— Вы предлагаете мне сделку?
— Да.
Я взял перо и расписался. Тар аккуратно сложил листок и убрал в ящик стола.
— Давайте сегодня напьемся, — предложил он, — нужно отметить Вашу новую должность.
Я не стал отказываться. Признаться, предложение адмирала меня слегка озадачило, не пристало ему пить с подчиненным, но мы вместе воевали и многое могли себе позволить в память о старой дружбе.
— Почему Вы сразу поверили мне, когда я рассказал о преступлениях Рока? — спросил я.
Тар пожал плечами.
— Многое я знал и без Вас.
— И все-таки Вы арестовали других офицеров, но отпустили меня? Почему? Неужели поверили на слово?
Адмирал усмехнулся.
— Несколько человек дали показания в Вашу пользу.
— И все? — удивился я.
— Все это время рядом с Вами находилось мое доверенное лицо, агент, которому я безоговорочно доверяю.
Не могу сказать, что я сильно удивился. Интересно кто это был? Я стал перебирать в памяти новых знакомых.
— Неужели интендант Ваг?
Тар улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Доктор Сол.
Я вздрогнул и чуть не выронил рюмку.
Адмирал загостился на Диком острове. Он не собирался возвращаться в столицу, пока не закончится следствие. Под тяжестью улик, арестованные давали признательные показания. Оказалось, что Рок втянул в свою преступную деятельность половину города. Конечно о нападениях на обозы офицеры не знали, но охотно помогали капитану переправлять и сбывать армейское имущество.
Жизнь в городе налаживалась, разрушенные кварталы частично отстроили заново, частично обнесли забором, чтобы обгоревшие развалины не мозолили глаза. Благодаря тому, что для ремонтных работ адмирал выделил свободных от службы десантников, городские окраины опять стали обретать привычный вид. И все-таки на улицах было пусто, многие поселенцы погибли, а туземцы, которые работали или жили в городе, ушли с Муки. На следующее утро после нападения офицеры недосчитались своих наложниц и слуг. Деревни, которыми так гордился покойный Рок, тоже опустели. Дикари бежали вслед за Муки, бросив дома и неубранный урожай. С рыночной площади пропали смуглые женщины в обтягивающих туниках и могучие аборигены в цветных одеждах. Несмотря на то, что именно я предостерегал Рока от дружбы с туземцами, сейчас мне не хватало того особенного колорита, который они привносили в нашу жизнь. Конечно я не простил им ночного нападения и кровавого побоища, но злость моя утихла и о мести я больше не думал. Наоборот, я все чаще корил себя за то, что так и не сумел примирить враждующие стороны и избежать кровопролития. Бессмысленно было сваливать всю вину на Рока, все мы, в той или иной степени, были виноваты в случившемся.
Последнее время мы с адмиралом много времени проводили вместе. Он заставил меня досконально разобраться в материалах дела капитана Рока. Я читал справки и донесения и был вынужден составлять фальшивые рапорты, датированные прошедшими числами. Каждый день я узнавал что-то новое о махинациях бывшего коменданта. Признаться, иногда, от этой информации у меня волосы вставали дыбом.
Тар старался избегать разговоров о ночном нападении дикарей. Пока идет следствие, он хотел оставаться объективным и опасался прислушиваться к чужому мнению. К тому же имя Муки оказалось под негласным запретом. Со временем, в сознании колонистов, образ кровожадного вождя померкнет, и мы сможем вернуться к переговорам с туземцами. Я был единственным человеком, в разговоре с которым адмирал упоминал имя бывшего егерь-лейтенанта.
— Как Вы нашли Муки, — однажды спросил Тар, — он постарел, подурнел?
— Нет. Выглядит хорошо, силен и бодр.
— Прекрасно, — адмирал закурил сигару и предложил мне, — пусть живет долго и счастливо. Однажды он нам понадобиться.
Мы немного помолчали. Один вопрос не давал мне покоя, и я решил его задать, тем более, что адмирал сам заговорил о туземцах.
— Больше всего Рок боялся того, что аборигены объединятся с вардами и нападут на колонию. Почему этого не произошло и почему варды не накинулись на нас, пока у них была такая возможность?
Тар покачал головой.
— Они тоже были атакованы туземцами. Рок оказался большим мерзавцем, но настоящим профессионалом. Он был совершенно прав. Муки действительно что-то готовил, поэтому, как только его дети пропали, сумел натравить на нас соседние племена. Пламя будущей войны зрело давно. Муки просто не успел бы сплотить вокруг себя сторонников за один день, значит о многом они договорились заранее.
Мне было мучительно стыдно за свою доверчивость. Соглашаясь на переговоры, я был совершенно уверен в том, что Рок и Муки стремятся к миру и только различие характеров мешает им договориться. Выходит, они обманывали меня, разыгрывали каждый свою карту и в душе потешались надо мной.
— Но причем здесь варды?
— Аборигены не делают различий между нами. Той ночью они отправились убивать всех чужеземцев. Вардовское поселение тоже было атаковано и разорено. Так что все это время они, как и мы, зализывали раны. У них просто не осталось сил для того, чтобы добить нас. Зато теперь мы оказались в выигрышном положении. Муки отступил, и мы передвинули границу дальше, тогда, как соседи вардов остались на месте.
— Думаете Муки понимает, что, рано или поздно, мы захотим отомстить?
— Конечно. После всего случившегося мы не сможем мирно существовать бок о бок. Но имейте в виду. Пока ни о какой мести не может быть и речи. Колонии нужен мир и процветание. Займитесь этим, а о крови и смерти пусть думают те, кого пришлют нам на замену.
Я молча кивнул, потому что ничего не имел против.
Мне назначили хорошее жалование и выделили для проживания дом капитана Рока.
После всего случившегося мне было тяжело ночевать одному в этом месте, поэтому вечерами я приглашал к себе друзей и часто предлагал им задержаться до утра. Хал, который вообще не имел жилья на берегу, никогда не отказывался. Адмирал приставил ко мне денщика и выделили охрану, так что теперь мой новый дом был защищен не хуже комендатуры. Дверь в подвал я приказал заколотить. Не скажу, что мне являлись призраки погибших там офицеров, но я всегда ходил на кухню через гостиную, малодушно избегая темного коридора.
Оказалось, что у коменданта очень много дел. С утра возле моего кабинета выстраивалась длинная очередь просителей и иногда я бывал так занят, что забывал пообедать. Теперь мне часто приходилось бывать с инспекцией в трудовом лагере и на границе. Болеть мне было некогда, поэтому на раны я не обращал никакого внимания. Видимо из-за этого они заживали хорошо.
