class="p1">В этот момент в дверь постучали, и когда Рита разрешила в комнату вошли двое офицеров. Так не бывает! Перед ним стояли Мицкевич и Вязов. Нестеров даже не подозревал, что среди знакомых девчат есть другие военные, кроме него и Аршинова. И тут вдруг...
— Рита, встречай героев тропиков, — возвестил поручик, и тут же осёкся.
Нестеров же с недоумением взирал не столько на него, сколько на Мицкевича, вперившего в него не менее удивлённый взгляд. Картина неизвестного художника «Не ждали».
— О к-как, — только и сумел произнести поручик.
— Андрей? — теперь пришла пора удивляться Рите.
И судя по её реакции гость был её мимолётным увлечением, и она меньше всего ожидала увидеть его тут. Ну что сказать, Рита сторонница современных взглядов, и придерживается мнения, что семья в первую свою жизнь это анахронизм. О домашнем уюте и потомках можно подумать и позже, а пока от жизни нужно брать всё, и позаботиться о собственном развитии.
— Разрешите представить, — начал было поручик, но его перебил Мицкевич.
— Не стоит, Андрей. Пойдём отсюда, я не пью из лужи, — холодно произнёс он.
— Извинись, — коротко бросил Виктор, прекрасно уловивший смысл сказанного.
— Не вижу для этого не единого повода, — пожал плечами Мицкевич.
— Извинись, или я вызову тебя.
— Я не дерусь из-за шлюх, — фыркнул подпоручик.
— А я за друзей дерусь.
Виктор впечатал свою ногу в грудь Мицкевича. Отлетев назад, тот приложился о дверь, которая не выдержав натиска хрустнула сломавшимся язычком защёлки, после чего распахнулась и с грохотом впечаталась в стену. Подпоручик же оказался на полу коридора.
— Мне набить тебе морду более вдумчиво, чтобы ты счёл себя оскорблённым и вызвал меня? Или уже достаточно? — приблизившись к нему, поинтересовался Нестеров.
— П-подлец. Куда прислать секундантов? — с трудом восстановив дыхание выплюнул Мицкевич.
— Витя, ты совсем с головой не дружишь? — взъярилась Рита, едва незваные офицеры убрались восвояси.
— С чего бы это?
— Да с того. Ты что творишь? Думаешь мы не можем сами за себя постоять, — подбоченилась подруга.
— Да отходили бы его веником, вон компотом облили, да ещё и подушку на нем разорвали бы, и бежал бы он отсюда весь в перьях. Ещё неизвестно кому больше урона было бы, — поддержала её Зина.
— У нас ещё и швабра есть, — ввернула свои пять копеек Надя.
— А я весь такой героический взирал бы на это с высоко поднятой головой.
— Витя, мы тут не девицы, и то, что ты с нами ни-ни, этого факта не отменяет.
— Не девицы. Но и не шлюхи. А потому вопрос закрыт. И вообще, у нас с Мицкевичем старые счёты, а иначе с чего бы он так взъярился. Ну что, девчата, по рюмашке, для снятия стресса?
— Мы непременно хлопнем. Иначе конспекты можно смело забрасывать. А ты вали отсюда, тебя Таня ждёт, — припечатала Рита.
— Да не ждёт она пока. Опять же, замок нужно починить.
— Витя, иди уже, бестолочь.
— Вы какие-то непостоянные. То выковыриваете меня из объятий других девушек, то сами в них толкаете.
— А ты Таню с другими не путай, — ткнув в него пальчиком, возразила Зина.
— Иди уже, Витя. Привет Тане, — вновь потребовала Рита.
Надя подхватила его тяжёлый чемодан, вцепившись в ручку двумя руками, и опустила его перед ним. После чего потянувшись к нему, тихонько чмокнула в щёку.
— Очень рада тебя видеть живым и здоровым. О том, что был тут Тане не говори.
— Ага. Он не скажет, так ведь дуэль теперь не замылить. Одно слово — оболтус, — так же чмокая его в щёку, недовольно произнесла Рита.
— Ох Витя, то что ты оболтус, это факт. Но ты наш оболтус, и мы тебя любим, — заявила Зина.
И потянувшись к нему хищницей впилась ему в губы. После смачного поцелуя, отстранилась и обвела подруг победным взглядом, словно говоря — я сделала это! Нестерову только и оставалось, что покачать на это головой.
До доходного дома, в котором они с Татьяной снимали квартиру, он добрался на такси. А потому это заняло совсем немного времени. Поднялся на второй этаж и открыл дверь своим ключом. Невольно припомнилось сразу несколько анекдотов на тему внезапно вернувшегося из командировки мужа. Впрочем, никаких подозрительности, недоверия или ревности он не испытывал и близко. Вспомнил просто озорства ради.
Татьяна оказалась дома. Но в отличии от подруг, она не корпела над конспектами, а беззастенчиво спала на диване. Впрочем, это у них на носу госы, у неё же очередная летняя сессия, за которой последует пятый курс. Как говорится, почувствуйте разницу.
Нет, если весь семестр бить баклуши, то перед экзаменами однозначно будет подгорать, и придётся вкусить всю прелесть бессонных ночей и впихивания в мозг невпихуемого. Но если учиться планомерно и не халтуря, то можно обойтись малой кровью. И похоже это как раз случай Татьяны, уж больно безмятежный сон, и на столе не учебники с тетрадками, а вазочка с печеньем.
Виктор присел перед ней и заправил за ушко выбившуюся прядь. Будить её не хотелось, поэтому он просто любовался личиком дорогого ему человека. Они конечно регулярно разговаривали по «Кинитофону», у него всегда с собой было фото, да и снилась она ему довольно часто, но всё это ничто в сравнение с возможностью видеть свою любимую наяву.
Глядя на неё, он только теперь, сообразил, что забыл купить цветы. Ну и гад жеж этот Мицкевич, выбил из колеи, и этот момент напрочь вылетел из головы. Ну вот как теперь быть? Выходить из квартиры, чтобы исправить промах, не вариант.
Не успела уняться его паника, как Татьяна открыла глаза. Посмотрела на него, улыбнулась, и протянула к нему руку, а когда он приблизился, притянула к себе, и прильнула к нему своими мягкими, податливыми губами. Вскоре сладостный поцелуй стал отдавать солоноватостью, их губы повлажнели и она наконец оторвалась от него ткнувшись в плечо, и всхлипнула, стараясь сдержать плач.
— Ты чего, Танюша?
— Ничего. Просто рада. С возвращением, — с трудом, выдавила она.
— И я рад тебя видеть, — прижав её к себе и легонько похлопывая по спине, произнёс он.
Так они и просидели какое-то время, пока не успокоились. Вот странное
