игрушечный солдатик на подставке, сделанной специально, чтобы он не падал, и, наверное, только поэтому я и не упал, когда в меня врезался снаряд. Потому что мне не пришлось энергию его попадания компенсировать одними только ногами — она растеклась на огромную поверхность.
И это навело меня на мысль.
Я подтянул к себе роупдарт, который отбросило взрывной волной далеко в сторону, и, свив из него небольшой щит, поднял его над головой, принимая целый залп сразу трех пушек!
Даже несмотря на световой доспех, пальцы задрожали и захрустели, когда сразу три снаряда один за другим, но с таким маленьким промежутком, что будто бы одновременно, врезались в щит! Казалось, даже в ногах Свет пошел трещинами, и я чуть было не упал на одно колено — настолько мощной была атака!
Но я удержался. А большего мне и не нужно было.
Свернутый в щит роупдарт мгновенно развернулся, как атакующая кобра, и устремился в сторону ганшипа! Но на сей раз я не целился в пушки, не пытался разрубить снаряды или как-то еще навредить тому, что пыталось навредить мне. Это не имеет никакого смысла — они так и будут садить по мне, пока у них не закончатся снаряды, или, что намного вероятнее — пока мои собственные запасы Света не иссякнут. А еще есть возможность того, что они обрушат дом подо мной, и это вообще уже ни в какие ворота не лезет!
Поэтому нет смысла воевать с ломом, против которого нет приема. Надо бить по тому, кто этот лом держит.
Вытянувшийся на высоту десятиэтажного дома роупдарт вонзился в хвостовую часть ганшипа, туда, где крепились консоли с двигателями, и ярко сверкнул, подтверждая касание — если бы не эта вспышка, я бы даже не смог его рассмотреть на этом сером фоне. Сейчас же, увидев эту вспышку, я расставил ноги пошире, на мгновение отвлекся от роупдарта, переводя фокус сознания на световую подставку под ногами, и «растянул» ее еще больше, представляя, как Свет вытекает за края крыши, сползает по стенам, оборачивая верхние этажи дома в желтое сияние, как в новогоднюю обертку, как он твердеет, связывая меня с домом и делая нас одним целым…
Если рангоны — это темные «аналоги» светлячков, то значит и я смогу сделать то, что делают они. «Заразить» здание…
А потом я велел роупдарту по чуть-чуть, по миллиметру в секунду, скручиваться обратно в рукав вытянутой руки.
Ганшип выстрелил снова, и я даже не стал прикрываться, даже глаза не стал закрывать — снаряды снова бесславно ударили по мне, взорвались, окутав облаком дыма и тысячей осколков, но это даже хорошо было. Я только сейчас понял, что экипаж ганшипа даже играет мне на руку, ведь пока они заполошно палят по мне, усеивая пространство вокруг меня свинцовым градом, никто не решится подойти ко мне вплотную. А если решат подстрелить издалека… Что ж, я думаю, если моя броня справляется со снарядами пушек, то и с пулей как-нибудь справится.
В ушах все еще звенело от разрывов, я ни хрена не слышал, ни криков, ни выстрелов, поэтому внезапно отлетевшая от натянутой цепи искорка стала для меня неожиданностью. Кажется, кто-то стрелял по ней, пытаясь то ли перебить ее, то ли… не знаю, что еще. Неважно. Я даже смотреть не буду, кто и что пытается сделать — у него все равно не получится.
Ганшип выстрелил еще раз, но на сей раз снаряды попали не в меня, а в крышу у меня под ногами. Значит — у меня получается! Значит, я действительно могу заставить ганшип как минимум изменить положение в воздухе, а то, может, и вовсе — посадить его прямо на эту крышу!
Да, я мог просто залететь внутрь него и перебить там всех, моих способностей на это легко хватило бы. Но что дальше? Управлять-то им я не умею, а по закону подлости во время обязательно произошло бы что-нибудь эдакое, из-за чего дирижабль, наполненный неизвестно каким газом и совершенно точно известно какими боеприпасами, стремительным домкратом спикировал бы прямо на жилые дома! А этого никак нельзя было допустить. Поэтому я выбрал сложный вариант. И он, к счастью, сработал.
На ганшипе тоже поняли, что что-то происходит, поскольку пропеллер на конце двигателя пришел в движение и раскрутился — ганшип пытался уйти из неприятной ситуации. И так натянутая до предела цепь натянулась еще больше, я почувствовал, как напряглись руки, отчаянно требуя, чтобы я сменил фамилию на «Долгорукий»…
— Валери! — крикнул я в микрофон. — Вал!
— Я тут!
— Дроны еще есть⁈
— Да!
— Атакуй ганшип! Винты двигателей!
— Поняла!
Через секунду мимо меня с громким пронзительным звоном (вокруг вообще все происходило с этим звуком сейчас), пронеслись сразу два дрона, резко набирающие высоту. Они мелькнули яркими звездочками в небе и исчезли на фоне ганшипа, только лишь для того, чтобы через мгновение одна из лопастей видимого мне маршевого винта разлетелась на обломки, а другая — загорелась, словно ее бензином полили!
— Есть! — радостно крикнула Валери. — Отличная идея! Ведем вторую двойку!
— Быстрее!
С потерей одного винта ганшип резко завалился набок и прилично ослабил свое сопротивление. Я, будто китобой, загарпунил огромного кита, и теперь пытался удержать его под контролем. Кит уже лишился одной своей огромной ласты, но все равно оставался огромным и опасным существом…
И он подтвердил это, когда пушки под днищем снова плюнули огнем и в меня врезались сразу два снаряда!
Кажется, в моем световом доспехе появилась дыра…
Я сжал зубы и принялся по чуть-чуть, по сантиметру, перебирать по цепи руками, подтягивая ее к себе, чтобы оружию не приходилось напрягаться в одиночку! Я дотягивался рукой вверх, после чего обматывал ее вокруг цепи, хватался и тянул, как тянул бы рыбу своей мечты из озера.
И ганшип спускался. Постепенно, по чуть-чуть, перекошенный на один бок и склонивший заднюю часть к моей крыше, как воздушный шарик на веревочке, он спускался. А когда еще два дрона, а потом еще один, атаковали второй двигатель, разнося в клочки и его тоже, кит вовсе перестал сопротивляться и покорно развернулся ко мне хвостовой частью, в которой сидел световой гарпун.
Пушки больше не представляли для меня опасности, поскольку не могли развернуться так, чтобы накрыть меня, потому и не стреляли.
— Вал, у «Арамаки» есть еще ганшипы?
— Есть, два, но они тут не появятся, если ты об этом! Они недавно отметились
