– По делам Сената. – Я оглядел Антиллеса с ног до головы. – Понятно… Что ж, капитан Антиллес – более не смею вас задерживать. Можете следовать по своим… хм… «делам Сената». Я распоряжусь, чтобы ваш корабль был отремонтирован – кажется, мои канониры что-то повредили у вас на борту. После этого вы сможете продолжить свой путь – но без сенатора Органы. Уверяю вас, что ей не будет причинён никакой вред во время её нахождения на борту «Опустошителя», о чём вы можете сообщить её семье.
– Вы… нас отпускаете? – Антиллес не поверил собственным ушам.
– А вас это положение дел не устраивает? Могу отправить всех вас на Кессель… или ещё куда-нибудь подальше.
– Нет, уж лучше на Алдераан, если вы не возражаете.
– Не возражаю. – Я сделал знак Лорану. – Однако до окончания ремонтных работ на борту корвета будут присутствовать штурмовики. Это не обсуждается. И мой вам совет, капитан Антиллес – не играйте в эти игры с Восстанием. Ведь второго раза просто не будет. Если вы ещё раз попадётесь мне на чём-нибудь подозрительным – это будет вашей последней ошибкой. Я понятно изъясняюсь?
– Д-да… лорд Вейдер, – выдавил из себя потрясённый тем, что его и весь экипаж «Тантива-IV» оставляют в живых, Антиллес.
– Рад, что вы вняли голосу разума, капитан. – Я посмотрел на Мару и едва заметно кивнул, приглашая следовать за собой.
Итак, что мы имеем на данный момент? Сенатор Лея Органа захвачена во время перехвата «Тантива-IV» и доставлена на борт «Опустошителя», похищенные планы БЭП на борту корвета не обнаружены, что и неудивительно – их там просто нет, они находятся в данный момент в бочкообразном теле дроида класса R2, который в компании своего беспокойного и трусливого спутника – протокольного дроида С3РО – приближается к поверхности Татуина на борту спасательной капсулы. Получается, что мы приближаемся к поворотной точке, после прохождения которой события в Далёкой-Далёкой Галактике пойдут совсем иным чередом.
Интерлюдия 5.
0 ДБЯ,
где-то в галактике Небесная Река.
Коммуникационное устройство, встроенное в рабочий стол Мон Мотмы, мигнуло зелёным сенсором, после чего воспроизвело голографическое изображение некоего разумного, который в данный момент находился за много парсеков от теперешнего месторасположения штаба Альянса, на планете, название которой ничего не говорило чандрилианке. Однако личность самого разумного была очень хорошо известна Мотме и, хотя лично они никогда не встречались, лидер Альянса хорошо представляла себе, с кем имеет дело. Разведка повстанцев тоже не пяткой сморкалась, хотя надо признать, что до уровня ИСБ она явно не дотягивала.
– Я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, – произнесла собеседница Мотмы. – Мы только закончили обустройство базы на Явине-IV и готовимся развернуть комплекс дальнего обнаружения и поэтому…
– Дело, о котором пойдёт речь, не имеет отношения к нашей новой базе, мастер, – мягко ответила Мотма. – Оно несколько иного плана.
– Какого именно? – голограмма нахмурилась.
– Оно… имеет некоторое отношение к вашему бывшему учителю…
– Что?! – глаза собеседницы Мотмы вспыхнули опасным блеском. – Некоторое отношение к… Вы, наверное, шутите, Мон, – уже более спокойно произнесла она.
– Нет, я совершенно серьёзна. До нас дошла некая информация, которая может иметь огромное значение для всего Альянса.
– Какая именно?
– После эвакуации одной из наших баз, расположенной на Полис-Массе, среди документов архива, вывезенного оттуда перед появлением имперских сил, одним из наших аналитиков были обнаружены некие данные, которые привлекли его внимание. Поначалу он решил было, что это всего лишь медицинская карта пациента, проходившего медицинское обследование в клинике каллидахинцев, однако, как только ему стало известно имя пациента, он тут же поднял все записи, которые только смог найти в архиве.
– Интересно. – Голограмма с минуту помолчала, собираясь, по-видимому, со своими мыслями. – Имя пациента, случаем, не Падме Амидала Наберри?
– В проницательности вам не откажешь, мастер. – Мон Мотма сдержанно кивнула. – Именно так. Речь шла о сенаторе от Набу времён Клонических Войн Падме Амидале.
– Что она делала на Полис-Массе?
– А вот это и есть то, ради чего я приняла решение связаться с вами. Вы на тот момент уже не являлись членом Ордена джедаев и не могли знать о том, что произошло на астероиде. А именно там Падме Амидала родила двойню, после чего по совершенно необъяснимым причинам умерла, хотя по медицинским показателям этого не должно было произойти… Мастер – с вами всё хорошо? – обеспокоенно спросила Мотма при виде разом изменившегося лица собеседницы.
– Падме… родила двойню? – выдавила собеседница чандрилианки. – Вы в этом уверены, Мон?
– Абсолютно. Более того – нам известно, где они сейчас находятся.
– Известно? Но… тогда я не совсем понимаю…
– Видите ли, дело в том, что нас больше всего интересует сын Скайуокера. Думаю, что вы согласитесь со мной, что он может быть как полезен для Империи, так и опасен. Во втором случае это было бы замечательно, но, если дело сложится так, что реализуется первый, то допустить такого развития событий мы не можем. Надеюсь, вы понимаете, почему.
– Сын Вейдера может склонить чашу весов Тёмной Стороны в пользу Империи, – пробормотала собеседница Мотмы. – И тогда вряд ли уже удастся что-либо сделать.
– Именно так. Поэтому такого развития событий мы никак не можем допустить.
– Гм… Однако, всё же мне не совсем понятно, чего вы хотите от меня.
– Нужно установить тщательное наблюдение за сыном Вейдера. А ваш опыт разведывательно-диверсионной работы известен всему Альянсу. Подключите свою агентурную сеть, установите наблюдение за молодым Скайуокером…
– Скайуокером? – глаза собеседницы чандрилианки сузились.
– Этого молодого человека зовут Люк Скайуокер, в данный момент он живёт на Татуине, в семье приёмных родителей – фермеров-влагодобытчиков Ларсов. Судя по всему, он не догадывается о том, КТО является его отцом, но не вам объяснять, что это ничего ровным счётом не значит. Если молодой Скайуокер чувствителен к Силе хотя бы вполовину чувствительности своего отца, то он в любой момент может узнать о своём происхождении, и что тогда может случиться, невозможно предугадать.
– Гм…
– И кстати – там же, на Татуине, живёт один хорошо знакомый вам человек…
– Магистр Кеноби? – губы собеседницы лидера Альянса изогнулись в улыбке. – Мне об этом известно, Мон. Или я незаслуженно имею ту репутацию, о которой вы мне только что говорили? Похоже, что он выполняет роль… сторожа, что ли…
– Можно сказать и так. – Мон Мотма осталась совершенно серьёзной. – Однако его инкогнито должно быть соблюдено. Не вам объяснять, что произойдёт, если Вейдеру станет известно о том, что на планете скрывается один из выживших джедаев.
– Само собой разумеется, – кивнула голограмма. – И когда мне начинать работу в этом направлении?
– Немедленно. Если у вас есть кто-то на Татуине – свяжитесь с ним и отдайте необходимые указания. Если же нет – подготовьте агентов для отправки на эту планету. Нельзя ни на минуту оставлять юного Скайуокера без внимания.
– Хорошо.
– И ещё одно, мастер. – Мон Мотма пристально поглядела на собеседницу. – Если события примут нежелательный для нас оборот… Нельзя допустить того, чтобы молодой Скайуокер попал в лапы Империи. Вы меня понимаете?
– Думаю, что понимаю, – медленно отозвалась голограмма после некоторой паузы.
– Тогда действуйте. Обо всех изменениях в ситуации докладывать лично мне. Связь поддерживайте по закрытому каналу. И учтите – о подробностях дела не должен знать никто. Никто, это вам, надеюсь, ясно?
– Яснее некуда! – мрачно усмехнулась собеседница Мотмы.
Глава 9.
То же время,
орбитальное пространство Татуина,
борт ИЗР «Опустошитель.
Я внимательно оглядел появившегося на командном мостике «Опустошителя» лейтенанта Штурмового корпуса Сола Брекенриджа. Лица дантуинца, скрытого боевым шлемом, я видеть не мог, но то, как уверенно он стоял перед своим главнокомандующим, говорило о многом. Что ж – повышение явно пошло этому способному парню на пользу. Оно не вскружило ему голову, наоборот – Брекенридж с большой ответственностью подходил к каждому порученному ему заданию, демонстрируя незаурядные смекалку и сообразительность.
– Милорд. – Брекенридж вытянулся в «струну», глядя на Тёмного Лорда.
– Вам всё ясно, лейтенант? – спросил я.
– Так точно, милорд. – Брекенридж, судя по всему, не испытывал никакого трепета от того, что стоял перед самим Дартом Вейдером, и мне это импонировало. Искреннее уважение всегда приятнее, нежели уважение, оказываемое из-за страха.
