шестеро. Когда-то кандидатов в викинги имелось куда как больше, однако не все смогли дожить до нынешних дней. Не могу сказать, что сильно по этому поводу горевал. Да что там, на это мне было совершенно плевать. Однако тем, кто уцелел, все же стоило предоставить обещанный шанс.
— Всех принять нельзя! — громко и уверенно высказался огненно-рыжий, крепкий детина. — Гномы лишь раз взялись за оружие. И что, сразу за своих принять? Да вот хрен им!
Эти слова оказались подхвачены согласным гулом.
— Но вы не против того, чтобы признать людей?
— Да пусть будут! Эй, может им еще проявить себя? Рано! Да самое оно! — принялось разноситься с разных концов.
— А ну тихо! — прикрикнул на собравшихся. — Развели, понимаешь, базар. Пусть каждый по отдельности говорит. Вот ты, почем против?
Мой палец указал в сторону особо громкого крикуна.
— Они не наши! — не став тушеваться, воскликнул тот. — Богов почитают своих, весла в руках никогда не держали. Они викингами не родились, так и не станут!
— А что скажешь ты? — обратился я к рыжему.
— Да чего тут говорить? Пусть становятся в наши ряды — не жалко. Только клятву Одину принесут.
Эти слова вновь породили волнение, остановленное взмахом моей лапищи.
— Вижу, у нас тут случился спор? — довольно воскликнул я. — А как викинги решают споры? Так ясно же — хорошей дракой. Вот мое вам предложение. Пусть тот, кто против того, чтоб этих парней приняли в наши ряды, выйдет в центр Круга с оружием в руках. Ну и встретит претендента как подобает. Сражение до первой крови, пролитой во славу Одина. Победит викинг и проигравший навсегда потеряет право стать одним из нас. Верх возьмет претендент и мы получим еще одного боевого товарища. Ну что, как вам идея?
Прошла доля секунды и тинг взорвался довольными криками. Равнодушных не осталось. Каждому викингу предложение пришлось по душе. И вскоре в круге показались двое решительно настроенных мужчин. Отличный день с каждым мгновением становился только лучше!
Вечер десятого дня. Недалеко от форта гномов.
Громадный тролль сидел на склоне горы и предавался крайне нехарактерному для себя делу — думал. Заниматься этим Трок не любил, но его верный советник, старый шаман, умудрился сдохнуть, а никому другому поручить строительство планов было нельзя. Все, абсолютно все кругом были непроходимо тупы, кроме самого Трока.
А между тем думать было над чем. Великий поход против гномов продолжался вот уже третий день. А те еще были живы. И все потому, что проклятые коротышки оказались сущими трусами. Гораздыми лишь прятаться в щелях. А ведь они были куда храбрее, когда вероломно атаковали дом Трока. Воспользовались тем, что основная орда ушла, и разорили форт, а когда пришло возмездие, спрятались, будто поганые крысы. Только думая об этом, Трок чувствовал бешеную ярость. Из горла сам собой вырывался рык. И в первую очередь его настроение было связано с тем, что с этой помехой никак не удавалось справиться.
Орда пыталась атаковать в лоб, но оказалась встречена целым градом снарядов. Попытка пойти в обход также ни к чему не привела. В обнаруженных туннелях их ждали. Гномы знали свой дом прекрасно и смогли подготовить встречу. В итоге их форт оставался неприступным, и зеленокожие могли довольствоваться исключительно теми коротышками, что оказались снаружи. Впрочем, уж им-то досталось на славу. Несколько охотничьих отрядов бородачей познакомились с гостеприимством гоблинов, целая деревня гномов посетила праздничный стол. Пир вышел на славу! Но вот как добраться до сердца владений коротышек, заполучить их стрелялы, доспехи и свежее мясо было решительно не ясно. А еще странным являлось то, что пленные бородачи не сознавались в нападении. Ни из одного из них так и не удалось выбить признание. А ведь гоблины умели спрашивать!
Трок задумался еще сильнее, так что даже голова заболела, и прямо почувствовал рождение новой мысли. А может то был голод, кто знает? Ибо в самый неподходящий момент тролля прервал чей-то писклявый голос.
— Вождь!
— Мешаешь! — раздраженно рявкнул предводитель, кинув в сторону звука громадный валун. Но не попал. Назначенный вестником огр был из опытных, а потому успел вовремя пригнуться.
— Вождь, там пришли, тебя видеть хотят!
— Кто такие?
— Гоблины, но странные сильно. К нам пробрались незаметно. Говорят уверенно. А как голову одному из них срубить решили, так те самого Драго едва не зарезали.
И правда странные гоблы, — удивился тролль, припомнив покрытого шрамами ветерана-хобгоблина, того не враз зарежешь. — Веди их сюда. Да поторапливайся! — последние слова сопроводил еще один булыжник, просвистевший над ухом подчиненного, и тот понял намек правильно, припустив к лагерю что есть силы. А уже вскоре дерзкие гости в числе трех рож оказались представлены вождю. И надо сказать, они и правда были необычны.
Первое, что бросилось в глаза Троку — добротная одежда пришельцев. В отличии от обычных гоблинов, вечно таскавших всякое рванье, данные носили вещи из хорошей ткани, причем по размеру. На рожах каждого из троицы читалось довольство собой, будто они были опытными шаманами. Да только погремушек, свойственных говорящим с духами, никто из них не носил. Из-за чего эти лица так и хотелось разбить в кровавую кашу. Ведь наглость в них была не по статусу. Удивительно, как тех еще не прирезали прежде?
— Чего пришли? Отвечайте! — потребовал Трок.
— Великий вождь, — заговорил центральный из троицы, сопроводив слова коротким поклоном, едва ли не кивком. — Мы пришли дабы передать послание Гильдии воров из Бьянке.
Трок досадливо поморщился, наконец узнав ответ, отчего эти гоблы были столь дерзкими. О Гильдии воров он слышал. Наверное, каждый знал о ней. Ведь как не услышать об организации, оплетшей своими сетями весь мир? Могущественная, ведающая всем, повсюду разнюхивающая и пятнающая землю трупами, которым воткнули в спины отравленные ножи… Зеленокожие с Гильдией воров предпочитали не ссориться, а порой даже дружили. Правда, сам Трок дел с Гильдией не имел. Брезговал. Но вот сейчас она сама пришла к нему.
— Чего за послание?
— Это весть, что наше отделение получило от самого бога-покровителя.
— Какого еще бога⁈ Есть лишь один правильный бог! Да и тот мертвый.
— Да, Всезахаваю мертв, но у нас иной покровитель. Бог Локи.
— Поклоняетесь людишкиному богу, — с омерзением выплюнул Трок.
—
