пожирателей, и есть шанс вытащить его из моего брюха, это будет…
— воскрешение!
— копия, ты что старика не слушал? — подытожил Укун.
— да мастер прав, копия, но всё таки. — Укун и Шэн оказались в духовном море и его размеры как будто потеряли все границы, куда не глянь везде статуи.
— поздравляю мастер, вы легенда из легенд, ещё никогда божественную технику не питало столько силы.
— да у тебя даже морщины пропали. — усмехнулся Шэн, а старик закатил глаза, Укун не обратил на это внимание, взмахнул рукой и перед ним предстала почти как настоящая Сян Ци.
— мастер так талантлив, она на девяносто девять процентов не уступает оригиналу, разве что вы дополните её памятью сегодняшнего дня.
— редко встретишь такого хорошего человека, чистое сердце, прекрасная душа, за один месяц я узнал её лучше чем себя, это же не вторжение в личную жизнь?
— ну что вы мастер.
— жаль что она излишне скромна и в её памяти почти не было зеркал.
— если не секрет то зачем?
— чтоб увидеть её обнажённую конечно же, — Шэн шлёпнул по затылку старика. — сидишь тут плесенью зарос, не понимаешь людских сердец.
— можно и без рукоприкладства сказать. — старик почесал место шлепка.
— мастер слишком привязался к ней. — Шэн ещё раз шлёпнул старика.
— за что?
— твоя дурацкая техника отражается на чувствах мастера, конечно изучая чужую память начнёшь что то чувствовать, непорядок.
— это из-за их общего время препровождения. — вспыхнул в гневе старик
— вы оба не правы, — оба замолчали. — редко встретишь столько чистый искренний цветок, и я решил взять её с собой в тот момент когда она предложила отвлечь змея на себя.
— а если она в итоге откажется идти с вами? — удивился старик.
— на нет и суда нет.
— надеюсь так и будет, нам не нужен балласт. — фыркнул Шэн, а Укун погрузился в понимание образа Сян Ци. Солнце только село и Укун вернулся в лагерь.
— господин Укун сегодня блистает,
— есть повод, моя техника достигла нужного прогресса, и завтра мы покидаем лес. — Сян Ци передёрнуло.
— господин, вы уверены?
— да, нам понадобиться около 10 дней чтобы выйти к людям, что удивительно ведь за столь долгое время я встретил только твою группу.
— это была судьба.
— согласен, иначе я бы не встретил тебя, — Укун взял руку Сян Ци, и она покрылась румянцем.
— господин Укун смущает меня.
— от этого мне тепло на душе, — Укун искренне улыбнулся. — что насчёт моего предложения? — Сян Ци приуныла и опустила взгляд.
— я боюсь что буду вам обузой.
— если я сделал тебе предложение, значит уверен в своих силах, или ты мне не доверяешь? — Укун приподнял её лицо за подбородок и их глаза встретились
— тогда прошу позаботьтесь обо мне мастер Укун, — она закрыла глаза в ожидании. — Укун оторопел но положив левую руку ей на шею прошептал.
— сладких снов. — её тело обмякло и Укун подхватил её как невесту.
— это не то на что я рассчитывал мастер.
— в каком смысле?
— это же был момент с первым поцелуем, а вы вырубили её.
— время позднее, детям пора спать.
— а я то думал вы ловелас.
— помалкивай, я вообще то не бабник, она просто путает увлеченность с любовью.
— да да да, верю на слово, — Шэн погрузился в свои мысли. Укун положил хрупкую Сян Ци на своё могучее тело и поглаживая её прошла ночь. На утро сян ци не помнила окончания вечернего разговора, но Укун уверил её что всё было как обычно. Последующие дни ничем не отличались от предыдущих, разве что он не охотился, и больше уделял времени чтобы читать память Сян Ци. И таким образом за неделю пути они добрались до небольшого водопада.
— господин Укун, можно устроить привал и помыться?
— уже хочешь показать мне свою наготу, какая ты храбрая, не ожидал, — Сян Ци вспыхнула как помидор.
— нет! Нет! Что вы такое говорите! Я хочу смыть эффект ванны раз нам больше не угрожают дикие звери.
— а есть ли смысл, ведь вещи грязные и пахнут травой и землей?
— я их постираю, и высушу у костра.
— то есть до того как вещи высохнут ты будешь в чем мать родила, какая ты всё таки коварная, так и хочешь меня соблазнить. — Укун заулыбался и облизнулся.
— нет! Ну вы и пошляк господин, — высунув язык она тыкнула в Укуна пальцем. — у меня есть сменная одежда.
— хмм, а я думал в твое мешке только полезные веши.
— сменная одежда очень полезная вещь! Особенно для девушки, — уже менее красная объяснила Сян Ци.
— ладно, я разведу огонь и встану караулить, — Укун свистнул волкам. — привал! ищите добычу.
Таким образом волков и след простыл, а Укун собрав ветки, достаточно отдалился от водопада чтобы ненароком не увидеть женского тела. И стоило костру сформироваться, как Укун почувствовал запах, такой сладкий, пьянящий, каждая клеточка его тела задрожала от желания поглотить источник этого божественного аромата, делая глубокий вдох шаг за шагом, Укун стал приближаться к водопаду как в бреду. Полуденное солнце как раз клонилось на запад и его свет заливал озерцо, в котором стояла стройная женская фигура, её мокрые волосы, каскадом спадали на спину, девушка была красива, но не той красотой, за которую уничтожают города, а той родной и близкой что способна покорить простое чистое мужское сердце. И в этот момент послышался шлепок, девушка резко взглянула через плечо, прикрыв руками сокровенные места. На неё как дикий зверь смотрел Укун, в его одурманенных глазах читалась смесь восхищения и жажды.
— Господин! — тут же отвернулась и присела по плечи в воду девушка. — что что вы тут делаете?
— сладкий аромат, ты чувствуешь его?
— что? Нет господин, — раскрасневшись отвечала она, Укун направился в её сторону, и вскоре закрыл её своей тенью.
— Сян Ци, не могла бы ты встать? — всё так же глубоко вдыхая сказал Укун.
— господин вы уверены?
— как никогда в жизни, — он стал дышать так же сильно как бык перед нападением, девушка поколебалась но встала, будучи так же спиной к Укуну
— мастер, мастер, вы меня слышите? — очнулся Шэн.
— да, это была ты, — Укун коснулся плечей девушки, приблизился и очень сильно вдохнул её запах, — как же ты вкусно пахнешь, не могу описать как же я тебя хочу. — от этих действий Сян Ци чуть не загорелась, а от фразы её сердце совершило рекордные пять ударов в секунду.
— господин Укун, вы преувеличиваете, я же простушка, мне далеко до достойной девушки.
— моя дорогая Сян Ци, ты всю жизнь себя недооцениваешь, ты так мила и добра,
