С краббов станется подорвать весь запас разом. Пусть и прямо в своих лапах, лишь бы на чужой палубе. Четверо матросов подхватили массивный короб и поволокли к левому борту. Остальные страшно размахивали тесаками и бодро пятились назад, явно не горя желанием схватиться с краббами врукопашную. Бухнуло несколько пистолетных выстрелов, и еще пара воинов вытянулась на палубе. Один из нападавших, массивный зеленокожий воин с двумя тесаками в руках, издал совершенно дикий вопль и ринулся в атаку на матросов. Его товарищи, не теряя времени, рванули в погоню за ящиком. Они настигли его у самого борта.
Один из матросов с испуганным воплем метнулся в сторону. Крабб подставил ему ножку. Матрос грохнулся на палубу и взвыл, когда тесак пригвоздил его к дереву. Крабб победно зашипел и резко осекся, когда тяжелая мушкетная пуля прошила его насквозь. Двое матросов, воспользовавшись паузой, опрокинули ящик за борт и сами нырнули следом. Третий замешкался и был зарублен на месте.
– Целься! – прозвучала команда.
Краббы обернулись. Их неистовый товарищ лежал неподвижно в луже крови, а собравшиеся у грот-мачты матросы спешно разбирали передаваемые сзади мушкеты. Бой завершился. Краббы повернулись лицом к врагу и выстроились в ряд. Грохнул залп, вышвыривая ящероподобных воинов за борт прямиком в царство Фервора.
Тримаран описал широкую дугу, свернул парус и остановился на почтительном расстоянии. Горящий корабль краббов медленно погружался в воду. Артезианский рейдер отошел саженей на десять, повернулся и залпом каменных ядер уничтожил левый борт краббов как таковой. На внутренних палубах наступающая снизу вода вступила в яростную битву с огнем. Немногие уцелевшие оставили попытки спасти корабль и попытались добраться до противника вплавь. Перегнувшиеся через фальшборт матросы стреляли в них из пистолетов и мушкетов. Точность оставляла желать лучшего, и окончательная победа была достигнута за счет большого расхода боеприпасов. На палубе рейдера звонко стукнула катапульта, швыряя за борт серое веретенообразное ядро. Оно ввинтилось в воду, лопнуло, и все громы небесные слились в едином гуле, потрясшем подводный мир. Кверху пузом всплыла стая тунцов – случайные жертвы жестокой современной войны.
Бревноподобный корабль перевернулся и скрылся под водой. На мачте тримарана снова взвился парус. Рейдер тоже пришел в движение, осторожно подбираясь к месту гибели корабля. Матросы высматривали краббов. Через фальшборт перегнулся боцман и помахал рукой.
– Эй, на «Сагитте», спасибо! – прокричал он.
– Всегда рад помочь! – ответил Фалко. – Будем штурмовать обломки?
– Нет. Разбомбим на грунте, и все дела.
Водоворот стих и рассеялся. Артезианский рейдер убрал паруса, медленно приблизился к месту, где только что крутился водоворот, и замер там, где был его центр. Вниз полетели раскаленные добела веретенообразные ядра, расшвыривая останки бревноподобного корабля по морскому дну. За ними последовали серые, ревущие. Их грохот переглушил всю рыбу в округе. Абордажная команда, отправленная вниз больше для очистки совести, чем для зачистки дна, не обнаружила ни уцелевших краббов, ни достойных поднятия на борт трофеев. Искореженные до абсолютной непригодности останки корабля потом вытащат штатные и неофициальные мародеры из Секундуса. Вторым, конечно, лучше на металл особо не зариться, но деревянные обломки тоже имеют определенную стоимость.
С рейдера скинули красный буй, отмечая точное место трагедии, и победители борт о борт удалились в сторону Секундуса. Из-за обломка рифа медленно выплыл квартирмейстер краббов. Одной рукой он крепко вцепился в лысую голову, словно боялся, что она сейчас лопнет. В другой был короткий костяной нож. Скорчив злобную гримасу, крабб проклял всех людей, как нынешних, так и давно умерших, и даже еще не родившихся. Потом перевернулся и быстро поплыл вдоль рифа на юг.
* * *
В Секундусе поврежденный рейдер загнали в сухой док. Плотники и мастеровые облепили белый корпус, как ракушки. От многочисленных ламп в доке было светлее, чем днем. Налет на шахту основательно напугал мирных обитателей Секундуса, и они работали как демоны, стремясь поскорее вернуть в строй охромевшего защитника. «Сагитта» пришвартовалась неподалеку. Поскольку в маленьком Секундусе все было «неподалеку», то можно даже сказать: почти рядом.
От пристани и вдоль всех доков, до плавучих башен, дугой вытянулся коралловый мостик. С него на каждый причал были переброшены трапы. Тот, что был нужен Брику Фалко, находился слишком далеко. К временным навесным причалам трап перебрасывали только с торца, ближе к носу корабля. Идти туда вдоль всего рейдера было лень, поэтому Фалко просто перемахнул через ограждение и, перепрыгнув на причал, сразу оказался у самого борта, да еще почти на уровне верхней палубы. Пробегавший мимо матрос в синей робе замедлил скорость, чтобы успеть произнести такую длинную фразу, как:
– Если вы ищете капитана – она на корме.
После чего подхватил лежавшую тут же бухту каната и уволок ее в направлении полубака.
– Спасибо, – сказал Фалко ему вслед.
Матрос даже не оглянулся. Фалко счел его фразу вариацией приглашения и поднялся на палубу. Вокруг кипела бурная деятельность. Матросы чинили, чистили, драили, грузили припасы. На приподнятой корме высокая темноволосая девушка в синем кителе яростно размахивала шпагой перед тремя портовыми чиновниками. Если бы не выражение их лиц, можно было подумать, что те задумали взять корабль на абордаж. Так тюлень смотрит на акулу – жалобно и без надежды. Фалко остановился в двух шагах, в который уже раз любуясь неприступной красавицей.
Девушка была чуть ниже его ростом, но высокая подошва на сапогах скрадывала практически всю разницу. Слегка вьющиеся черные волосы свободно спадали на плечи. В чертах лица слились резкость и утонченность. Прищуренные карие глаза метали молнии. Наглухо зашнурованный мундир, сочетавший в себе форменную одежду и костюм для подводного плавания, изящно облегал стройное тело соблазнительных пропорций. Простенькая кожаная портупея была с любовью вышита мелким коралловым бисером. Перепонки между длинными тонкими пальчиками уже загрубели и даже начали белеть. Фалко подумал, что такой красавице не мешало бы больше уделять внимания своей внешности. Красота – дар Алгоры, но если за ним не следить, строгая богиня может забрать его обратно.
Девушка перехватила взгляд Фалко, строго зыркнула на него из-под бровей, в последний раз рявкнула на чиновников и взмахом шпаги велела им убираться прочь, что и было теми проделано с поразительной поспешностью. Фалко усмехнулся. Шпага тихо скользнула в ножны. Девушка поправила сбившуюся челку и хмуро спросила:
