— Какой у нас план, капитан? — спросил Нил Джек.
— Теперь о главном, — Сконев проигнорировал слова поторопившегося десантника. — Доктор, начнем с вас. Вам предстоит самое тяжелое. Вы должны в кратчайшие сроки развернуть на этом корабле медицинскую лабораторию и незамедлительно приступить к полному обследованию выживших. Кроме того – вам придется контролировать мое состояние и состояние господина Януша. Кроме этого – на вас ложится предварительный анализ образцов ткани, которые вам предоставят.
— Ткани членов команды? — спросила девушка.
— Совершенно верно. Разумеется, вам понадобится помощь. Касада могу выделить только на время сборки лаборатории. Бишоп, — Сконев повернулся к десантнику, — поступаете в полное распоряжение Эль'и Фэррол. Отвечаете за нее головой.
— Так точно!
— Касад, теперь по вашим обязанностям, — после того, как закончите с лабораторией, обыщите корабль еще раз, но с применением сканера глубокого поиска. Возможно, мы что‑то пропустили.
— Ладно… — нехотя протянул эксперт–техник.
— Ян Богданович, как чувствует себя ваш желудок?
— Прошу прощения… — не понял астробиолог.
— Крепкий?
— О, да. Мне приходилось видеть…
— Очень хорошо. Вы поступаете в распоряжение уважаемой Хеели Де Хан. Имейте в виду – никакой инициативы!
— Нил Джек, вы ожидаете у грузового отсека. Как только Касад закончит с лабораторией, присоединяйтесь к нему.
— Я лучше работаю один, — пробасил техник. — Ни к чему болтаться у меня за спиной.
— На корабле небезопасно.
— Послушайте, если вам нужен результат, то не надо ставить возле меня няньку с большой пушкой. Мы уже выяснили: других выживших нет, движения нет. А от мертвецов я как‑нибудь отобьюсь.
— Ну, как знаете… — подумав, сказал Сконев. — И главное… это относится ко всем! Никто, пока находится на этом корабле, не снимает шлем. Отдыхать и принимать пищу строго на «Сером Кардинале». Вопросы?
Вопросов не было.
— Тогда за работу.
* * *Медицинскую лабораторию разместили в общей каюте экипажа. Здесь стояли три двухъярусные кровати, на две из которых уложили все еще неподвижных пилотов. Их самочувствие нисколько не изменилось.
Лаборатория состояла из нескольких блоков, работающих независимо друг от друга. Каждый блок имел автономную батарею питания и множество датчиков. Данные с датчиков поступали сначала в соответствующий блок, а потом, претерпев предварительную обработку, передавались на единый компьютер. Вся основная работа шла через него.
Эль'я Фэррол потратила несколько часов, чтобы вывести полную картину состояния пилотов. За исключением необъяснимого закрепощения лицевых мышц и бледности, практически никаких отклонений. Практически… Анализ крови выявил ненормальное, очень низкое, содержание гемоглобина в эритроцитах, а также незначительное повышение уровня лейкоцитов. Если первый показатель вполне мог указывать на сильное переутомление или даже истощение организма, то второй – на наличие скрытого воспалительного процесса. Тем не менее, жизненные показатели обоих пилотов оставались неизменны.
Девушка попыталась прикрыть им глаза, но веки, словно резиновые заняли первоначально положение. Что бы она ни делала, в какую бы часть комнаты ни отошла – всюду ее преследовали испуганные взгляды пилотов. От затаившегося в их глубине кошмара по спине Эль'и бежали мурашки. Никогда в жизни она не видела такого ужаса. И от этого становилось еще страшнее. Испуг пилотов невольно передавался ей самой. Девушка не могла отделаться от мысли, что стоит ей всмотреться в их глаза – и таящийся в них зверь выскочит, поглоти ее. Эль'я гнала прочь гнетущие мысли, но все равно ощущала себя словно в какой‑то древней холодной пещере. Отвернись – и тела поднимутся, подвластные заклинанию воскрешения. Жестокие, голодные, не знающие пощады.
Они казались резиновыми куклами. Большое везение, что не началось омертвение конечностей. При столь низком давлении крови это более чем вероятно.
Небольшой отдушиной стало обследование Сконева и Яна Богдановича. Фэррол сравнила полученные данные с данными, хранящимися в бортовом компьютере «Серого Кардинала», и пришла к выводу: за исключением незначительных изменений они абсолютно идентичны. Если люди действительно подхватили какой‑то вирус, то пока он никак не проявлял себя.
К тому времени как девушка добралась до образцов тканей найденных в грузовом отсеке тел, она еле стояла на ногах. Накопленное за день напряжение давало о себе знать. Глаза болели, шею невыносимо ломило. Тем не менее, Эль'я заставила себя взглянуть на образцы. Ничего нового она не узнала.
Этих несчастных что‑то разорвало. Что‑то такое, что не оставило никаких следов. Кроме того неясным оставалась необычная, очень быстрая, скорость разложения тканей. Трупы выглядели так, словно пролежали здесь не одну неделю. Чертовщина какая‑то. Но на имеющихся мощностях провести более глубокий анализ просто нельзя.
Благодаря усилиям аллари и Яна Богдановича, удалось определить, сколько же в злосчастном грузовом отсеке осталось лежать людей. Семеро. Все одеты в стандартную, темно–голубую форму с черными вставками, все превращены в кровавое месиво.
Рабочий день затянулся далеко за полночь по бортовому времени «Серого Кардинала». В конце концов, Сконев волевым решением остановил работы и отослал команду на свой корабль. Несмотря на странность расследуемой ситуации, люди нуждались в отдыхе. Десантники ни в какую не желали оставлять капитана без охраны, но Константин был непреклонен: шесть часов сна для всех. Ситуация разрешилась, когда Сконев согласился взять пистолет–пулемет Нила Джека. Кроме того на командном мостике «Серого Кардинала» дежурный оставался при любых обстоятельствах. Именно он, заметив изменения в состоянии исследуемого судна, должен был поднять всех на ноги.
Хеели Де Хан также осталась на «Сером Кардинале» – в принадлежащей Сконеву каюте. Возвращаться на собственную орбитальную базу не пожелала.
Сейчас Константин с закрытыми глазами лежал на кровати. Он сам расположился по соседству с каютой экипажа – в апартаментах, отведенных для пассажиров. Здесь заметно удобнее: две отдельные кровати, необычной формы изогнутые кресла со встроенными электронными планшетами, мягкий прорезиненный пол, легкие занавески над имитирующим окно монитором. На экран монитора проецировалось изображение алого, затухающего заката. Почти настоящая комната настоящего домика где‑нибудь на обитаемой планете.
Но не из‑за удобства Сконев выбрал эту каюту. Он не мог заставить себя находиться рядом с пилотами. Даже немного привыкнув к испуганному выражению их лиц, он все равно не заснул бы рядом.
