ступить на тёмную тропу, так сейчас она ломала валькирию. Она не только упивалась ее страданиями, слезами и криками, но и успокаивала себя, тем, что даже такие люди прогибаются и ломаются, а значит ни кто не имеет права судить ее, потому что в свое время она была обычным человеком.
— Ну все, чш-ш-ш. Не брыкайся и руками не трогай. Это теперь твой паспорт. Ну скорее даже не паспорт, а штрихкодик. За то тебя ни кто не тронет из других отрядов.
Пока валькирия пыталась справиться с болью, которая едва ли перекрывала стыд. Она услышала аналогичные крики, со стороны, где сидели ее две молодых ученицы. Теперь они тоже принадлежат им.
— Босс, помнишь карточный долг? — послышался знакомый голос подошедшей девушки.
— Ой, Таха не начинай, а? Что тебе надо? Трусы ее? Шорты?
— Перчатки хочу ее пластинчатые! Смотри какие красивые. В черный балоном покрашу, вообще блеск будет.
— Ай, что с тобой делать, забирай.
Дюран почувствовала как, кто-то начал стягивать с нее рукавицу и интуитивно сжала руку в кулак.
— Сука, руку разожми! Я сказала, руку разожми! — Таха кричала на валькирию выпучив глаза, как будто это Дюран украла у нее эти перчатки. А когда наконец стянула ее с руки, радостно как ребенок воскликнула — Охренеть! Фрэнк, смотри как классно сидят! Легкие и такие прочные! Ребята обзавидуются! А чо ревешь? — Она помахала снаряженной рукой перед лицом Дюран — Тебе все равно не нужны больше, а на мне смотри как хорошо сидят! — Она сжала и разжала несколько раз руку — Видела?
То один, то другой подбегали к Марго с просьбами. И абсолютно не интересуясь мнением Дюрандаль отрывали элементы брони один за другим и как броня сейчас разлеталось ее сердце. В конце концов, она осталась голая лежать на холодном бетоне. Кому то понадобились даже ее трусики.
Когда, все успокоилось, им выдали какую-то старую одежду из грубой ткани, связали между собой и поволокли во тьму тоннелей.
Наше время.
Рите удалось выйти на связного работорговцев. Несколько дней мы сканировали местность на наличие живых сигнатур, пока наконец не наткнулись на парочку. Когда мы уже вышли к ним на живу, оказалось, что мы прервали сделку по продаже оружия. Торговцу удалось улизнуть, но вот человека от тоннельщиков мы все таки взяли. Бедолага даже хотел пустить себе пулю в лоб и очень сильно удивился, когда узнал, что ни кто его пытать не будет и убивать тоже. Оружие мы забрали себе и не столько для личного пользования, сколько для того, что бы предоставить его в качестве жеста доброй воли в переговорах, да и выглядело оно если честно как откровенный самопал и мусор. Воевать таким не стоит даже в крайнем случае.
К вечеру этого же дня, на частоту корабля пришло послание, о координатах встречи. В нем так же было указано, что с собой можно привезти одного сопровождающего. Не знаю почему именно одного, почему не два или не полтора. Для такого дела решил взять Риту, Киана на переговорах с криминальными мордами явно будет лишней. А Фелицию, даже если она засунет им палец в нос, все равно не увидят.
К месту встречи мы решили добираться на небольшом транспортнике. Переговорщиков мы заметили сразу, это была девушка с красными волосами и короткой стрижкой и татуированный лысый амбал. Они ждали нас именно там, где мы договаривались. Бритоголовый стоял позади девушки, а она сидела за небольшим столиком с пластмассовой столешницей и тонкими металлическими ножками. Не удивлюсь если они нашли это в каком-нибудь мусоре неподалеку.
Рите пришлось сменить наряд и по моему наставлению, она сейчас была одета в костюм из кожаных лент с высокими кожаными ботфортами. Для образа так же было решено накрасить губы в бардовый, а глаза были чуть ли малярной кистью накрашены тенями. Получилось довольно готично. На бедро ей повесили плеть. По началу она вообще не хотела выходить из комнаты в таком виде, а когда вышла выяснилось, что кроме дикого макияжа все портит ее…кхм… кроткая прическа няши-стисняши. Короче… мы поставили ей панк.
Когда Фелиция подвела Риту к зеркалу, пару секунд ничего не происходило. Потом я заметил как у Риты затряслась губа. Потом щеки, а потом она заревела. Туш еще больше растеклась превращая ее в гротескное чудовище. Нет, я конечно уверен, что кому-то такое нравится. Кому то… кроме Риты естественно. Фелиции удалось ее успокоить только обещанием, что она отдаст ей свою баночку п*здец каких редких и дорогих духов и вообще ей можно приятно пахнуть на переговорах. А на вопрос, что ей делать с плеткой, сказали: "Ничего. Поглаживай и гаденько улыбайся". Второе у нее, кстати, вообще никак не выходило. Киана, кстати, тоже хотела пойти, но видя, что мы делаем с Ритой, как-то передумала и скрылась в недрах корабля.
— Держись чуть позади меня и сделай лицо по злее. Они должны понять, что мы не из Шинкая, иначе думаю никакой сделки не будет.
— По злее?
— Да, по злее. Иначе Буту мы не заберем.
Зря я наверное это сказал. У нее глазах не просто появился холод, а мороз в минус тридцать и отвращение ко всему живому.
Когда, до столика переговоров оставалось метров двадцать, девушка оторвалась от термоса и помахала нам рукой. Глядя на ее широкую улыбку, вообще не верится, что она может быть опасной преступницей. Но кого я пытаюсь обмануть, рядом со мной идет панкоготосадомазо горничная. Снаружи мы можем быть кем угодно.
— Здаров! Я Марго, а это Фрэнк. Банда железной маски, рады знакомству. А вы, я так понимаю, те ребята, что свистнули наши пушки? — Марго протянула руку и я ее пожал. Наши провожатые переглянулись.
— И я вас категорически приветствую. Меня зовут Джек, а это… Бритва. — Рита слегка махнула головой и продолжила жевать воображаемую жвачку. — И сначала хочу уладить недопонимание.
— Недопонимание? Чувак, у тебя наши пушки! Ты забрал наши чертовы стволы, какое может быть тут недопонимание?! — Марго оказалось очень легко вывести из себя или это все игра на публику.
— Я пришел их вернуть и поговорить о дальнейшем сотрудничестве.
Марго, явно не ожидала такого поворота, либо, что это случиться так быстро и без длинного предисловия.
— Хорошо… я тебя слушаю. Как минимум эта встреча уже пройдет не зря.
— Я слышал, что к вам в руки попала валькирия Дюрандаль, хочу ее выкупить.
— Ха…ха-ха-ха. А чо тебе еще дать? Твоя Дюрандаль золотая жила, я уже
