такую истерику закатила, что нас попросили удалиться!
Компания немедленно оживилась, молодые люди начали выражать поддержку барышням, а заодно возносить осанну их вкусу и умению одеваться, в то время как представительницы прекрасного пола с ядовитой язвительностью взялись обсуждать кривые ноги неизвестной мне Софочки.
Карл всё так же молча пялился в свою тарелку, поэтому я обратился к Инге.
— Это кто? — взглядом указал я на долговязую девицу. — Вроде лицо знакомое…
— Серафима Сизарь, — подсказала барышня. — Отвечает за связь студсовета с городской организацией Февральского союза молодёжи.
— Сизарь?
Фамилия показалась знакомой, и я наморщил лоб.
— Её отец директор вокзала, — с улыбкой пояснила Инга. — Тут вообще простых людей нет, если ты не заметил.
— Только ты да я, да мы с тобой, — усмехнулся я в ответ и сразу покачал головой. — А, нет! Ты же у нас номенклатура. Значит, только мы с Карлом.
— Очень смешно!
— А что за Софочка? — перевёл я разговор на другую тему.
— Софья Лемеш — новый проректор по кадрам. Дура редкостная. Меня тоже выгнала!
Я не выдержал и начал давиться смехом, тут же получил кулаком в бок.
— Тебе смешно, а это отчётное собрание было, его снимали! Позорище такое!
Сидевшая напротив нас барышня махнула рукой.
— Инга, не переживай! Ника пообещала, что Роман эту часть из финальной версии кинохроники вырежет.
Я указал на усатого оператора.
— Этот Роман?
— Да, он с Никой на кафедре журналистки учится.
В этот момент заиграл оркестр, и кавалеры стали приглашать барышень, я кинул быстрый взгляд на Нику, вздохнул и протянул руку Инге.
— Идём?
Та поднялась из-за стола, и мы двинулись к танцплощадке.
Почему не попробовал пригласить Нику? Да, честно говоря, дело было банально в уязвлённом самолюбии. Или самоуважении — это как посмотреть. Она мне, конечно, нравится, но насильно мил не будешь. Нет, значит, нет. Хотя…
— Знаешь, а меня Борис Евграфович тоже в научный дивизион идти агитировал, — сказал вдруг Инга.
— У него глаз-алмаз, — сказал я на полном серьезе. — Согласилась?
— Договорились, что они мне индивидуальный учебный план составят, посмотрю его и решу. Аркаша прямо воодушевился, ночи напролёт за учебниками сидит.
— Лучше б чем-нибудь другим ночью занимались.
Инга улыбнулась.
— Другим мы занимаемся, когда Марины нет, а она редко когда не дома ночует.
Мы ещё потрепались обо всякой ерунде, а когда музыка смолкла, на обратном пути к столам меня перехватила Вика. Настырная девчонка не оставила ни единого шанса отвертеться, пришлось приглашать её на танец. Впрочем, так уж сильно я не сопротивлялся, поскольку её сестрицу успел занять кинооператор Роман.
— С Никой танцевать не собираешься? — спросила Виктория, озорно сверкнув зелёными глазами.
— Не люблю навязываться, — сказал я. — И танцую плохо.
— Не так уж и плохо. На ноги не наступаешь и ладно.
Я немедленно легонько надавил носком на её туфельку.
— Эй! — возмутилась Вика. — Ты это нарочно!
— Вовсе нет.
— Нет, нарочно!
Сама девчонка танцевала просто замечательно, точнее — танцевала бы, если б выдерживала дистанцию и не пыталась то и дело прижаться ко мне грудью. Дал зарок больше на провокации не поддаваться и её не приглашать. Во избежание.
В итоге я даже за стол возвращаться не стал, попросил буфетчика налить стакан содовой и облокотился на стойку, начал следить за танцующими парочками. Нику увёл у Романа спортивного вида красавчик в идеально пошитом костюме. Имени его я не знал, в памяти отложился лишь тот факт, что его отец занимал некую руководящую должность в рескомфине. Потом как-то разом в памяти всплыло имя: Василий Охрянец.
Инга танцевала с высоченным увальнем, которого я тоже видел на свадьбе Герасима, но больше не знал о нём ничего. Или знал, но не помнил. Скорее даже так.
А Карл кружил в танце…
Но тут я присмотрелся внимательней и понял свою ошибку: пару Марине составлял отнюдь не мой товарищ, а молодой человек ничуть не уступающий ему конституцией. Чуть ниже, но даже шире в плечах. Пиджак едва не лопался на спине, при этом двигался крепыш уверенно и даже изящно.
Вспомнил его! Тоже на свадьбе был и тоже танцевал там с Маринкой!
Размышляя, не этот ли тяжелоатлет стал причиной дурного настроения Карла, я решил отыскать товарища, но сразу приметил Романа, который с кислым видом наблюдал за танцполом и цедил через соломинку коктейль.
— Слышал, ты отчётное заседание студсовета снимал, — сказал я, встав напротив.
Молодой человек молча сдвинулся в сторону, но я ухватил его за пуговицу пиджака и потянул обратно. Студент начал было упираться, да только меня состояние его одежды нисколько не волновало, а вот ему оказаться с оторванной пуговицей определённо не хотелось.
— Убери руки! — бешено прошипел он, шагнув обратно.
— Вырезанный фрагмент кинохроники, — спокойно произнёс я. — Хочу его посмотреть.
— Отстань!
— Если договоримся, то не только от тебя отстану, но и к Нике сегодня даже близко не подойду. Одним конкурентом меньше будет.
— Руку убери, — вновь повторил Роман, на сей раз уже куда спокойней прежнего, — или я совершенно случайно потеряю равновесие и оболью тебя коктейлем.
— Нас, — поправил я студента. — Обольёшь ты нас и никак иначе.
Но руку всё же убрал. Да удерживать студента в любом случае больше не было никакой нужды — мне определённо удалось загарпунить его словами.
— На кой чёрт тебе сдалась кинохроника? — спросил он.
— Я любопытен от природы. И нужна не вся кинохроника, а лишь вырезанный фрагмент. Так мы договорились?
Роман глубоко вздохнул, потом сказал:
— Подходи
