В свете ярких ламп было видно, что на белых стенах начертаны какие-то символы. Поначалу Дориану казалось, что они никак не связаны друг с другом, но постепенно начал догадываться — это примитивные пиктограммы неизвестного языка. Кажется, символы повторялись в некоей определенной последовательности, но Дориану это ни о чем не говорило. Только один можно было распознать. Этот символ был самым крупным, он занимал большую часть места на стене рядом с кроватью Бенца: фигура с множеством конечностей, одновременно похожая и на зерга, и на протосса. Этот рисунок, как и все остальные, переливался различными оттенками алого цвета.
Бенц был одет в мешковатый белый комбинезон. Он сидел на корточках у изголовья кровати, у противоположной стены камеры. Командор видел только спину старика, который что-то делал у стены — возможно, добавлял очередную деталь к своей композиции.
— Профессор Бенц, — позвал Дориан. Человек не ответил, но его правое плечо дернулось: он поднес правую руку к лицу, а затем снова протянул ее к стене.
— Профессор! — крикнул Дориан.
Старик полуобернулся и посмотрел на командора. Его щеки были покрыты царапинами. Глаза глубоко запали в глазницы. Он сильно исхудал. Заросший щетиной подбородок и передняя часть комбинезона были залиты кровью. Бенц засунул палец в рот, поводил им там, вытащил получившуюся самодельную кисть с краской и продолжил свою работу.
Дориан заметил валявшиеся у ног профессора два зуба и с отвращением понял, что жуткими чернильницами тому служат собственные раны. Он вспомнил, как Циммерман говорила, что ученый находится в «чрезвычайно тяжелом состоянии». Да, можно и так сказать.
Дориан подошел к Бенцу, работавшему над очередным рисунком, и заметил, что его предплечья, как и лицо, покрыты ранами.
— Профессор, я хочу задать вам несколько вопросов. — Дориан оглянулся и посмотрел туда, где за окном стояла Циммерман. Она старалась выглядеть беззаботной, но тщетно — женщина то и дело встревожено бросала взгляды по сторонам.
— Его тень… — начал старик.
— Знаю, удлиняется, — отозвался Дориан, поворачиваясь к нему. — Вы это уже говорили. Чья тень? Кто-то заставил вас… сделать то, что вы тогда сделали?
Бенц снова заговорил — хриплым шепотом, шепелявя из-за нехватки зубов — в том числе одного из верхних резцов. Дориану пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова. — Вечный… видит все. Послушание будет вознаграждено. Сопротивление… будет наказано.
— Кто этот Вечный? — спросил Дориан, подходя ближе.
Бенц перестал рисовать, отвернулся от стены, перегнулся через кровать и почтительно провел пальцами по изображению странного существа.
— Его посланец.
Дориан посмотрел на грубый рисунок.
— Это его посланец? Посланец Вечного?
— Я… подчиняюсь, — сказал Бенц своему идолу. Я подчиняюсь. Я подчиняюсь. Я подчиняюсь…
В стекло резко постучали. Дориан чуть не подпрыгнул от неожиданности. Циммерман хмуро смотрела на него и махала рукой, призывая поторапливаться. Дориан кивнул. Да, чем дольше они здесь остаются, тем выше риск того, что их поймают.
Дориан пошел к двери, еще раз напоследок взглянув на кровавое божество, посланца, или кто уж там это был… и на его раболепного приверженца.
Когда они уходили, Циммерман сильно потела, а ее взгляд испуганно бегал из стороны в сторону. Они с Дорианом без приключений вернулись обратно, и тут в нескольких метрах от входа на склад Б какой-то стрекочущий звук заставил их остановиться.
Это звонил телефон Циммерман. Врач и командор переглянулись. Было видно, что Циммерман не хотелось отвечать на звонок. С глубоким вздохом она достала устройство из кармана, нажала на кнопку.
— Циммерман. — Голос у нее слегка подрагивал.
Дориан услышал, что ей ответили. Речь шла о каком-то срочном деле.
— Да, сэр, — сказала Циммерман, завершила разговор и повернулась к командору. — Экстренная ситуация в стерильной зоне. Увидимся позже. — Дрожащей рукой она положила мобильник в карман и поспешила прочь.
* * *
Пятнадцать минут спустя Дориан встретил Беккинс у склада Б. Ему показалось, что ей стало лучше. Но рисковать не хотелось.
— Бек, уходи. Я тебя сменю.
На тыльных сторонах ладоней сержанта виднелись свежие царапины. Но на лице никаких ран не наблюдалось, и взгляд у нее был ясный.
— Вы уверены? — спросила она.
— Да, иди отдыхай.
— Так точно, — ответила Беккинс и ушла.
Первый час время ползло медленно. В коридоре не было ни души. Дориан снова и снова смотрел на дверь склада и вспоминал, как загипнотизированный Спаннети стоял перед артефактом.
Когда ему удавалось отвлечься от этих мыслей, Дориан обдумывал свой следующий шаг и беспокоился о судьбе своего отряда, особенно после разговора — если это можно так назвать — с Бенцем. Поначалу головная боль усилилась, но через час ослабла. И чем дальше, тем спокойнее он себя чувствовал. Вскоре Дориан прислонился к стене склада и опустил голову. Его глаза закрылись. Усилием воли он заставил себя проснуться и стал прохаживаться взад-вперед. Но вскоре снова прислонился к стене. На него накатила дремота…
Его тело исчезло. Его… душа? Или дух? Что бы это ни было, оно парило. Он был спокоен. Боль ушла. Оказалось, что пустота — это просто отсутствие всего. Сначала ничего не было, а затем послышался голос. Он шел ниоткуда и отовсюду одновременно.
— Обратный отсчет начался. Ты — один из Избранных.
Голос, казалось, резонировал во всем существе Дориана.
— Каких это избранных? — спросил он.
— Слуг Вечного, — ответил голос.
И тогда Дориан понял: все эти декорации, это спокойствие — все это обман, морок.
— Я никому не служу, — сказал Дориан.
— Ты подчинишься. — Голос зазвучал громче, но при этом все равно действовал успокаивающе.
— Не знаю, что ты задумал, но у тебя ничего не выйдет, — сказал Дориан. — Можешь даже не стараться. Я тебя раскусил. Понятно? Не лезь ко мне и моему отряду. Иначе я найду тебя и прикончу. Запомни мои слова, урод ты инопла…
— И-И-И….
Пронзительный визг был словно раскаленный нож, который кто-то воткнул ему в мозг. Дориан согнулся в три погибели, закрыл глаза и заткнул уши, но от этого стало только хуже — визжащий голос словно был у него внутри.
Примерно через минуту звук прекратился. На Дориана с новой силой накатила головная боль. Он медленно открыл глаза, ожидая увидеть коридор рядом со складом Б.
Но это было не так. Он находился на складе. Артефакт парил над постаментом, словно черная отметина над самой реальностью, зияющая рана во времени и пространстве. Командор представил себе, как он, наверное, выглядел еще несколько секунд назад, когда завороженный стоял перед этой плитой. Совсем как Спаннети.
