На спину Медведя уселись несколько цветочных феечек, как всегда, неумеренно любопытных.
Подходили и Тёмные.
Тхенчана, Рудиа, Билихос. Другие. Замирали в молчании, переставали дышать.
И все глаза устремлены были на него, Ракота Восставшего, на него одного.
Никто и никогда не творил со светлым Урдом ничего подобного. Никогда Владыка Мрака не пытался наложить на него руку.
Что будет с равновесием, с животворной силой? Что будет, даже если они устоят? Сможет ли он, Ракот, очистить Источники, вернуть их к исходному балансу?..
Он осторожно коснулся отполированного камня; Урд дружелюбно булькнул, чуть шаловливо обрызгав хозяина Тьмы.
– Ты знаешь, что надо сделать? – прошептал Ракот, вглядываясь в прихотливую игру огоньков на поверхности. – Ты знаешь, как мне спасти Упорядоченное?
Урд не ответил. Это не его дело – давать советы.
Обе ладони Ракота медленно погрузились в приятно тёплую воду. Источник словно приглашал его не колебаться.
Что дальше? Влить в него Тьму, развоплощать себя и дальше, смешать Мрак с кровью Светлых? Дотянуться до самого корня Источника, замарать его, изменить – скорее всего, навсегда?
Слишком оно здесь светлое, слишком чистое. Может, оттого он и не чувствует боли? Свет, схороненный в Урде, не враждебен Тьме, он просто с ней не взаимодействует. Что ты сделаешь, Владыка Мрака?
От его пальцев медленно расходились тонкие, быстро тающие сероватые струйки, словно вода священного Источника размывала саму его суть.
Нити Тьмы исчезали бесследно. Урд не пожирал их, не уничтожал – это противно было самой его природе. Они переставали быть, оборачиваясь своей противоположностью, превращаясь в Свет, наполнявший зачарованную чашу Источника.
Тебе потребуется очень много крови, Ракот Восставший; в своё время ты прибег к подобному, когда Молодые Боги прорвались в твою цитадель. Жертвы отдававших жизни за тебя, умиравших с твоим именем на устах не помогли – и ты навек закаялся не то что побеждать, но даже и спасаться магией крови.
И ему нужна не просто сила. Ему нужен Свет, чистый, ни с чем не смешанный. Эманации мрака – без них не обойтись, но точно так же не обойтись без эманаций с другой стороны.
Проклятье. Ничего не даёт этот нелепый титул «Новый Бог», кроме разве что большей лёгкости в обращении с силой. Ни тебе всеведения, ни вездесущности, ни иных столь же полезных качеств.
Он покосился на застывшую неподалёку четвёрку Светлых. Крылатая Умис, похоже, плакала, пытаясь незаметно утирать слёзы белыми перьями.
Нет.
Когда-то ему казалось – он пойдёт на всё, чтобы одолеть Ямерта, однако он так и не прибёг к последнему средству.
А когда много-много лет спустя его заклятие вызвало Неназываемого, это был не совсем Ракот, но его слепые ярость и жажда мести.
Заклятие вызова Неназываемого. Чары, которые не смог повторить даже брат Хедин.
Глаза Восставшего, провалы мрака на посеревшем, утратившем цвет жизни лице, опасно сузились.
Быть может, всё ещё не настолько плохо, если он сумеет сообразить…
Ну, конечно! Как он мог забыть!..
Четвёртый Источник. Паразитный, нарушающий равновесие Источник под корнями нового Иггдрасиля в Асгарде Возрождённом.
Как будто бы копия Урда, а на деле…
– За мной, – коротко бросил он. – Вы все, и Светлые, и Тёмные! Все Древние! И все смертные, кто хочет, чтобы сущее выжило! Нам предстоит ещё один переход, на сей раз уже точно последний.
Глава 2
Хедин Познавший Тьму
Суть Хедина Познавшего Тьму, средоточие его сознания, медленно – а может, и быстро, здесь невозможно было сказать – скользила сквозь невероятное и непредставимое, не являвшееся ни Упорядоченным, ни Хаосом.
Даже он не мог себе представить, что такое возможно, что существует нечто, где реальность не воплотилась, где и впрямь существует, как толковали в давным-давно забытом прошлом птицеглавые наставники, «пространство идей».
Едва ли им было ведомо то… место, spatium, размерность, где он оказался сейчас, однако ничего лучшего сохранённая память не предлагала. Само его существование – исчезающе малой точки, закованной в Пламя Неуничтожимое, составлявшее квинтэссенцию душ, вырванных им из бездонного колодца Неназываемого – опрокидывало все и всяческие законы. В чём запечатлена его личность? Что хранит его воспоминания?
Сигрлинн, его Сигрлинн, была совсем рядом. За гранью, разделившей пространства, – обманчиво тонкой, однако куда прочнее и неодолимее, чем даже барьеры Творца, коими Упорядоченное ограждено с самого момента Творения.
Кокон Сигрлинн плыл сквозь незримое чёрное пламя Хаоса, пламя, что пожирало само себя и вновь возрождалось, не имея ни смысла, ни цели, кроме лишь этого бесконечного круговорота.
Сработанная Дальними защита – как теперь понимал Познавший Тьму, Дальние как раз и служили скелетом отделявших Хаос пределов – пока справлялась, поддерживаемая силами и сутью самой чародейки, Истинного Мага. Хедин из своего невообразимого далёка видел эту суть с пугающей ясностью: бьющееся в тенётах Дальних Пламя Неуничтожимое, но не только оно; квинтэссенция пустоты, Великого Предела, делящего мир на лёгкое и тяжёлое, светлое и тёмное, большое и малое, спелёнывала вечное Пламя, придавала ему форму, изменяла.
Три камня – это просто три камня. Но сложи их вместе, водрузи сверху четвёртый, и просто камни сделаются кучей. Добавь ещё, чтобы появился третий ряд, – и это уже груда.
Разница и составляет Великий Предел. Предел не только между зримым, осязаемым, но и между понятиями, идеями, смыслами.
Суть Истинного Мага – разделять смыслы.
Отчего-то Познавшему Тьму стало неловко, словно он подглядывал за чужой наготой. Хотя, казалось бы, они с Си повидали друг друга во всех мыслимых формах, начиная от человеческой и заканчивая смертоносными вихрями, когда чародейка выражала свой восторг тем, что расшвыривала во все стороны ветвящиеся молнии, – а вот поди ж ты.
Словно это было что-то особое, что-то запретное, обнажённое до последней крайности и предела.
Нам надо возвращаться, с острой ясностью подумал он. Мой двойник сделал своё дело, он не посрамил нашего имени…
«Ты думал, что можно вот так запросто вернуться в Упорядоченное? Одного Хедина не стало, заменим его другим? Как фигурку в тавлейной игре, если ей выпал нечастый жребий Перерождения? Что достаточно дунуть, плюнуть, сотворить то или иное заклятие – и всё вернётся на круги своя, словно ничего не случилось?»
Глубокий, глубочайший бас раздавался беззвучно, заставляя всё вокруг болезненно содрогаться; глас, явившийся из самой глуби естества Познавшего Тьму, составлявший разом и часть самого Хедина, и вроде бы ему не принадлежавший.
«Хедин Познавший Тьму отдал жизнь, восстанавливая разорванную целостность Упорядоченного. Он мучился и страдал, он прошёл через боль, и он шагнул в Смерть. В своё время твоё Поколение, Познавший, убоялось небытия, сдалось на
