Стольников внимательно посмотрел на него и осведомился:
– Ты думаешь, что я не знаю об этом?
– Я добуду еды.
– Спи. Завтра трудный день.
– Я добуду еды, – упрямо повторил Акимов. – Я принесу.
На то, чтобы понять суть этих слов, Саше хватило нескольких секунд. Но его тут же пронзило подозрение. Этого не случилось бы, если бы Стольников не воевал последние одиннадцать лет. Он просыпался от каждого шороха и всегда находился в твердой уверенности, что опасность рядом.
«Лейтенант понял, что мышеловка захлопнулась, – размышлял майор. – Теперь он хочет остаться в живых. Лучший способ – это спуститься с вершины к своим, предъявить рану и сказать, что бежал из плена. Разумеется, в живых его Ждан не оставит. Все, кто имел контакт со мной, подлежат уничтожению. Но лейтенант-то об этом не знает».
Тут Саша вспомнил, как Акимов встал между ним и «грузином».
– Спятил? – спросил он.
– Я еще и пожить толком не успел, но уже сделал много ошибок, – пробормотал лейтенант. – Пора сходить со старой дороги и ступать на новую.
– Ты уже ступил, парень. Ты спас мне жизнь.
– Это я сделал для вас. А мне нужно для себя. Я оставлю оружие. – Акимов поднялся и расстегнул пуговицы на куртке почти до пояса. – Они не знают, что я среди своих, считают, что погиб. Я проберусь мимо постов и поднимусь к ним снизу. Сейчас я единственный из подразделения Ибрагимова, кто остался в живых после пуска второго «Искандера». Ждан ориентировал ракету на меня. Вы выжили. Почему не мог уцелеть я?
– Кто такой Ибрагимов?
– У Ждана два заместителя. Первый – Бегашвили, второй – Ибрагимов. Он имеет больший авторитет. Его-то я и увидел, когда «КамАЗы» прибыли к высоте. Я с ним почти не общался, видел его в кабинете Ждана куда чаще, чем Бегашвили.
– Ты понимаешь, что можешь не вернуться?
– Я понимаю, что бойцы моего подразделения хотят есть.
Стольников подумал, потом поднял глаза и благословил:
– Тогда иди, лейтенант.
– Пожелайте мне удачи.
– Пошел к черту.
– Спасибо. И вам того же.
Через минуту Акимов без малейшего шума исчез в темноте.
Стольников ошибся, предполагая, что штурм высоты начнется на рассвете. Он не знал Ибрагимова, считал его военачальником стандартного образца. Во избежание потерь, при отсутствии фантазии и боевого опыта, такие командиры атаки начинают засветло. Они считают, что в темноте увеличивается риск перестрелять своих, противник имеет больше шансов выскользнуть, пользуясь плохой видимостью. На самом деле Ибрагимов был опытным боевиком и дожидаться рассвета не собирался. В то же время и ломиться на высоту с открытым забралом он считал невозможным. Поэтому подполковник пустил в ход уловку, обычную для ведения войны в горной местности. Стольников должен был догадаться об этом лишь тогда, когда та уже возымеет успех.
В половине второго ночи Айдаров, до окончания дежурства которого оставалось чуть больше четверти часа, разглядел в ночном пейзаже нечто новое.
– Командир!.. – Он двинул ногой, будя Стольникова, лежащего рядом.
Майор проснулся, перевернулся на живот и двумя движениями рук подтянул себя к краю крутого склона.
– Идут.
– Сколько?
– Около отделения.
Стольников взял у снайпера «Винторез» и прижался к окуляру.
На черно-зеленом фоне были хорошо видны восемь или девять фигур, приближавшихся к высоте короткими перебежками. Собственно, «грузины» даже не перебегали. Они, пригнувшись, по двое-трое бесшумно делали пять-шесть шагов, после чего укладывались на землю. Как только передовые касались травы, за ними поднималась следующая группа. Между врагами и Стольниковым не было и двухсот метров.
– Акимова не могли допросить с пристрастием? – предположил подошедший Жулин. – По времени как раз сходится.
Стольников уже подумал об этом. Он прокрутил в голове даже худший вариант: Акимов явился к Ибрагимову и рассказал все как есть. В этом свете его даже предателем назвать нельзя. Напротив, офицер отработал профессионально. Но майор снова вспомнил о задаче, которая ставилась подразделению Акимова, о том, как Гена оказался между ним и «грузином». Зачем он спас того человека, который являлся главной целью всей операции?
– Лейтенант здесь ни при чем. Думаю, это разведка боем.
– А мне кажется, что наступательная операция. Мы видим авангард. Основные силы ударят восточнее. Они растянут нас, и получится, что против каждого из нас придется по пятнадцать их стволов. Плюс «Шмели».
– Узнай, что у Ермоловича.
Вернувшись, Жулин сообщил, что бойцы уже на местах, а что касается восточного склона, то там нет даже намеков на какие-то движения.
– Ничего не понимаю. – Стольников поморщился. – Если бы высоту нужно было взять мне, то я бы послал сюда десяток головорезов. Причем с той стороны, где сделать это особенно сложно. Удара оттуда ждут меньше всего.
– Так-то оно и вырисовывается, командир, – усмехнулся Жулин.
– С одним отличием, – хмыкнул Саша. – Я вас водил незаметно. – Он вдруг напрягся и стал всматриваться в темноту. – Татарин, что это был за огонек?
– Двое прикурили, – оглушенно объяснил Айдаров, не отрываясь от прицела.
– При-ку-ри-ли?! – выдавил майор, глядя в одну точку, словно впав в ступор, и вдруг его взгляд ожил. – Олег, остаешься здесь! Один! Все на западный склон!..
Он все понял.
Когда группа подоспела к Ермоловичу, западный склон высоты, покрытый «зеленкой», нетронутой пожаром, и освещенный луной, был тих и спокоен. Но уже через минуту стали появляться первые тревожные признаки. Качнулась ветка, вторая…
– Я вижу их, – тихо произнес Мамаев.
Северный склон представлял собой кручу, штурм которой привел бы лишь к бессмысленным жертвам. До вершины вряд ли добрался бы хотя бы один боец. Такой вариант Ибрагимова, конечно, не устраивал. Южный склон выгорел дотла. Лишь на самой верхушке, почти перед носом разведчиков сгрудились несколько десятков диких яблонь. Подъем по этой открытой местности был практически невозможен.
Стольников, осмотрев местность, расположил посты всего с двух сторон, на западном и восточном склонах. Он не прогадал, но едва не совершил ошибку, куда более серьезную, чем его уверенность в том, что «грузины» не сдвинутся с места до самого рассвета.
– Они специально открылись на востоке, чтобы я подтянул туда всех. Потом этот самый Ибрагимов ударил бы с запада!
Но это было ясно уже и без объяснений. Опоздай Стольников со своим приказом хотя бы на пару минут, люди Ибрагимова заняли бы высоту и скинули бы разведчиков на восток. Там их уже ждало отделение, готовое к бою.
