- Я тебе потом объясню, если хочешь.
Мы стояли в контактной капсуле - изломанной, разбитой, с торчащими тут и там острыми углами.
"Да, Ева свое отслужила. Во всех смыслах".
С этими мыслями я взрезал АТ-полем стенки капсулы и броню Евы.
- Выходим.
- И что теперь? - Ангел спрыгнул на покрытую пеплом и еще горячую землю вслед за мной. Горячий воздух обжигал горло.
Я посмотрел на Еву-04 и пожал плечами.
- По обстоятельствам.
"Но я бы не хотел убивать эту свою часть".
Хотя моя ли она?
Ждать долго не пришлось. Пилот Евы-04 деактивировал ее и выбрался из капсулы, направляясь к нам. Аянами Рей. Лилит. Уничтоженный мной прародитель или моя часть? Кто сейчас шел ко мне?
Подошла. Коротко мазнула взглядом по Табрису. И обратилась ко мне:
- Кто ты? - она задавалась тем же вопросом, что и я. И значит...
- Лилим, - улыбнулся я. - Но если тебе так удобней, то можешь звать меня "Икари Синдзи".
Эпилог.
Аска Ленгли. Токио-3.
Из здания офиса я вышла последней. Хотелось от души хлопнуть дверью, но двери были автоматические и начинали закрываться, только когда человек от них отходил.
Некоторое время мы шли молча.
- Кажется, будет неплохой фильм, а, Лилим? - подал голос Каору. И тут же стал громоотводом.
- Его зовут Синдзи, идиот! - я вложила в затрещину всю душу, но Ангел принял удар вскользь и, чуть усмехнувшись, отступил в сторону.
- Фильм будет дорогой и дерьмовый, - буркнул Судзухара. И недовольно покосился на меня.
Лилим оглядел нас и, коротко бросив: "я прогуляюсь", отошел в сторону. Понимал, зараза...
Каору тоже ушел по своим делам - в консерваторию. Как он как-то сказал: "Музыка - куда более достойное изобретение Лилим, нежели Евангелионы".
А я набросилась на Судзухару.
- Что?! - я прекрасно знала причину его недовольства.
- Ты не должна была так с ним поступать, - коротко бросил.
- Ну, сорвалась я, ясно?! - проорала я ему. - Но этот очкарик тоже не особо возражал!
- Ты не права, - вновь повторил бывший пилот Евы-03.
- Да как же! - вновь сорвалась я на крик. И тише добавила. - Получил, что хотел... Пусть радуется, а не сопли жует.
Судзухара зло фыркнул напоследок и ушел прочь.
Мы с Рей остались вдвоем.
Война закончилась. Пилоты действительно стали героями, как я и хотела. Когда-то хотела.
Нас награждали. Хвалебные речи о спасителях человечества, прямая трансляция по всему миру... Нас награждали те, кто бросил на "NERV" армию. Те, кто убивал нас после того, как мы уничтожили Ангелов. Те, кто послал людей умирать под бронированной ступней Евы.
"Уроды".
Как я продержалась во время церемонии награждения - не представляю. Как смогла не сорваться и не переломать ноги напыщенному говнюку, что вручал мне награды - понятия не имею. Да и не только я. Кажется, единственный, кто достоверно изобразил героя, гордого своими подвигами, был Лилим. Он это умел. Изображать.
А потом мы нажрались. Завалились в первый попавшийся бар и нажрались в мясо. Я и Судзухара. Рей присоединилась к нам, но вроде просто приглядывала. А потом мы пошли топить ордена в сортире. Тут мы с Судзухарой чуть не поубивали друг друга, решая, в чьем именно сортире будем их топить. В итоге победил этот кретин с непрошибаемым аргументом в пользу мужского: "А в нем дерьма больше!"
А еще через месяц в чью-то сильно умную голову пришла мысль снять фильм про отважных героев. Про нас. "На основе реальных событий" и все такое. Фильм еще до написания сценария был обречен стать мировым хитом. И сегодня нас с предполагаемым сценарием ознакомили.
- Все происходило не так, - ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла Рей.
Не было куч народа, регулярно посылаемого на заклание, как будто с первого раза было непонятно, что против АТ-поля обычное оружие бесполезно. Наша регулярно тупящая алкоголичка Мисато стала образцово-идеальным командиром. Пилоты - все пилоты - с детства готовились к будущей войне и были окружены теплом и заботой. И, конечно же, никаких психических расстройств.
"Ну и конечно же..."
- Синдзи бы в гробу перевернулся, если бы узнал, кем его выставили, - почти прошипела я.
"Вот только у него даже могилы нет".
Потому что все думали, что Икари Синдзи - все еще жив. Что война с Ангелами окончилась без потерь среди "основного состава". Хороший сюжет для фильма.
Теперь злобный взгляд достался прогуливающемуся поодаль Лилиму.
- Ненавидишь его? - Рей проследила за моим взглядом.
- Да я!.. - и осеклась, услышав звонок мобильного. Взглянула на номер и чуть дернула щекой. - Да?
И после первого же вопроса меня переклинило.
- Я буду дома, когда захочу! - проорала я в трубку. - Я не твоя игрушка, поняла?! Ты!..
И Рей, чуть сжав мою правую руку, заставляет споткнуться на полуслове. Дальше я говорю уже совсем другим, почти просящим тоном:
- Мама, прости. Я... я просто еще не знаю. Мы сейчас немного прогуляемся с Рей... У тебя там все хорошо?
Разговор длился не долго. А после я лишь устало выдохнула. Сколько же это еще будет длиться... И все-таки ответила на вопрос Рей.
- Как можно ненавидеть того, кто вернул тебе мать?
- Ты можешь вытащить мою мать из Евы? Так же, как Икари Юй?
Разговор проходил в штабе, где в основном и обитал Лилим.
- В Еве-02 только часть ее души, - этот "Лилим" выглядел и вел себя абсолютно по-человечески. - Ты ведь прекрасно знаешь - твоя мать не была поглощена Евой полностью. Или ты просто не хочешь этого понимать?
Он и считает себя единственно правильным человеком.
- Нет, это ты кое-чего не понимаешь, - я покачала головой, неотрывно глядя в эти спокойные зеленые глаза. И выложила ту самую "другую правду", на которую мне намекал Семнадцатый Ангел.- Моя мать пожертвовала собой, чтобы помочь мне и растворилась в Еве. А тварь, для которой я была только игрушкой, окончила свои дни в дурдоме!
Лилим чуть склонил голову, словно в легком удивлении. Но, казалось, он был удовлетворен таким моим ответом.
- Я могу ее вернуть. Но независимо от того, что ты думаешь - сейчас в Еве-02 неполноценная душа. И это именно душа Евы, пусть и с частями личности твоей матери. Эти части не дают полноценного сознания. То, что ты смогла с ней общаться - твоим же влиянием и объясняется. Я могу восстановить ее с твоей помощью - по твоим воспоминаниям и на основе твоей личности. Но для этого тебе придется раскрыться не только перед Евой, но и передо мной.
Я стиснула зубы. Довериться ему? Тому, о ком точно знаешь, что он - враг? Позволить свободно копаться в своих воспоминаниях? И даже не то главное, что он узнает, как я к нему отношусь. Он узнает и все остальное. Вообще все.
