взял? — поинтересовался Форточник, потирая голову.
— Мама всегда скучала, если мы с отцом на долгое время уходили из дома, — пояснил я.
— Ха! Хорошая шутка, Просто! — рассмеялся Герр Крис, и отчего-то затих, а затем взглянул на Купера. Тот кивнул и произнёс:
— Послушай, Просто… Возможно, меня поддержат остальные… Но я хотел бы выразить тебе благодарность.
— За что? — удивился я, наблюдая за жёлтокрылой бабочкой, которая сложила маленький кулачок, показала мне средний палец, а затем поспешила улететь в лес.
Надо же, тут у бабочек тоже есть пальцы. Прямо как у нас на руднике. Правда, тут они мелкие, а пыльца с их крыльев не вызывает галюцинаний.
— Ты спас нас всех, — ответил рядовой Купер: — И спас тех немногих, кто продолжал защищать северные границы.
— Вы бы сделали на моём месте тоже самое, — уверенно заявил я, отчего Форточник стыдливо отвёл взгляд: — Так что — не переживайте! На самом деле я очень рад, что нам всем удалось уцелеть.
— Слушай… — Герр Крис вопросительно посмотрел на меня: — Ты же носитель магии высшего ранга.
— Не понял? — я ещё больше удивился, и едва не наступил на здоровенную гусеницу, которая обозвала меня крайне нехорошим словом, а затем поспешно уползла в кусты.
— Не надо держать нас за идиотов, Просто. — холодно произнёс горбатый юноша: — Мы всё видели! Ты воспользовался усилением и за один удар расправился с шаманом кобольдов. Перед нами можешь не скрываться… И не притворяться… Ну-у… дурачком, как ты любишь.
— А я и не притворяюсь, — честно ответил я: — Мама учила меня быть открытым с близкими.
— Близкими. — усмехнулся Купер: — Теперь понятно. Ладно, Просто… Можешь и дальше хранить свои секреты и притворяться, кем захочешь. Но одно мне никак не даёт покоя. Почему именно наш гарнизон? И, почему ты пошёл в отряд артиллеристов? С твоим уровнем ты мог бы возглавить районный Корпус Магов! А потом дослужился бы до Верховного мага Империи. На кой чёрт тебе эта арта? Видел же своими глазами… Нас убивают, как насекомых.
— Я искал гарнизон — я его нашёл. Я поступил на службу. А большего мне пока и не надо. Дело в том, что я — опальный аристократ. — честно ответил я.
— Хах, а я — чёртов Генри Хьюнингем, создатель паровых машин! — рассмеялся Форточник: — Да, ладно тебе, Просто! Мы ни в коем случае не хотим на тебя давить. Ты… классный парень… Хоть и со странностями. Так что если не хочешь рассказывать — не рассказывай. Главное то, что мы все живы.
Если честно, я был в небольшом ступоре. Возможно, это очередная шутка, которую мне пока тяжело понять. А может быть, я сам уже успел потерять нить разговора. Всё же вчера вокруг меня стояло очень много алкоголя. Хоть я сам и не пил, но надышаться парами вполне мог. Отец как-то рассказывал, что у его знакомого случилось алкогольное отравление на винокурне из-за того, что маска продырявилась. Опасное это дело… алкоголь.
Обратно дошли быстро, всего за пару дней. На этот раз нас не мучал дождь и ветер. Лишь солнечный свет и стайки миниатюрных кровожадных комаров, которых Купер разгонял пучком тлеющей травы.
— Святая мать Богородица… — ужаснулся полковник Харрисон, когда мы оказались на пороге гарнизона: — И это все, кто выжил⁈
— Так точно, сэр! — отрапортовали мы.
— Печально, — вздохнул полковник и тут же закурил: — Ну, рассказывайте… Что там у вас, и как?
* * *
После первого боя жизнь серьёзно изменилась.
Нам выдали новую форму, табельное оружие в виде короткоствольного пятизарядного револьвера со старым кортиком, комплект свежего белья, а затем отселили в отдельную часть казармы для избранных.
Сержант Медисон был крайне недоволен от подобного расклада. Есть вероятность, что это от того, что раньше он жил тут один. Но это не точно.
А ещё меня повысили до смотрителя картошки, и полковник Харрисон пообещал мне медаль за отвагу. Я очень гордился собой, ведь моя цель — очистить доброе имя Дома Просто была ещё на шаг ближе!
Потом Медисон отвёл меня к полевой кухне.
— Поскольку ты теперь смотритель картошки, то вот твой основной инструмент, — Сержант вручил мне перочинный ножик: — Я заточил его на скорую руку. Этого должно хватить…
— Для чего, сэр?
— Смотри внимательно, Просто! Я не хочу, чтобы такой важный боец, как ты, лишился пальцев. — Медисон вытащил одну картофелину из ящика и принялся счищать кожуру своим кортиком: — Справишься?
— Не вопрос, сэр! — я взял картофелину побольше, а затем аккуратно счистил слой кожуры.
— Ого! Да ты её прям — раздеваешь! — хохотнул сержант и похлопал меня по плечу: — Что? Теперь ты у нас смотритель голой картошки?
— Выходит, что так, сэр!
— Хех… Занятно. Пока работай с этим ящиком. Если справишься до заката — дам новое задание.
— Так точно, сэр! — отрапортовал я и принялся раздевать картофелины дальше.
Время шло. Солнце постепенно начало клониться в сторону заката, а ящик не опустел и на половину.
Из тёмно-коричневого здания, лениво зевая, вышел Гальтозар. Он держал в руках увесистый струнный музыкальный инструмент. Кажется, я видел нечто подобное в учебнике культуры и истории. Вроде лютня, если мне не изменяет память.
— Как дела, Простоникита? — поинтересовался волшебник и сел на бочку с лимонами.
— Отлично! Полковник обещал мне медаль.
— Даже так? Восхитительно! — маг снял шляпу, обнажив два чёрных длинных хвоста, а затем пару раз брякнул по струнам. Оттуда вылетел грубый и довольно скудный звук, больше напоминающий крик петуха, нежели музыку: — А я знал, что из тебя выйдет толк.
— Угу… Ещё меня подняли в звании.
— Неужели? Так быстро? — удивился чародей.
— Ага. Я был смотрителем чистых вёдер, а теперь я смотритель голой картошки, — с гордостью заявил я.
— Прям таки голой? — загадочно улыбнулся маг: — Что ж, отныне буду называть тебя — картофельный сутенёр. Хе-хе-хе…
Я не знал, что означает слово «сутенёр». Однако мне показалось, что это нечто очень важное для социальной жизни нашего гарнизона.
— Играете? — продолжая раздевать картошку, поинтересовался я.
— Ага… Только вот инструмент подводит. Всё чаще надо настраивать, — вздохнул Гальтозар и принялся подкручивать колки на головке лютни: —
