Когда Анзор переезжал на новое место жительства, он еще шутил:
— Спущусь с гор на равнины, буду на тачанке кататься!
Кто знал, что его слова станут пророческими. Теперь на пикапе красовалась спешно сваренная рама, на которую ставили пулемет, в кузове кроме запасной рации и продовольствия теснились ящики с боеприпасами. И трое чеченцев ранним утром разглядывали брошенный хутор, на котором явно хозяйничали чужаки.
Эльбек получил пулю в плечо при эвакуации Яблоневки и теперь командовал обороной выделенного участка в райцентре. А Джамал, Анзор и рано возмужавший Султан отправились в рейд, чтобы добыть информацию о перемещении толпы оборванцев, вздумавших диктовать новые правила жизни местным. Зря они это сделали, честное слово.
— Что там?
— Охранения нет, но грузовик с чем-то серьезным мелькал за околицей.
— Сколько насчитать успел?
— Тридцать два. И трое в подобие какой-то формы.
Анзор, как старший группы, задумался. Ни о каком рейде и попытке атаки и речи не шло. Первое, что вколачивали в головы имперских солдат во время службы, был Устав. А он запрещал ходить в дурные атаки на превосходящие силы противника. Но вот устроить подобие разведки боем — почему бы и нет? Тем более, что ОСВ-96 им выдали, вместе с автоматами. Пикап укрыт на противоположном склоне холма, с которого открывается отличный вид на Куличики. Солнышко поднимается, сейчас самое время чуть разворошить муравейник. Заодно и посчитаем, сколько в самом деле новоявленных басмачей занимаются грабежом в оставленном жителями поселке.
— Султан, машину готовь. Как только спустимся, надо будет уходить и быстро. Проверь по карте, как можно крутнуться по-близости и добраться на границу района. С той стороны вроде нас должны парни Семенова ждать. Просили поддержать в одном деле.
— Понял.
Молчаливый Джамал жестом показал на небольшие кусты с левой стороны плоского холма.
— Еще камушек вот это подложим и из-за него отработаешь. А я посчитаю.
Прав был старый друг, зачем торчать на верхушке, которую наверняка постараются накрыть ответным огнем. Холмов кругом полно, но не стоит считать врагов полными идиотами. Все же умудрились такую бучу заварить и просочились между бдительных глаз безопасников. Так что — за камушек, прикрытый кустиками. И аккуратно, без суеты…
— Вижу двоих, похожи на старших. Пятый дом справа, рядом с тыквой на плетне.
— Принял… Точно, командуют. Третьего не видно… Ладно, зачищай их, а я посмотрю, кто и как шевелиться начнет.
Винтовка выплюнула одну за другой две пули. В Куличиках сломанными куклами повалились в пыль убитые. Издалека не было слышно, как заорали другие бандиты, но прекрасно было видно, как они заполошно заметались, пытаясь найти укрытие. Джамал ждал, когда старший даст очередное целеуказание.
— О, грузовик выкатывают. Пулеметчика видишь?
— Да.
— Сначала его, затем водителя и два-три гостинца в движок. Чтобы нам на хвост не сели.
Убедившись, что приказ выполнен, Анзор закончил подсчет видимых врагов и скомандовал отход. Ситуация на этом участке стала чуть более понятной, теперь требовалось передать собранную информацию в штаб. И на встречу с группой Семенова. Ужалить и раствориться в родной степи. Пусть у захватчиков земля горит под ногами…
* * *
— Значит, по югу у нас следующие данные, Ваше Императорское Величество…
Драбицын вздохнул и начал завершающую часть доклада. Самую грустную. Потому что рассказывать о развернувшейся там полномасштабной войне было больно и обидно. Больно за погибших и обидно, что не смог уберечь людей от подобного.
— По самым последним данным там суммарно около миллиона гастарбайтеров. Вряд ли они все участвуют в беспорядках, но многие попробуют погреть руки, это точно. Мобилизованы казачество, чеченская диаспора и все мусульмане, кто живет в тех районах. Радикальных экстремистов давят со всей беспощадностью, хотя потери будут и большие…
Глава 9
Теперь я понимал, за что убили главу сиамской резидентуры. Но, впрочем, обо всем по порядку. Все свои планы по запутыванию следов я осуществил, причем по всем классическим канонам, так что если кто-то меня и вел, то вел профессионально, по крайней мере настолько, что я этого не заметил. Что делать дальше? Ну резидент был не в курсе, но папА перед заброской заставил меня заучить один гамбургский номер, на который требовалось звонить в случае крайней нужды, как он сказал «только если от этого будет зависеть твоя жизнь». Ну сейчас был как раз такой случай. Я остался без связи и возможности эксфильтрации на вражеской территории — ну а сколько может протянуть европеец в чужом неизвестном ему окружении азиатского города? В лучшем случае пару суток, после чего его разберут на органы или просто скинут в воду в доках, предварительно чиркнув ножом по горлу. А мне нельзя, жить хочется, да и задание я еще не выполнил. Поэтому в местных трущобах среди вылупившихся на меня аборигенах — какого черта придурок-турист сюда забрел — я нашел лавку поплоше, где уж точно не могло быть видеонаблюдения. А лавка торговала чем угодно, всякой всячиной, ветчиной и ржавчиной. Ну а также нашлись предоплаченные одноразовые телефоны неизвестной фирмы с иероглифами, наверно переводившимися как «Сунь-Вынь». Но мне оно было абсолютно по барабану, смски я писать не собирался. А вот один междугородний звонок…
— Ja? — отозвались на том конце.
— Посылка получена, почтальон ждет. Нужно открыть ящик. Сообщите адрес доставки, — сказал я по-русски.
— Sie haben einen Fehler mit der Telefonnummer gemacht! — и трубка отозвалась гудками.
Гут, гут. А вот теперь придется подождать, а сколько — это зависит от того, где находится абонент, в Гамбурге или Петербурге, хотя я ставлю на второе. Какая там скорость реакции у оперативных служб? Звонок сразу прокрутят графу, он узнает мой голос, поймет, кто звонил, примет решение…
Через полчаса телефон квакнул два раза, приняв две смски. Первая — с адресом, куда мне следовало обратиться, а также пароль и отзыв, а вот вторая — ну давай память, не подведи меня! Запомнить всю эту мешанину букв и цифр было практически невозможно. Но не мне.
Все, аппарат свое отслужил. Я опустился на колено, положил его на мостовую и разбил его камнем до степени мешанины пластиковых и стеклянных крошек, причем, когда обнажились его электронные внутренности я тщательно разбил все чипы, превратив их в мелкое крошево. Для гарантии это все следовало бы еще и сжечь, но и без того сами кристаллы покоцаны так, что их уже не восстановить.
До трущоб на другом конце города я добрался до приключений, а вот сами трущобы… Высадив меня, водила втопил газ старого размалеванного «Паккарда» так, как будто за ним гнались ракшасы, или кто у них там в их сиамской мифологии. Недалеко от дома, который мне был нужен, мне преградила путь троица малолетних головорезов. Что у нас тут? Ага, стандарт — велосипедная цепь, полицейская дубинка и бейсбольная бита, продукт американской масс-культуры. Что, у них тоже, как в России популярен бейсбол настолько, что за все время куплено сто тысяч бит и три мяча? Похоже на то. Я вздохнул. Придется драться, никуда не денешься. И уж этих утырков я щадить не буду, валить — так на глушняк.
— Эй, эй! — заорал на них по-английски дедок, подошедший сзади. — А ну пошли отсюда!
Хулиганье опустило орудия своего труда и производства, один из них о чем-то заспорил с дедом по-тайски. Сделал он это зря — дедок с размаху закатил ему оплеуху, а потом дал хорошего волшебного пенделя. Против моих ожиданий, хулиган не отоварил дедка, а схватив биту бросился наутек, за ним сдристнули и его дружки.
— Беда с этой молодежью, — пожалился дедок, подходя ко мне. — Даже внук с ними связался.
— Бывает. Артисты, — употребил я кодовое слово.
— И не говори. Тридцать семь раз ведь повторял!
Числовой отзыв верен. Ну а так?
— Четыре шпиля…
— На башнях собора. Я ждал тебя. Проходи.
