Боак ступил на длинную линию каменных ступеней и замедлил шаг. Правда, он не поворачивал головы, чтобы увидеть, насколько далеко от него Джонни и остальные, а вместо этого, стал еще быстрее ударять палкой по камням у себя под ногами и принялся громче петь. Произносимые им звуки были нечеткими и быстрыми, точно он спешил защитить себя, прежде чем кто-нибудь решиться напасть на него.
Площадка, где стоял вожак клана, была, как увидел Джонни, очень большой. От нее отрывалась и текла каменная река, точно язык среди травы.
Впереди, на некотором расстоянии, виднелось большое отверстие, которое вело куда-то в самый холм и также было окружено кусками камня. Джонни был уверен, что этот камень обрабатывали те люди, которые были нарисованы на стенах. Но, несмотря на это, Народ собирался войти именно сюда!
Отик и Капур сопровождали удары вожака своими и вторили ему песней. Эхо гулко ударилось о каменные стены. Они не смотрели в сторону Джонни, но не спускали глаз со входа в пещеру, словно ожидая, что кто-нибудь выйдет оттуда и разрешит зайти внутрь. Но тут никто не жил: Джонни ощущал теперь только странное чувство силы, которая держит их всех.
Через некоторое время Боак шагнул вперед, и все последовали за ним. Джонни чувствовал, что сейчас упадет – эта песня, голоса, удары – все тревожило его мозг. И потом Это, что ждало там, в глубине… Он уже не мог четко соображать.
Над головами выросла каменная громада. Вокруг был только камень: каменные стены, каменный пол. От входа путь резко сужался, точно сдвигались челюсти.
Они шли дальше, и страх Джонни рос с темнотой, по мере того, как свет оставался там, за спиной. Отсутствие света не мешало Народу, но оно отразилось на чувствах юноши – он не мог ориентироваться. Будет ли когда-нибудь конец этим звукам, этому пути?!
Вдруг неожиданно – точно их парализовал удар Красноголового – члены клана замерли на месте и замолчали. Они не кричали больше, не стучали палками. Джонни зажал уши руками. Он все еще слышал что-то большое, которое стучало вокруг, не успокаиваясь ни на минуту. Теперь он держался, словно подчиняясь этому неслышному ритму…
Тут Боак крикнул, резко и громко что-то скомандовав. Отзвуки его голоса раздавались все дальше и дальше под каменными сводами, до тех пор, пока Джонни не ощутил это всем существом…
То, что было дальше, казалось похожим на глотающую дверь в каменном городе. Темнота и тени разошлись в стороны. Впереди показался свет – красный, рубиновый свет, не тот серый и нечеткий, как в камнях. Этот свет теперь окружал Джонни, пульсируя вокруг, как будто став частью той силы, которая захватила его здесь, подчинив ум и тело.
Они шли дальше и молчали. В красном свете мех Народа приобрел странный оттенок. Воздух вокруг них стал разноцветным, все текло, переливалось из одного цвета в другой. Глаза Народа делались то желтыми, то оранжевыми, то синими. Кожа самого Джонни казалась белой и дряблой. Он словно растекался в этом воздухе, теряя себя, свое тело… Обнаженная кожа горела, точно от удара, он чувствовал, как все тело саднит.
Место, где они оказались, не было похоже на те склады, в которых он побывал вместе с детьми. Но оно не было просторным, а в центре…
Джонни отпрянул назад. Он ничего не мог с собой поделать. Все, от чего он и Рути бежали с корабля Больших – все сразу ожило у него в памяти, потому, что в центре этого места с каменными стенами, или пещеры, стояла… Клетка!!
– Нет! – крикнул он протестующе, не думая, поймут его или нет. Но силы у Отика и Капура было больше, чем в его ослабевшем теле. Они опять схватили его за плечи и начали толкать вперед, несмотря на то, что Джонни кусался и бился в мохнатых лапах. Он не видел никаких следов двери или окна в этой пещере. Боак только немного отодвинулся, спокойно глядя на бьющееся тело юноши.
Вожак клана стукнул своей палкой об пол, потом бросил ее и протянул руки-лапы. Он хотел говорить с Джонни.
– Смотри!
Джонни взглянул туда, куда указывала мохнатая рука. Теперь, подойдя ближе, он увидел, что в клетке что-то лежит! Это были кости! И под этими большими черепами без глаз и без ушей лежали ошейники!
Только черепа, и кости. Тела… они не принадлежали Народу! Они были слишком изящными, слишком маленькими. Кто был пленником этой клетки и умер здесь, в этом страшном месте, где танцующий свет делает кожу дряблой и волнует кровь? Этот свет – что это такое, ведь он идет из отверстия в полу позади клетки?!
Боак тяжело заворчал, протянув руку сквозь прутья клетки, его пальцы схватили ближайший ошейник. Кости рассыпались в прах, пока он тащил его к себе. Он поднялся во весь рост, ошейник болтался у него на руке, точно массивный расстегнутый браслет.
Вожак клана начал медленно объяснять Джонни на языке знаков, намеренно четко поднимая пальцы. То, что он собирался сказать, было, очевидно, важным, и он хотел, чтобы Джонни понял его как можно лучше.
– Народ, – его толстый большой палец указал на собственное тело, – вот это, – он свернул ошейник в кольцо и жестом, полным ненависти и гнева, поднес ошейник к своей собственной шее, словно собирался надеть его, – делай то, что говорят – или ты умрешь. Они… – теперь он показал на кости внутри клетки, – делали ошейники, использовали Народ… – Он замялся, словно подыскивая слова, чтобы Джонни правильно его понял. – Они нашли плохие вещи, плохие для них. Они все быстро умерли. Только немного оставалось. Народ не умер. Народ выбрался. Надели ошейники на тех, кто остался, теперь они делали то, что хотел Народ. Но они уже были плохо больны, умерли. Народ никогда больше не станет носить ошейники. Никогда! – его последний жест напоминал угрозу невидимому врагу.
– Смотри! – теперь Боак держал ошейник на расстоянии нескольких дюймов от лица Джонни, точно хотел убедиться, что тот как следует его понял. По краям ленты, которую он держал в руках, были сделаны ряды шипов. Глядя на эти шипы, Джонни вдруг понял, как они сделаны: когда ошейник на горле, эти шипы будут врезаться в живое тело, если голову повернуть в сторону от точно установленного, вздернутого кверху положения.
Кончиком пальца Боак указал на ближайшие к нему шипы.
– Клык, – сказал он молча. – Боль Народа – если Они этого хотели – плохо. Ты… – теперь он внимательно осмотрел Джонни с ног до головы, точно видел его впервые, потом опять стал смотреть перед собой. – Ты – маленький – Народ взял – давал помощь – давал убежище ночью. Но ты такой – как они – ты пошел искать ошейник – заставить Народ делать то, что ты хотел!
– Нет! – снова крикнул Джонни. Он старался освободить руки, чтобы просигналить отрицание, самое сильное, какое только мог. Но его стражи крепко вцепились ему в плечи.
