— А я-то надеялся, что хотя бы один отель уцелел! — пнул чёрную головёшку Бац.
— Увы, не уцелели даже сисястые гавайские танцовщицы, — насмешливо улыбнулся я. — Есть желающие прогуляться по прекрасным холмам этого великолепного острова?
— Ну его, — махнула рукой Натти. — Валим отсюда.
Я кивнул и залез обратно в силовую броню, а уже в ней — в «Мурену».
За мной залезли остальные.
— Говорила же, блин, что надо было посмотреть через спутник! — пробурчала Юстина. — Но нет, Бац в своём амплуа: «Как скучно мы живём! В нас пропал дух авантюризма!»
— Какая гадость эта ваша заливная рыба… — рассмеялся Пётр.
— А ты делаешь успехи, Петя, — отметил я.
В это время «Мурена» на четырёх ходунках сошла с берега в воду. Тихо заработали движки, что я услышал благодаря чувствительным микрофонам силовой брони. Мы тронулись в обратный путь.
— Я вчера смотрел этот фильм, — поделился со мной Пётр. — Доктор, скажи мне, а кто там положительный герой?
— Ну… — я задумался. — Женя Лукашин и Надя, думаю…
— Не… — замотал головой Пётр. — Какие-то они… Не те. Не похожи на положительных героев. Один напивается как свинья, а вторая в конце концов бросает жениха.
— Но и Ипполит не очень положительный персонаж, — включилась в разговор Юстина. — Тотальный контроль, ревнивость…
— И в итоге он жертва, — произнесла Натти. — Он ничего такого и не сделал. Просто ушёл в снег.
— Ребята, это всё, конечно, очень хорошо, но у нас тут корабль прямо по курсу, — увидел я оповещение от системы управления силовой бронёй. Переключился на связь с Санта-Крус. — Михаил, шлю координаты, направь спутник, пожалуйста.
13°43′22.3"N 139°11′31.4"W — переслал я ему наши координаты и одновременно заглушил все двигатели.
— Принято, — ответил Михаил.
Лодка замедляла ход, а затем и вовсе остановилась. Мы ждали.
— Вижу корабль, — произнёс Михаил. — Судя по флагу, американцы. Противолодочное вооружение у него есть. Что думаете делать?
— Пройти мимо есть шансы? — обеспокоился Бац.
— Можно было, но этот момент уже упущен, — ответил Михаил. — Теперь только топить. Готовы?
— Готовы, — ответил я за всех.
Две торпеды без лишних звуков покинули отсеки и двинулись на перехват корабля.
— Вас засекли, уходите на дно, — буднично сообщил Михаил. — Бомбы пошли.
Активирую маневровые двигатели и переворачиваю лодку. На экране наблюдаю картинку со спутника: от узкого и длинного тела корабля в воду выстреливают очереди из бочек глубинных бомб.
— Прогулялись, блядь… — вздохнул я.
Бомбы оказались не простыми, а со своими, более точными, системами обнаружения, так как их буквально потянуло в нашу сторону.
— Сука!
Форсаж двигателей и уход на ещё большую глубину. Корпус начало потряхивать, но лучше рискнуть и уйти, чем быть гарантированно потопленным.
Торпеды в это время жили своей жизнью: ненавязчиво приближаясь к кораблю, где их ещё не заметили, они исполнили приём с ложными целями, то есть выпустили по пять мишеней-ловушек, которые сейчас зафонят сенсоры корабля так, что ему будет не до каких-то двух малозаметных торпед, которые по метрикам совпадают с океаническими млекопитающими.
Это, конечно, хорошо, что кораблю крышка, но глубинные бомбы, судя по всему, штуки автоматические, поэтому продолжат делать то, что делают, несмотря ни на что.
Тем временем корабль американцев продолжал сыпать глубинными бомбами: их уже штук восемьдесят в толще воды.
— Выпускаю торпеды с ловушками, — комментирую свои действия.
Четыре выпущенные торпеды, конечно, уточнили наше местоположение для глубинных бомб, но тут же изменили ход этого подводного боя: каждая торпеда разорвалась на десятки ловушек, которые копировали метрику подводной лодки, что теоретически должно внести некоторую долю дезориентации в сенсоры глубинных бомб.
И действительно, около десятка бомб взорвались просто так, рванувшись на ближайшие ловушки. Остальные зависли, так как, скорее всего, с корабля последовала команда на остановку преследования целей.
В это время торпеды наконец-то достигли своей цели. На экране с трансляцией со спутника я имел удовольствие пронаблюдать слитный взрыв двух торпед.
— Подтверждаю уничтожение цели, — сообщил Михаил. — Что там с бомбами?
— Висят, — коротко ответил я.
Мы удалялись от замерших бомб, а вражеский корабль уверенно шёл на дно.
— Возвращайтесь домой, — приказал отец.
Настроение в десантном отсеке царило подавленное. Конечно, мы жестоко лажанулись, решив просто так прогуляться, но с другой стороны, это будет нам уроком.
Какой урок мы можем извлечь из этого? Ну хотя бы такой, что сейчас идёт война, противник совсем не напоминает китайцев, которые фактически отставали от нас в большей части областей науки и техники. Если в жопе шило, то надо не подавать виду до самого конца этого конфликта. Теперь я начинаю понимать, зачем отец вообще разрешил это мероприятие.
По хитрому маршруту, включающему длительные остановки в самых неожиданных местах, мы добрались до Санта-Крус и скрылись в подводном лодочном ангаре.
Я молча покинул борт и направился в хранилище силовых доспехов. Выбравшись из бронекапсулы, направился в душ, отмылся и поднялся к себе.
Отец к себе не звал, никаких поучительных бесед на тему «Понял или не понял?», он не такой человек. Он знает, что и так всё понимаю. Я в очередной раз поддался влиянию извне, решив оставить своё мнение при себе. Сейчас всё, конечно же, обошлось, но это не значит, что подобные выходки обойдутся без тяжёлых последствий в будущем.
М-да…
Зашёл в лабораторию и решил узнать, как дела у Паттисона.
//Военная база на острове Сан-Николас//
— Надо заканчивать с этими русскими! — хлопнул ладонью по столу чернокожий потомственный моряк Якоб Смит, адмирал военного флота Проекта.
— Надо, — подтвердил голос Командира. — Но надо также собрать больше сведений, прежде чем приступать к более активным действиям.
— Да сколько уже можно ждать, Командир? — воскликнул Якоб.
Он был очень зол, так как на недавно потопленном подводной лодкой русских эсминце «Нью-Саффолк» погиб его друг, капитан Кен МакКален.
Их корабли изначально имеют полную роботизацию, поэтому на одном корабле, как правило, находится только один человек. Это здорово экономит человеческие ресурсы там, где без них можно обойтись. Лояльные люди сейчас очень важны Проекту, поэтому их старались беречь. И даже без капитана корабля технически можно было обойтись, но в таком случае существовал некоторый риск перехвата полностью автоматизированного корабля под вражеский контроль.
— Мы не знаем точно, какими силами располагают русские, — голос Командира, который явно использует маскирующий фильтр, был безразличен и холоден, как всегда. — Для уничтожения китайцев они использовали не менее пятидесяти тысяч боевых роботов, их потенциал неизвестен нам до конца. Если бы кое-кто не действовал без согласования со мной, у нас было бы намного больше времени на разведку.
Повисла пауза.
— Шансы на успех были высоки, — в свою защиту высказалась голограмма бригадного генерала Фредерика Уизлби, единолично отдавшего приказ о ядерном ударе. — Кто мог знать, что…
— Даже практически уничтоженные китайцы сумели отразить 98 % ракет, — прервал его Командир. — Мы знали это изначально, поэтому иначе чем импульсивностью не объяснить ваши действия не могу, генерал. По окончанию войны мы ещё рассмотрим ваше служебное соответствие. Касательно же русских… Ядерный удар поставил крест на возможных переговорах, поэтому приходится воевать в среде неопределённости. Мы не знаем, какими силами они располагают, вполне возможно, что наступившее затишье — подготовка к смертельному удару. И будет очень хорошо, если… Секунду.
Повисла тишина. Адмиралы и генералы молча и озадаченно переглядывались. Такого ещё не было.
— Мы проиграли, поздравляю, джентльмены, — вновь заговорил Командир.
