, справедливости ради, стоит отметить, что использовали точно так же — в качестве батареек для особо энергозатратных элементов своих технологий.
Чешуйчатые телепаты считали, что Минерал появился в секторе Копрулу не сам по себе, а под влиянием Зел Нага, чей колоссальный псионный потенциал на протяжении столетий глубоко под землей формировал его залежи из подходящих материалов. Основанием для этого служило то, что Минерал представлял собой некую ущербную альтернативу кристаллам Кхайдарин, основой всего и вся на моей бывшей родине. Последние росли только на Аиуре, единственной известной протоссам планете с настолько высоким напряжением пси-поля, чтобы в нем могли самостоятельно формироваться эти удивительные образования. Телепаты не создавали Кхайдаринские кристаллы — они просто аккуратно направляли их развитие, закладывая необходимые им функции еще на стадии формирования, ведь после окончания роста это становилось не то, что невозможным, но весьма затруднительным.
Если бы у протоссов не было Кхайдаринских кристаллов, именно Минерал стал бы основной их технологий. Кхалаи-инженеры в свое время проводили соответствующие исследования — эффективность Минерала составляла чуть меньше половины от их Кхайдарильских собратьев.
Но мне хватит и этого.
Названный мной Мостом Минерал, больше похожий на глыбу льда, был предметом моей гордости — полностью моя разработка, не имеющая аналогов у протоссов и являющая своеобразным связующим звеном между мной и электроникой доспеха. О том, что у моих бывших соотечественников просто не было нужды в чем-то подобном, я старался не думать.
