начать поиски, - признал военный, - а затем, при надобности, пройтись и по другим катакомбам Рима. Совместно с союзниками, мы долгое время изучали всевозможные исторические документы и хроники. В конце концов, мы пришли к выводу, что в архивах Святого города просто обязаны остаться хоть какие-нибудь рукописные свидетельства. Кроме того, в переплетении подземных некрополей по сей день покоятся в своих локулах нетронутые останки погребенных охотников на нежить, которых вполне можно обо всем расспросить с помощью некроэфира.
- Как-то много времени у вас ушло на установление этих нехитрых фактов, пан генерал, - все еще недоверчиво поделился мертвец. - Мне кажется, что вы со мной не до конца откровенны.
- Если вы согласитесь, то это будет уже четвертая попытка спуститься в римские катакомбы, - раздраженно буркнул поляк. - Уж поверьте, пан Виноградов, не очень легко выделить ресурсы на подобные экспедиции в условиях непрекращающегося конфликта и глубочайшего экономического упадка в современной истории. Но в одном я могу вас заверить совершенно точно, цели мы преследуем исключительно благие, и они вполне укладываются в систему ваших нравственных ценностей. Что скажете? Вы готовы принять участие в нашем мероприятии?
- Поговорим после того, как вы рассчитаетесь со мной за ликвидированных инфестатов, - криво ухмыльнулся незваный гость. - А, кстати, чуть не забыл…
Покойник извлек из нагрудного кармана сложенный лист, пропитавшийся кровью и продырявленный генеральской пулей, а затем протянул хозяину кабинета. Военный с некоторым колебанием принял его и развернул, знакомясь с содержимым. Оказалось, что это полицейская ориентировка на разыскиваемого преступника марокканского происхождения. Если верить тексту, ему вменяли множество правонарушений от вымогательства и работорговли до контрабанды оружия. А сопровождено все это красочное описание было фотографией того самого человека, что сейчас беззаботно расположился в глубоком гостевом кресле.
- За этого можете не платить, - подал голос беглый россиянин. - Считайте просто подарком.
- Вы полны сюрпризов, пан Виноградов, - задумчиво изрек офицер, отходя от стола, чтобы вытереть случайно запачканные кровью пальцы. - Я нарочно всячески обходил стороной момент, что вы пришли ко мне не лично, а прислали мертвеца. Однако я зря боялся, вы и здесь остались верны своим моральным принципам. Если мы сработаемся, то у вас не возникнет более нужды скитаться по всей Европе в поисках заработка, обещаю вам! Вы ведь интересуетесь постоянным трудоустройством? Пан?
Ответа на сей вопрос не последовало, и генерал недоуменно развернулся к собеседнику. Однако все, что увидел изумленный военный, это лишь обмякшее в кресле тело, не подающее ни единого признака псевдожизни…
Разговор с высоким начальством получился не то чтобы сложным, но как минимум утомительным. Да и то больше потому, что мне самому надоела собственная история, которую приходилось рассказывать снова. Но что примечательно, ни Крюков, ни Гиштап не торопились меня осуждать за те решения, которые я принял во время схватки с нежитью. Незаконное поднятие кукол и ликвидация заложников не аукнулись мне даже формальным выговором. Да твою мать, хоть бы пальчиком погрозили для приличия!
Я специально в красках описал, как заставлял умерших бойцов возвращаться в строй, как смотрел их глазами сквозь прицел на перекошенные лица несчастных пленников! Как жал на спуск чужими пальцами, как копошился в сознании мертвецов, прикасаясь к самым сокровенным человеческим тайнам. И ничего. Офицеры лишь сочувственно покачали головами, переглянулись, да вынесли вердикт, что я сделал все правильно. Генерал так и вовсе похвалил за решительность и тактическую смекалку, а комбат ему активно поддакивал.
Нет, я, конечно, понимал, что эта парочка может жалеть меня после той херни, которая свалилась на мою голову. Или хуже того, опасаться, что в ответ на критику у моего котелка крышка подпрыгнет, и я на фоне этого натворю чего-нибудь крайне нехорошего. Но почему-то мне казалось, что они абсолютно искренни в своих словах. И, видимо, мой рассудок в значительной степени повредился, потому что я не был с ними согласен. Казалось во всех отношениях неправильным, что меня не только простили за все то, что я сотворил, но еще и объявили героем. Хороша же страна, в которой такие герои…
Просто интересно, если б обстоятельства вынудили меня застрелить кого-нибудь из высокопоставленных гостей инквизиторского смотра, что тогда? Стали бы мой зашитый и напудренный труп таскать по храмам в составе почетной процессии? Что-то не сильно в это верится. Скорее просто сгребли бы поджаренные останки Факела в запаянный цинк, да отдали матери, чтоб она со своим сыном-преступником возилась самостоятельно.
Но естественно, вслух я ни о чем подобном не рискнул заикаться, отчего испытал к самому себе легкое презрение. Невольно вспомнился мой беглый напарник, обладающий стальной волей и несгибаемым характером. Он всегда говорил то, что думал, и никогда ни перед кем не заискивал. Изюм в такой ситуации совершенно б точно не стал молчать, а выплюнул бы в лица сидящих напротив офицеров обвинения в двойных стандартах. В этом был весь Макс. Но я не он, я так не умею, хотя и во многом стараюсь на него походить.
Кажется, я только сейчас по-настоящему стал понимать, какой смысл Виноградов вкладывал в свои изречения, когда всякий раз критиковал наших командиров и власть имущих. Только сейчас я созрел для того, чтобы признать мудрость и прозорливость старого Изюма, а заодно и ощутить истинную глубину пропасти, пролегающей между мной, моими идеалами и подлинными целями боевой инквизиции. Какие мы, к черту, народные защитники после такого?
Короче говоря, из кабинета Крюкова я вышел только спустя часа два и выглядел чернее грозовой тучи. Время уже близилось к вечеру, поэтому я коротко отписался Маришке, чтоб не переживала, и поинтересовался, как прошел ее день. А когда оторвался от смартфона, то увидел перед собой пару больших подкрашенных тушью глаз, выжидательно на меня смотрящих.
- И снова привет, - застенчиво вымолвила Эвелина. - А я вот тебя ждала…
Только одному богу известно, каких сил мне стоило сдержать рвущийся наружу тягостный вздох. Нет, ну это никуда не годится. Нужно срочно расставить все точки над «i», пока лейтенант не выкинула какой-нибудь неприятный фокус. Чувствую, не просто так Носова вокруг меня вьется…
- Зачем? - сухо поинтересовался я.
- Все за тем же, - виновато улыбнулась девушка. - Хотела поговорить.
- Ну давай поговорим…
- Что, прям тут, в офисе? - вскинула она брови. - Может хоть присядем, кофе выпьем?
- Как скажешь, - согласился я, прикидывая, что небольшая пауза перед беседой мне не помешает. Успею прикинуть, какими словами буду доносить до коллеги,
