Проекции мертвых героев замерцали и растаяли. Эйдолон покинул трибуну и, больше не проронив ни слова, вылетел через пробитый им же проход. Взгляды кейпов, до этого прикованные к оратору, сошлись на казненных сенаторах, и в голове почти каждого билась одна мысль — на каком основании эти алчные ничтожества нам приказывают?
Если бы программа социального взаимодействия Отступника не распознала опасное нарастание напряжение, все могло кончиться плохо. Но программа работала, и глава Протектората принялся раздавать команды.
Нужно было прочесать город на предмет выживших членов Янгбаня и подготовиться к захвату тех, кто временно был заперт в стазисе, по возможности живыми. Нужно было взять под контроль аэропорт и нейтрализовать оставшихся китайских десантников. Наконец, нужно было запросить любую помощь, которую могли оказать не слишком мерзкие злодеи, потому что ресурсы самого Протектората показывали дно.
И самое главное — нужно было придумать, что же сказать президенту, который непременно потребует встречи, когда все немного уляжется. Кем бы ни был новоявленный «Эйдолон», он прямо противопоставил кейпов действующей власти, предъявил ей ультиматум.
Никто не любит ультиматумы.
На десятикилометровой высоте я открыл портал в свой мир и взял курс на крепость-фабрику. Большого смысла в этом не было, можно было сразу отправляться на базу Котла, чтобы обсудить с Контессой дальнейшие шаги, но мне хотелось немного привести в порядок мысли.
В целом, насколько я мог судить, операция прошла почти идеально. Тщательно рассчитанные провокации и манипуляции привели к тому, что Китай пошел на прямую и, в общем-то, бессмысленную агрессию. Янгбань понес тяжелые потери, которые восстановятся не скоро, однако костяк в виде Ноля, Первого и Второго остался невредимым, и целостности самой организации ничего не угрожало. Эта неудача заставит Китай в дальнейшем воздержаться от внешней экспансии, которая может поставить под угрозу глобальное равновесие. Лишенному Нагльфара Гезельшафту также придется поумерить амбиции, и ограничиться своей текущей зоной влияния.
Явление «Эйдолона» мы оттягивали так долго, как только могли, но именно так оно произвело наибольший эффект — ведь меня видели и слышали не только герои, но и миллионы жителей Филадельфии. Американские власти получили порку, которую в ближайшее время нужно будет подсластить перспективами колонизации параллельных миров, чтобы не допустить зарождения антикейповских настроений. Также придется провести несколько точечных ликвидаций среди руководства спецслужб, банков и медиакорпораций, но этим займется Контесса. До героев удалось донести мысль, что они могут быть не только объектами внутренней политики, но и субъектами. В качестве эксперимента несколько иномировых колоний будут управляться именно кейпами. Конечно, это далеко от проекта «Терминус», за который ратовала Александрия, но гораздо лучше подойдет для обкатки социальных технологий, нежели охваченный хаосом Броктон-Бей…
Вскоре я добрался до крепости, ворота которой уже ожидали меня открытыми. Я пронесся через прямой коридор прямо в терминальный зал и с наслаждением растекся на жестком каменном троне. То, что мне не требовался сон, еще не означало, что я не выматывался.
За прошедшие месяцы крепость разрослась в разы, чтобы вместить новые установки, с помощью которых я играл свою роль. Конечно, благодаря Котлу у меня теперь был доступ к почти неограниченному набору сил, что заметно ускоряло работу, и все же каждая секунда, проведенная за проектированием и монтажом, напоминала мне — я могу носить костюм Эйдолона, могу говорить его голосом и демонстрировать такую же мощь, но никогда не стану им взаправду.
— Заметка, — произнес я в пространство, — больше не использовать управляемые проекции без крайней необходимости. Возросшая нагрузка на мозг ведет к повышению внутричерепного давления, мигрени и риску инсульта.
С размещенного под рукой терминала я набрал короткую команду и вскоре из глубин крепости примчался дрон, несущий большой стакан с чистой водой. С наслаждением стянув с себя капюшон и маску, я залпом выпил половину и мысленно обратился к более личным вопросам.
Я уставал, это факт. Мне потребовалось много сил и времени, чтобы подготовиться к первому выходу в качестве Эйдолона, и в дальнейшем объем работ не уменьшится. Мне придется постоянно придумывать что-то новое, чтобы сохранять образ обладателя бесчисленных сил и всегда быть на шаг впереди тех, кого одной репутацией не напугаешь. А ведь это лишь одно из направлений работы, потому что без Триумвирата мне буквально нужно работать за троих.
Эммм… ладно, за двоих, ведь Легенда в дела Котла не вовлекался, а на должности руководителя Протектората его мог заменить не то что Отступник, но даже кирпич. Однако груз дел, которые тащила на своем горбу Александрия, был поистине неподъемным, и одного его вида хватало, чтобы ввергнуть меня в отчаяние. Что мне теперь, разорваться?
Перед троном открылся портал, из которого вышла Доктор Мама. Как всегда при личном общении с ней, мне пришлось гасить желание немедленно прикончить эту жирную дуру.
— Вот ты где, — сказала она вместо приветствия. — Почему не пришел сразу, как закончил в Филадельфии?
— Мне нужно было выпить, — в подтверждение слов я потряс полупустым стаканом. — Даже таким как я иногда хочется отдохнуть.
— Ты мог сначала отчитаться, а потом отдыхать.
— Все прошло в точности по плану. Если бы возникли значимые отклонения, Контесса бы связалась со мной сразу же.
— Меня не устраивает такой подход к делу.
— Ничем не могу помочь. Вы пришли просто подействовать мне на нервы или у вас что-то важное?
— Активность Падших нарастает быстрее, чем предполагал Счетовод. Уже ко второму кварталу следующего года они могут стать причиной масштабного кризиса в южных штатах. И раз их лидер — одно из слепых пятен Контессы, заниматься ими придется Эйдолону.
— Мы это уже обсуждали. Падшие — работа для Ахримана, а не Эйдолона. Используя его репутацию Четвертого Губителя, за ними можно будет установить надежный контроль и сформировать трехкомпонентную равновесную систему Протекторат-Элита-Падшие.
— Я против использования Ахримана в принципе. Да, это поможет отвести подозрения от Эйдолона и возможно, повторюсь, возможно подействует на Падших. Однако само появление Ахримана может вызвать панику и разрушить весь позитивный эффект от возвращения Эйдолона.
— Если только Ахримана не будут видеть только Падшие и никто кроме них, — я допил воду и потер виски. — Хорошо, принял к сведению. Раз у вас есть время беспокоить меня, то найдется и на то, чтобы подготовить полную информацию по флакону, который получил лидер Падших, разработка контрмер займет не менее девяноста часов, но не более ста сорока. Если на этом у вас все, то можете быть свободны.
Следовало отдать должное этой черномазой, шкуру она отрастила толстенную, и на мою издевку не отреагировала. Перед ней снова открылся портал, и когда она уже пересекла границу между мирами, я снова ее окликнул:
— Доктор.
Она обернулась.
— Еще раз вломитесь ко мне домой без спросу — и я вас прикончу.
Портал закрылся.
Мда, похоже, однажды мне и правда придется разорваться.
9.2: Год второй
Как показывает практика, даже у самой лучше работы на свете есть свои издержки и малоприятные стороны. Врач рискует заразиться, полицейский — поймать пулю или нож животом, учитель тупеет до уровня своих учеников, офисный планктон зарабатывает не только бонусы, но и геморрой с ожирением. Какие подводные камни в работе сильнейшего супергероя в мире и по совместительству агента тайной организации? Хороший вопрос.
Если отбросить такие мелочи, как риск для жизни и здоровья, а также ненормированный рабочий день, отсутствие выходных и совершенно невменяемый KPI, то самое страшное — это груз знания. Оно давит на плечи гораздо тяжелее, чем зеленая мантия и прилагающаяся к ней ответственность. Из-за этого знания термин «демоны», обозначающий источники парасил, перестает звучать сколько-нибудь забавно, а временами мелькающий на горизонте золотистый росчерк вызывает вместо воодушевления спазм страха в животе. Это же знание заставляет сомневаться в самом себе, пытаться найти грань между человеком, которым ты когда-то был, и связанными агентами.
