личностью познакомились и полдня с ним по морю гоняли.
Возвращались мы на извозчике. Времени оставалось не так много, а нам предстояло обойти ещё несколько лавок и магазинов. Далеко не всё можно найти в кампусе, а зачастую и не в тех количествах, которые мне требуются. К тому же нам дали адресок, куда можно зайти за алхимическими зельями. Понятное дело, они и в кампусе продаются, но цены на них очень кусачие. Скажем так, чтобы пропить минимальный недельный курс придётся выложить триста пятьдесят золотых!
Я уже несколько раз не на шутку спорил с Федром, который с пеной у рта убеждал меня, что при таких сказочных доходах, которые мы с ним имеем, занятие лаками и прочей косметикой — это баловство и потеря времени. А уж на моё увлечение артефакторикой он вообще смотрел, как на блажь.
Я же упрямо стоял на своём. Я-то по опыту другого мира знаю, какие деньги можно заработать на косметике, а артефакты мне самому интересны.
Да, той зарплаты, что выторговал мне лэр Мердок, с избытком хватает на все фантазии, которые может позволить себе студент моего возраста и степени знатности. Кроме того, у меня появился довольно приличный счёт в банке. Неплохо нам перепало с грибов, солидный запас которых, примерно в треть от остатка, мы всё таки решили оставить себе. И сейчас осталось дождаться первых продаж старинных монет. Так что теперь я зажиточный хомячок. Ещё пара — тройка зарплат и у меня наберётся та сумма, которая позволит мне заплатить за обучение и откупиться от службы в армии.
В разговоре с комендантом Лайзингом мы пришли к тому, что мне надо изо всех сил стараться, чтобы сдать все экзамены за четвёртый курс и каким-то образом суметь попасть в число студентов пятого курса. Тогда целый год я буду числиться лэром, а бывших лэров не бывает, если они не преступники и суд не лишил их титула.
Нешуточная проблема состоит в том, что желающих попасть на пятый курс много и одними успехами в учёбе не обойтись. Нужен уровень рейтинга. Без соответствующих показателей даже ректор окажется бессилен. Правила зачисления на пятый курс в Уставе Академии прописаны чётко. Настучат на него вчерашние студенты или ещё какие-то недоброжелатели и нагрянет в Академию комиссия. А уж те, если приедут, обязательно что-нибудь, да раскопают. Работа у них такая.
В почтовом ящике нашего дома я обнаружил два конверта. Один был от лэра Фливери, а второй — письмо Ларри от его мамы.
Начал с первого, а второй конверт отложил до вечера. Хоть убейте — не знаю, как и что мне писать в ответ родным того парня, в чьё тело я попал!
Лэру Фливери я дней десять назад передал два набора монет, из четырёх, приготовленных на продажу. В присланной записке он пригласил меня заглянуть к нему вечером, после ужина.
— Добрый вечер, Ларри. У меня для тебя хорошие новости, — встретил меня Фливери на пороге своего особняка.
Это я оценил. У него слуга за спиной стоит, а лэр не поленился сам навстречу выйти. Это знак. Как лэр и декан факультета, он вполне мог не только меня не встречать, а вообще в дом не пригласить. Видимо сейчас я в несколько в иной роли. По самым скромным меркам — коллекционер встречает коллегу по интересам, или неплохого поставщика в его коллекцию. И я не про монеты. На ту пайцзу, что ему Мердок подарил, никто не покусился, хоть он и сам был готов её вернуть. Но нет. Это Фливери тогда по горячке пообещал. Знаю я этих коллекционеров. Потом бы он до самой смерти зубами скрежетал, но я его вовремя остановил. Зато теперь у нас с ним не совсем обычные отношения.
Да, его дом иначе, как особняком, не назовёшь. Просторный и красивый дом, комнат на двенадцать, причём здоровенных по размеру, с большим и высоким каминным залом, с широкой мраморной лестницей — это далеко не наш домишко. Хотя мы с Федром и своему дому рады, как бобики. Но надо признать — любит лэр жить роскошно. Тут даже завидовать не стоит — мастер уникальных артефактов может себе и не такое позволить.
Поздоровавшись с преподавателем, я с любопытством огляделся. Как-никак, а в столь богатом доме я в этом мире впервые. Лэр Мердок и даже наш ректор намного скромнее живут. Хотя, как мне кажется, Мердоку откровенно наплевать, что у него в доме творится. Там у него всё по-спартански, без излишеств. Да и лэр Мюнтендор особого внимания своему жилью не уделяет. Ему достаточно того, чтобы в доме было уютно и под рукой имелось всё необходимое для работы. Зато лэр Фливери у нас пижон и эстет!
Нет, позолоты в его доме не видно, зато всё остальное прямо таки щебечет о достатке хозяина и его трепетном отношении к своему жилищу.
Большие картины в дорогих рамах. Четыре статуи, две из которых выполнены явно не из мрамора, а из какого-то незнакомого мне камня с тёмно — красными прожилками. Пушистый огромный ковёр и далеко не простая резная мебель, выполненная в едином стиле. Про люстру даже рассказывать не стану. Произведение искусства. Особенно, если учесть, что эта люстра сама по себе артефакт. На ней нет свечей или лампочек. Вместо них радужные шары, органично вплетённые в ажурную вязь стекла и старой бронзы. И всё это каким-то загадочным образом смотрится единым гармоничным ансамблем.
Дав мне осмотреться и насладившись моим изумлением, лэр пригласил меня к столу.
— Мы не успели обговорить моё участие в продаже ваших наборов монет, — жестом пригласил меня лэр присаживаться к столу.
— Я весь в внимании, — довольно нейтрально отозвался я, перестав крутить головой.
— Минимальный процент комиссионных в таких операциях — десять процентов. Но учитывая специфику Академии, и то, что я как-никак декан факультета, а вы — студент, я предлагаю рассмотреть семь с половиной процентов от вырученной суммы, — чуть помявшись, озвучил лэр Фливери свой интерес.
— Честно говоря, я не вижу никакой связи между продажей монет и своим обучением, — нахмурился я, принимая позу Роденовского Мыслителя. Выдержав максимально возможную паузу, добавил, — Десять процентов будет вполне справедливо, но не станет ли наглостью с моей стороны попросить вас о какой-нибудь скидке на пару практически одинаковых изделий вашего производства, сделанных из моих материалов?
— Хм, с вами приятно иметь дело, молодой человек, — потёр руки лэр Фливери, просияв лицом. Видно было, что он в деньгах заинтересован, но торговаться не умеет и не хочет, — Считайте, что мы договорились. Я готов скинуть для
