Сегодня воскресенье. В этот день мы с Катей всегда устраивали маленькое семейное торжество с чаепитием. Господи, как же мне хочется снова попробовать ее вишневый пирог! Почему в жизни все так нелепо устроено? Почему начинаешь ценить маленькое счастье лишь тогда, когда теряешь его навсегда? От этих раздумий на душе смутно и гнусно. Мои мысли все время уносят меня туда, на Землю, где в криокамере находится Катя. И мне кажется, что мое сердце тоже промерзло насквозь, и даже зной проклятого Аваллона не может растопить этот могильный холод. Если Катя умрет, я… Нет, не стоит сейчас об этом думать. Я еще не нашел Апостола. Я не нашел Панацею. У меня есть один-единственный шанс, за который я хватаюсь с одержимостью фанатика. Или влюбленного? Или просто человека, который надеется обмануть смерть?
* * *
— Это прекрасно, что вы пришли, Ник! Я очень, очень рад вас видеть! Вы даже не представляете, как я был удивлен, когда увидел вас вчера в этом… клубе.
— А уж как я был удивлен! — Северянин пожал влажную руку Сайкса, сел за столик. — Ну, вот видите, я пришел. Вчера вы сказали, что у вас для меня есть интересная информация.
— Вы, как всегда, воплощение деловитости! Никаких предисловий, сразу о деле, — засмеялся Сайкс. — Помню вас по Денверу, с тех пор вы нисколько не изменились.
— Ошибаетесь, Джон, я очень сильно изменился… Что вы там едите?
— Они называют это «старательским ассорти». Что-то мясное, как видно. С того момента, как я оказался на этой Богом забытой планете, я никак не могу разобрать вкус местной еды. Все одинаково отдает пластмассой.
— Мне тоже пора подкрепиться, — Северянин жестом подозвал официанта. — Вы где остановились?
— Отель «Космик», в трех кварталах отсюда. Как вам эта дыра? Я имею в виду Ураниум-Сити.
— Пока не распробовал, как следует.
— Ужасно! — Сайкс отложил вилку, глянул на собеседника поверх очков. — Тащиться за сорок семь парсек для того, чтобы увидеть все это… Хотя, на Земле мне скучно. Наша земная жизнь стала какой-то стерильной. Здесь ощущаешь себя первобытным человеком. Эдакая первозданная острота чувств. Знаете, Ник, в детстве я обожал старинные фильмы об освоении Дикого Запада. Вот тут что-то похожее, только вместо допотопных «кольтов» тепловые пистолеты, а вместо мустангов — экранолеты. А так аура та же самая! Чувствуешь себя как бы внутри истории. Для людей нашей с вами профессии это незаменимый опыт.
— Вы слишком восторженно принимаете Аваллон, Джон.
— Что поделать? До тридцати лет я был кабинетным мальчиком, и весь мир был для меня всего лишь виртуальными образами в компьютере. Но если бы не эта виртуальность, я бы никогда сюда не прилетел. И знаете, почему? В виртуальности — весь смысл моего открытия. И я приглашаю вас, Ник, разделить его со мной.
— Вы слишком великодушны.
— Я хочу быть с вами искренним. Я считаю вас очень знающим специалистом и большим энтузиастом нашего дела. К тому же, на Аваллоне у меня нет знакомых. Я тут один, и мне нужна помощь. А вместе с вами я мог бы, что называется, развернуться.
— Короче, вы предлагаете мне сотрудничество?
— Именно, — Сайкс кивнул, потянулся за стаканом с газировкой. — Вы поможете мне, а я помогу вам.
— Вы даже не знаете, ради чего я тут, на Аваллоне.
— Вчера — уж простите меня, — я подслушал ваш разговор с этой девушкой, Клариссой. Дверь была незаперта, я стоял в коридоре, ожидая вас и…
— Ну и что вы услышали?
— Что вы хотите проникнуть на Территорию Хаоса.
Северянин помедлил с ответом. Во-первых, подошедшему с заказом официанту совершенно незачем знать о чем беседуют два клиента. Во-вторых, в глубине души зашевелилось сомнение — а стоит ли делиться с Сайксом? В конце концов, он о нем ничего не знает, кроме того, что Сайкс его коллега. Американец производит впечатление достаточно нервозного типа. Нужен ли ему такой компаньон?
— Предположим, — ответил он, глядя на Сайкса. — Предположим, я хочу пробраться за Линию Смерти, как тут называют границу Территории. И что из этого?
— Так и я хочу туда пробраться! — Сайкс заулыбался. — Общие интересы, не так ли?
— Вам-то зачем туда нужно?
— Чтобы проверить мои догадки. Если они подтвердятся, я уже при жизни стану величайшим астроархеологом.
— Весьма скромно, — заметил Северянин, разминая вилкой кусочки вареного картофеля.
— Вы даже не представляете, к каким выводам я пришел, когда изучал культуру Та-Ин. Вы же знаете, что цивилизация Та-Ин исчезла еще до появления на Аваллоне землян. Остались только развалины, которые мы тоже по привычке называем Та-Ин или Город Солнца, хотя сами аборигены дали ему когда-то другое название — Место Возрождения. Я сейчас не произнесу, как это правильно выговаривается на их языке: вы наверняка читали о культуре Та-Ин и помните, что звуковой язык играл у них чисто вспомогательную роль, а общались они при помощи телепатических мыслеобразов.
— Вы знаете их язык?
— С этого-то все началось! Давайте закажем по пиву — веселее будет беседовать. Или давайте уйдем отсюда. В моем номере мы сможем поговорить спокойно.
— Да и здесь неплохо. И я еще не съел свое ассорти.
— Хорошо, — Сайкс сдвинул тарелки и водрузил на их место свой «перс». Открыл крышку, щелкнул клавишей включения. — Я вам сейчас покажу кое-что. Я действительно пытался на протяжении трех лет расшифровать таинские идеограммы. Таины писали знаками, похожими на иероглифы наших земных великих цивилизаций, но их идеограммы особенные. Они совмещают лингвистические и математические понятия.
— Любопытно. Что это значит?
— Ну, например, вы хотите написать фразу «Я еду домой». У вас получается фраза из трех слов, которой вы передаете собеседнику свое намерение. Вы сообщаете, кто производит действие, какое действие и называете место, которое собираетесь достичь в результате этого действия. То есть, вы передали только существенную информацию, не вдаваясь в подробности. У таинов та же фраза содержала бы не только передачу лингвистической информации, но еще и алгоритм ваших действий, пространственные характеристики, весь набор необходимых величин, вектор направления и трехмерную сетку координат, в которой вы двигаетесь, когда идете домой. Получается лингвоматематическая система понятий, похожая в общих чертах на обычную школьную задачку по математике — я описываю собеседнику сначала ситуацию, потом свою цель, потом условия и способы достижения этой цели, а потом и всю последовательность действий от начала до конца — и все это выражается парой-тройкой идеограмм. Нам это все тяжело себе вообразить, но таины прекрасно понимали друг друга.
