Сакоррианка надулась и покраснела:
— Милочка, возможно, вы в силу юношеского максимализма ещё не способны замечать некоторые детали. В следующий раз предлагаю сперва обращаться за советом к кому-нибудь постарше, более опытному…
Лея уже собиралась сказать, что сакоррианка может оставить при себе подробности пути к креслу сенатора (она уж как-нибудь сама разберётся в своих интимных отношениях), но рука Винтер удержала алдераанку от дипломатического скандала.
— Если никто больше не желает высказаться, выношу вопрос на голосование, — пробубнил престарелый спикер Сената.
— 81 % против, 9 % за, остальные воздержались.
Разглядывая руки и совершенно не прислушиваясь к речи следующего сенатора, Лея печально констатировала ожидаемый результат. А ведь она с нетерпением ждала, когда же наконец сможет занять место отца и сделать Империю лучше. Всего двух недель хватило, чтобы развеять наивные мечты. Отец был прав, «Сенат — неработоспособный рудимент». 60 % сенаторов безоговорочно поддерживают Палпатина. 30 % оказались здесь благодаря родственным связям и даже не думают о работе, просто просиживают кресла. Оставшиеся 10 % гордо именуют себя оппозицией, просто потому, что это стало модным в среде столичной богемы. Ещё только готовясь к должности, Лея создала ряд законопроектов и внесла их на рассмотрение в первые дни работы.
— Ха-ха-ха… Дура, наивная дура! — говорила себе девушка, вновь и вновь вспоминая свою патетичную речь и обращённые к ней безразличные взгляды.
Лея не запомнила остаток заседания. Мысленно она уже придумывала способы оказать помощь бедствующей планете. К сожалению, в столице все считают происходящее нормой и не собираются ничего предпринимать, хотя, возможно, ей удастся повлиять на события, находясь непосредственно на месте. Или воспользоваться «друзьями» отца. Девушка не была настолько наивной и прекрасно понимала, с какими именно силами связан Бейл. К деятельности Альянса её ещё не привлекали, но Лея не сомневалась, что это случится рано или поздно (а убедившись в несостоятельности Сената, она стала с нетерпением ожидать возможности реально повлиять на ситуацию в государстве).
Когда в одном из коридоров она чуть было не столкнулась со зловещей бронированной фигурой, у алдераанки засосало под ложечкой от неприятного предчувствия.
— Сенатор Органа. — Гигант удостоил её едва заметным кивком.
— Лорд Вейдер. — Лея также ограничилась лёгким поклоном.
Некоторое время шли молча, пока девушка (ситх знает почему) не решила нарушить молчание.
— Вы присутствовали на заседании?
— Да, — лаконично ответил лорд, даже не повернув головы.
— И что вы думаете по этому поводу? — не удержалась от шпильки Лея. — Как главнокомандующего Имперских Вооружённых Сил, вас в первую очередь должны интересовать действия подчинённых.
— Адмирал Тион действовал согласно Уставу и имеющимся у него приказам. Правительство Раллтиира использовало возможности своей финансовой системы для ведения антиимперской деятельности. Значительные средства переводились на счета террористов и мятежников, а на самой планете у Альянса повстанцев было несколько баз и складов с оружием. Что же касается разрушений… В ходе зачистки некоторые части планетарной обороны открыто поддержали мятежное правительство. Тион просто сделал свою работу.
— Можно подумать, вы могли меня удивить, — фыркнула принцесса. — У диктаторов всегда есть железные оправдания для своих преступлений.
Вейдер внезапно остановился, а по спине Леи побежал липкий холод, когда непроницаемые глазницы маски повернулись в её сторону.
— Вы никогда не видели настоящей Диктатуры. Уже один факт того, что вы спокойно высказываете своё недовольство режимом мне, главнокомандующему и правой руке Императора, говорит о многом.
— Полагаете, при «настоящей» диктатуре, вы должны были застрелить меня на месте за подобные высказывания, — всё же смогла ответить принцесса.
Вейдер издал странный булькающий звук, потом снова и ещё несколько раз. К моменту, когда девушка осознала, что это смех, лорд успокоился и сказал:
— Ну зачем же так грубо. Вовсе нет. Просто через пару дней к вам в дверь позвонили бы люди в неприметной одежде и больше никто и никогда не видел бы смелую принцессу Алдераана. — Лея всё ещё пыталась сообразить, было ли предыдущее высказывание угрозой, когда заворачивающий за угол лорд развернулся и отвесил ей прощальный кивок. — Политических успехов и постарайтесь держаться подальше от сомнительных компаний.
Последнее было сказано таким тоном, что девушке невольно вспомнились слухи, утверждавшие, что лорд Вейдер может читать мысли…
Приёмный зал имел форму вогнутого к центру полукруга. Углы возвышались над центром чуть ли не на полметра. В свою очередь, над всем доминировал Трон, миниатюрная копия того, что стоял в тронном зале. Такой же массивный, нарочито грубый, словно вытесанный из куска гранита. Из украшений — только имперский герб над спинкой. Палпатин, безусловно, ценил роскошь, но не торопился демонстрировать это своим подданным. Вместо этого он стремился показать мощь. Массивность, надёжность, сила, нерушимость — вот что он любил. Словосочетание «Имперский дизайн» уже успело стать синонимом монументальности. Всё — от мебели и бытовых дроидов до циклопических небоскрёбов и «Звёздных Разрушителей» — несло определённое послание. Послание о нерушимости и могуществе Первой Галактической Империи. Империя привлекала уже чисто на эмоциональном и эстетическом уровне. Стройные колонны штурмовиков, потрясающие марши, грозные треугольники кораблей, дисциплина. Это привлекает многих людей. Хоть периодически их и клеймят «бесхребетными, которые сами ничего не могут решить и мечтают о добром царе», но у людей не отнять естественной любви к порядку, безопасности, стабильности. Как бы кто к этому не относился…
Тем временем, по мраморному полу бесшумно катились тележки с вином и закусками, музыканты играли приятную ненавязчивую мелодию, своим чередом текли неспешные разговоры. Никаких дроидов, только живые, идеально вышколенные официанты. Торжественный ужин начался сразу после церемонии награждения и состоял из шести блюд, не считая дополнительных. Хрустальные люстры над столиками добавляли антураж деликатесам. Черепаховый суп подавали под нежно-лимонным светом, рыбу сопровождало бирюзовое сияние, а печёную птицу — салатовое. К счастью, за чёрным каффом не наступил мрак.
Вторая половина вечера протекала в атмосфере лёгкой беззаботности. Гости, полтора часа простоявшие в тронном зале (единственный на весь зал стул принадлежал Палпатину), с удовольствием насыщались деликатесами из разных уголков галактики, обсуждая новости с рынков, последние политические веяния и обласканных императорской милостью везунчиков. Пожалуй, самой популярной темой (после одного малоизвестного художника, внезапно принятого на должность придворного портретиста), являлся новый гранд-адмирал. Вакантное место занял императорский фаворит, чисс с непроизносимым именем. Сидиус лично вручил Трауну гранд-адмиральские планки и дружески попросил поскорее продолжить дело предшественника. В консервативном обществе подобное вызывало вопросы. Некоторые из гостей начали всерьёз обсуждать возможную отмену правовых ограничений для нечеловеческих видов.
