Идеалист.
– Ага, аж два! Один – в Синдикат, второй – в сексоты Службы Безопасности! Вам рассказать, почему они меня не устроили, или так поймете?!
– Все равно! Лучше умереть с голоду, чем надеть мундир!.. Превратиться в социального паразита, насильника, никчемного пожирателя народных средств… служить самым реакционным милитаристским кругам!..
– Вы, между прочим, сами вицмундир носите, – попытался осадить его Боорк. – И вообще, что здесь такого? Военному Космофлоту очень нужны пилоты. Вот он и набирает их, где может, закрывая глаза на прошлое. Почему бы не воспользоваться этим для нашего дела? А мне – законное занятие и честный заработок.
– Честный?! – взвился Идеалист. – Да вы просто… мещанин! Обыватель! Мелкий буржуйчик! Мы бы вас поняли, если бы вас отправили туда с важным заданием! Но вы пошли сами, добровольцем! Ради денег!.. Убирайтесь! Не желаю даже видеть трусливого предателя, подлого дезертира с фронта борьбы за освобождение трудового народа, грязного пособника кровавых подонков из Военного Космофлота!..
– Ну и пойду! – вспылил Боорк. – И может быть, даже сделаю в Космофлоте карьеру! Ну и что, что это непроизводительный труд и служба правительству?! Мое дело – штурманское, и водить космические корабли – занятие не хуже прочих!
Громко хлопнув дверью, Боорк, как ни странно, почувствовал себя лучше. Наверное, потому что окончательно примирился со своим новым положением. Его судьба определилась, а дальше – жизнь сама подскажет.
Боорк, естественно, не мог знать, что Идеалист, прокричавшись, все-таки успокоится и упомянет о свежеиспеченном офицере Военного Космофлота в донесении, которое отправит в Центр.
Эамлин так и не успел переодеться, и поэтому по-прежнему щеголял своей роскошной парадной формой. Это его немного нервировало. Генералу совершенно не хотелось привлекать к себе внимание, потому что он замыслил должностное преступление и сейчас его совершал, разглашая секретные сведения, не предназначенные к распространению.
Когда-то Эамлин и человек, сидящий напротив него, находились в дружеских отношениях, вместе постигая науку управления космическими кораблями. Затем их пути, как водится, разошлись. Новоиспеченный младший офицер Эамлин получил назначение в Дальнюю Разведку и отбыл к границам Империи, а принц второго ранга Свэрэон отправился проходить дальнейшую практику на Императорскую космическую яхту, которой он сейчас, много лет спустя, командовал. Однако кое-какие связи они все эти годы все-таки поддерживали. Сейчас они пригодились.
– Понятно, – выслушав бывшего однокашника, принц Свэрэон привычным жестом взлохматил волосы. – Если ты хочешь знать мое мнение, то я считаю, что твою миссию стоит попытаться выполнить. Как говорится, лучше разбить армию противника, не сражаясь.
– Это твое личное мнение или старших тоже? – осторожно уточнил Эамлин.
– Скажу тебе по секрету, Император совсем не рад тому, что был вынужден подписать этот Указ, – доверительно понизил голос Свэрэон. – Он не любит ненужных жертв.
– Ненужных? – густые светлые брови Эамлина чуть приподнялись вверх.
– Извини, не смог сформулировать точнее, – принц-космолетчик недовольно махнул рукой. – Просто понимаешь, Лин, не обижайся, но Космофлот во все времена был довольно декоративной организацией. За восемьсот лет своего существования он провел фактически только одну боевую операцию – завоевал Кронтэю. И это, согласись, не то, чем следует гордиться. Но то, что вам сейчас предстоит, это даже не завоевание.
– А что?
– Разрушение, – жестко произнес Свэрэон. – На Кронтэе воевали люди. А сейчас вся ваша боевая техника полностью автоматизирована. Чтобы управлять ею, не нужно находиться на передовой. Это можно делать и из уютного отсека на корабле. Буквально, не вставая с дивана. Убивать, ничем не рискуя самому и даже не видя противника вживую. Как мне кажется, это не тот опыт, который стоит получать Космофлоту. Если разрушать окажется так просто, кто станет его мишенью в следующий раз?!
– Не понимаю, как этому может помешать выполнение моей миссии, – бросил Эамлин. – Войны-то все равно не избежать!
– Да, но даже если хотя бы часть филитов примет ваши условия, с ними придется разговаривать. Воспринимать их как разумных живых существ, а не как абстрактные фигурки на экране. В чем-то, может быть, даже сотрудничать. Даже просто увидеть в своих противниках людей – это уже немало.
– В общем, диспозицию уяснил, – хмыкнул Эамлин. – Буду стараться сделать все возможное. Хотя успех моей миссии, по большому счету, будет зависеть не от меня, а от филитов.
– Верно, – согласился Свэрэон. – Но не только!
– Нет, я не справилась! Да и никто бы не справился! – девчонку, молоденькую и очень симпатичную, била крупная дрожь, и шефу пришлось взять ее за руку, чтобы успокоить. – Не знаю, кто там потрудился, но у Гдоода не защита, а нечто жуткое! Я за секунду чуть не сгорела!
– Он тебя не спалил?! – встревожился куратор.
– Нет, не думаю… Вряд ли заметил. Я даже краешком его не зацепила!
– Ничего не понимаю! – интенсивно потер лоб куратор. – Это обязано было сработать!
– Но не сработало. Значит, закрываем проект, – решил шеф. – Все равно, мы безнадежно опоздали. Переключайтесь лучше на филлинскую тематику. Там вам как нашему лучшему мозговеду, полагаю, найдется, где развернуться!
Тот неохотно кивнул.
– А тебе, Ри, пора уходить из этих младших подавальщиц. В Совете Пятнадцати нам больше ловить нечего. Будем готовить для тебя новое внедрение с дальним прицелом.
– Всегда готова! – с облегчением улыбнулась девушка.
Шеф только вздохнул.
– К чему тут можно быть готовым? Нас ждут впереди суровые испытания. Мы не смогли остановить вторжение на Филлину, и теперь перед нами лежат иные пути – кривые глухие окольные тропы…
Глава 4. Братья по разуму (часть 1)
– Солнце красит нежным светом стены древнего Кремля… – вполголоса напевал Илья, пытаясь на ходу перевести слова старинной песни на имперский.
Получалось неважно. Все-таки язык кээн плохо приспособлен для стихосложения. Слишком много немелодичных слов, слишком жесткие грамматические правила. Поэтому поэзии как таковой в Империи и не возникло, а вокал представлял собой чистое сольфеджио – без слов, но с богатой аранжировкой. Когда же требовался еще и текст, обходились ритмической прозой.
Когда-то на Земле такой стиль назывался рэп. Впрочем, в этом Илья не был уверен. В детстве он любил сочинять, даже в литературный кружок
