бою пятёрка Дубровского взяли ранги, так?
— Так, — подтвердил физрук, чья размытая фигура начала заметно дрожать.
— А Громов с Пылаевым сбежали, так?
— Ну… так, — неохотно согласился Игнат.
— Получается, — директор с предвкушением потер руки. — Михаил у нас герой, а Громовы — трусы!
— С чего бы это! — возмутился физрук. — Всё по правилам!
— Яков Иванович! — классный литеры «Аз» и сам не знал, что так привяжется к своим парням. — Разрешите отправить целителя на заставу!
— Присоединяюсь к просьбе, — поддержал Демида Светозар.
— И я, — кивнул Тарас Иванович. — Уж если он с Ураганом справился… Талант, однозначно, талант!
— Бросился на паука практически с голыми руками… — едва слышно протянула Ольга. — Неужели Проклятая аура?!
— Значит так, — директор властно хлопнул по столу, и в зале воцарилась мертвая тишина. — Княжеству нужны герои? Нужны. Зрителям полюбился Михил? Полюбился. Битва была эпичной? Эпичной. Вот и пусть шлют голоса на зелье.
— Шантаж, — негромко, но твердо произнес классный литера «Аз».
— Дурень ты, Демид, — беззлобно бросил Яков Иванович. — Да я первый пошлю, но нам нужна реакция народа, понимаешь? Хотя бы одна записка с пожеланием выздоровления нужна. Тогда он автоматически станет своим для народа, понимаешь?
— Понимаю, — переглянувшись со Светозаром кивнул Демид. — Не понимаю только… зачем?
— Совещание закончено, — директор мгновенно посерьезнел.
Учителя неохотно начали расходиться, мигнула и погасла статуэтка учителя Физической активности, но Демид и Светозар Ивановичи упрямо сидели на своих местах.
— Вот упертые, а! — с явным одобрением протянул Яков Иванович, когда в зале остались лишь они втроём. — Что до вашего вопроса… Узнаете после Инициации. Если доживем… А насчет Громовых… Демид, активируй защитную сферу! И не смейте записывать на бумагу то, что я сейчас вам расскажу.
Интерлюдия. Представительство гильдий
— Этот сопляк опозорил наши гильдии на всю страну! — Бандо дождался разрешающего кивка Председателя гильдий и с ходу пошел в атаку. — Мы должны принять меры!
В переговорном зале, помимо него, находилось двенадцать полупрозрачных фигур совета гильдий. И все они собрались здесь как раз таки из-за Бандо.
Точнее из-за сегодняшнего происшествия на курируемой им заставе.
— Этот сопляк опозорил тебя, — не согласилась фигура в накинутом на голову капюшоне. Кажется, это был глава зельеваров. — И вообще, зачем нужно было дерзить отпрыску Дубровского?
— Они захотели встретиться с главой! — завелся Бандо. — Какие-то мальчишки!
— Вот именно, мальчишки, — подал голос ещё один мужчина в накинутом капюшоне — глава плотников. — Бандо, у тебя какие-то проблемы? Или гордыня так сильно распирает, что лишний раз поклониться не можешь?
— Я уже довольно накланялся, — огрызнулся управляющий заставой. — Хватит. Надоело.
— Он прав, — судя по акценту, в беседу вступил управляющий действиями горняков и охотников на земле северян. — Довольно терпеть наглость дворян. Не они первые, не они последние. Ещё немного, и очередная застава окажется у нас в руках.
— Значит, поджог? — с легкой скукой уточнил глава артефакторов. — Свитки у вас должны быть…
— Они кухарок ещё с собой приволокли, — мстительно напомнил Бандо. — Дворянок!
— Даже так? — заинтересовался северянин. — Так может их того? … Попугать?
— Председатель? — глава оружейников вопросительно посмотрел на возвышающуюся над остальными фигуру.
— Дубровские нам мешают, — отозвался Председатель. — Даю добро.
— Послать Ганса? — подобострастно уточнил Бандо.
— Да, его. Он как раз в тех местах. К тому же, у него уже есть… опыт подобных дел. Заодно и отвлечем внимание дворян от Града.
— Вот и славно, — Председатель кивнул, давая понять, что совет окончен. — И больше никаких ошибок, Бандо. Иначе нам придется тебя… заменить.
— Понял, Председатель, — Бандо склонился в уважительном поклоне и разогнулся только тогда, когда в комнате осталась иллюзия северянина. — Что мне сказать Гансу?
— Пусть доставит дворянок ко мне, — не то сказал, не то приказал северянин и добавил с явным намёком. — Это должен быть очень сильный пожар.
— Там выгорит даже камень, — пообещал Бандо и тут же жадно уточнил, — моя доля?
— Тридцать процентов, — лениво бросил северянин и, немного подумав, добавил. — Желательно уложиться в два дня.
— Завтра они будут у вас! — заверил его Бандо, мысленно подсчитывая свою долю.
А когда иллюзия пропала, оставив его в одиночестве, добавил себе под нос:
— Ничего личного, — Бандо повторил когда-то услышанную фразу Председателя, правда, на этот раз, явно покривив душой. — Просто бизнес.
— Мама, мама, я опять летал во сне!
Не знаю из каких задворок подсознания всплыла эта фраза, но она преследовала меня примерно вечность.
То маленький мальчик бежал за стройной женщиной, похожей, почему-то на Алексию Громову.
То маленькая девочка увлеченно прыгала вокруг смущающейся красавицы, напоминающей Айну Пылаеву.
— Я летал!
— Я летала!
— Летал!
— Летала!
В какой-то момент они полетели все вместе, на ходу превращаясь то в Огненных пауков, то в северян, то в высокомерных дворян.
И я, влекомый каким-то болезненным любопытством, полетел за ними следом.
Очень уж мне было интересно, в кого в конце концов превратятся эти чудные ребята.
И когда мы оказались на песчаной арене, я нисколечко не удивился.
Мальчик и девочка, превратившиеся в гладиаторов, медленно приближались ко мне, ощерившись короткими клинками.
За ними застыли две амазонки с лицами Айны и Алексии, а ещё дальше, на противоположном конце арены находилась Рив.
При виде сидящей на валуне фигуры сердце предательски сжалось, и я чуть было не пропустил стремительный выпад левого гладиатора.
Отшагнув назад, я поддел носком сапога песок и швырнул его в лицо левого противника.
Тот прикрылся рукой, на мгновение потеряв меня из вида, и я, под предупреждающий окрик второго гладиатора, бросился вперед.
Он вслепую отмахнулся мечом, но я уже скользнул ему за спину, подставил плечо под поясницу и, ухватившись рукой за его пояс, резко разогнулся, отрывая гладиатора от земли.
Замерев на секунду на цыпочках, я под ошарашенный взгляд второго гладиатора, упал на спину, втыкая противника головой в землю.
Послышался влажный хруст, а по телу врага пробежала дрожь.
Кувыркнувшись вбок, я подхватил выпавший меч и бросился на второго гладиатора.
Тот замер, не в силах оторвать взгляд от своего погибшего товарища, и лишь машинально выставил блок, но я не собирался сражаться с ним по его правилам.
Полоснув гладиатора по пальцам, я дождался, пока он выронит меч и, подшагнув вперёд, вогнал клинок ему под ребро.
Он захрипел и повалился на меня, увлекая за собой и мой меч.
На всё про всё ушло два удара сердца, и я даже невольно загордился собой. Во сне не нужно было думать, а папин и дядин опыт применялся автоматически.
Ну а Яков Иванович мог гордиться своим учеником, как по нотам исполнившим связку номер восемь.
Рив, тем временем, не спускала
