— И что?
— А то, что инопланетянин убил шестерых людей Халида.
— Печально. Я могу убить его сам.
— Он работает на тебя. Или с тобой. Если мы тебя отпустим, ты просто присоединишься к нему, и вы вместе покинете Селлестру.
— Мудры вы, однако, если знаете, что я сделаю, а чего нет, — усмехнулся Найтхаук. — Если на Ибн-бен-Халида работают такие люди, мне стоит подумать, а надо ли его поддерживать.
— Давайте убьем его и, покончим с этим! — рявкнул какой-то мужчина.
— Я — сторонник Ибн-бен-Халида, вы знаете, что взрывчатку я не закладывал, и все равно хотите убить меня? Интересно, что сказал бы Ибн-бен-Халид, окажись он здесь.
— Наверное, приказал бы убить тебя, — бросил другой мужчина.
— В таком случае Кассию Хиллу волноваться не о чем. Но мне представляется, что ума у Ибн-бен-Халида поболе.
— Тогда отдай нам инопланетянина.
— Никогда.
— Почему нет, если ты не имеешь отношения к взрывам?
Скажи все как надо, приказал себе Найтхаук, так, чтобы вспыхнули глаза.
— Я знаю, что вы с ним сделаете. Человек ведет себя так с тех пор, как узнал, что в галактике он не одинок, а я не хочу в этом участвовать.
— Но он убийца!
— Даже убийца заслуживает суда. Но судят только людей. Если я скажу, где прячется инопланетянин, вы его пристрелите или вздернете на суку.
— Будь уверен, что вздернем? — прорычал кто-то из мужчин. — Он убил шестерых!
— Ладно, он перегнул палку, и за это его следует отправить в тюрьму. Но я не собираюсь выдать инопланетянина толпе фанатиков, которая хочет его линчевать.
— Кого ты называешь фанатиками?
— А кто угрожает убить меня, если я не выдам инопланетянина?
Неужели они принимают на веру весь этот бред, гадал Найтхаук. По их лицам ничего сказать невозможно. А я даже не знаю отношения Ибн-бен-Халида к инопланетянам. Вдруг он их на дух не выносит?
— Слушай, парень, кем бы ты ни был, — продолжил первый, — если мы не найдем его, у нас останешься только ты, и тебе придется отвечать за взрывы.
— Превосходно. Можете вздернуть на суку меня… но инопланетянина я не выдам, пока не получу гарантий, что его поместят в тюремную камеру до справедливого суда.
— Да нет у нас никакой тюрьмы! — взорвался мужчина. — И что ты несешь про справедливый суд? Даже в Олигархии никто не будет судить его по справедливости.
— Это одна из причин, по которым мы бежали в Пограничье, . — откликнулся Найтхаук. — Мы не желали жить в государстве, которое не обеспечивает инопланетянам равные права.
Мужчина долго смотрел на него.
— Хорошо. Как этот инопланетянин вообще очутился здесь?
— Приехал по делам.
— Каким?
— Об этом надо спросить у него.
— Слушай, я же пытаюсь разобраться. Твой приятель уничтожил половину квартала и убил нескольких моих друзей.
— Мне очень жаль, и я уверен, он тоже сожалеет о случившемся. Но тогда он думал, что спасает мне жизнь.
— Думал? — переспросил другой мужчина. — Да тебя отделяли от смерти две секунды.
— Если ты так считаешь, — пожал плечами Найтхаук.
— А ты нет? — удивился мужчина. — Черт, даже Вдоводел не выпутался бы из такой передряги. Найтхаук предпочел промолчать.
— Давайте вернемся к тому, что произошло. — Первый мужчина вернул разговор в прежнее русло. — Ты вышел из таверны. Ригби последовал за тобой. Что было потом?
— Он попросил меня извиниться. Я извинился.
— И за это он на тебя набросился?
Найтхаук глянул на все еще лежащего без сознания Ригби.
— Я не знаю, почему он напал на меня. Спросите его, когда он очнется.
— Продолжим. Он прицепился к тебе. Почему?
— Ему не понравилось мое отношение к Кассию Хиллу, — ответил Найтхаук. — А может, ему не понравились мои слова об Ибн-бен-Халиде. Хотя одно связано с другим.
— И ты вышиб из него дух. Найтхаук указал на Ригби.
— Вон он лежит.
— А потом?
— Трое его приятелей вытащили оружие. Я не думаю, что они собирались пристрелить меня, наоборот, мы уже нащупывали взаимоприемлемое решение… но тут мой знакомый увидел их, решил, что они вот-вот убьют меня, и предпринял необходимые меры для моего спасения.
— То есть ты утверждаешь, что шесть человек погибли, потому что ты защищал честь их вождя?
— Ты несколько упрощаешь ситуацию, но в принципе так оно и было.
— Сложную ты задал нам задачу. Ты полез в драку за человека, которого мы все уважаем, а некоторые просто боготворят. И отказываешься отдать нам инопланетянина из опасения, что мы не станем судить его по справедливости.
— Что вы вообще не станете его судить, — уточнил Найтхаук.
— Не станем судить, — согласился мужчина. — Оба твоих поступка достойны уважения. Однако шесть человек этим назад не вернешь.
— Ибн-бен-Халид воюет с Кассием Хиллом. На войне неизбежны потери.
— Я знаю. Вот это мы и должны обдумать.
— Думайте, пока не замерзнет ад, но инопланетянина я вам не отдам. Если я должен стать седьмым трупом, пусть так и будет. Но если я скажу вам, где он, чем я буду лучше Кассия Хилла?
— Нам надо все обсудить. — Мужчина взглядом выхватил из толпы двух молодых парней. — Гарри, Джейсон, держите его на мушке, пока мы решим, что с ним делать.
Гарри и Джейсон выступили вперед, нацелив пистолеты на Найтхаука, остальные мужчины и женщины потянулись в таверну. Чуть ли не десять минут Найтхаук простоял как статуя, словно забыв об охранниках. Он без труда мог бы обезоружить и убить их, но предпочитал дожидаться возвращения тех, кто решал сейчас его судьбу.
Наконец они вышли из таверны, и мужчина средних лет, который взял на себя обязанности лидера, направился к Найтхауку.
— Ты вроде бы готов умереть за свои принципы. Мы решили, что ты заслуживаешь того, чтобы жить с ними.
— Что-то я тебя не понял, — ответил Найтхаук, хотя смысл сказанного был для него ясен как день.
— Мы хотим, чтобы ты присоединился к нам и включился в борьбу за наши идеи.
— А как же инопланетянин?
— Он убил, он умрет… но мы найдем его сами.
— Это справедливо, — кивнул Найтхаук. — Кто и как примет меня в ваши ряды?
— Ты уже принят, — ответил мужчина. — Для этого достаточно заявить вслух о своих принципах, а мы тебя уже слышали. — Он помолчал. — В Пограничье нас сотни тысяч, может, миллионы, и все мы только ждем команды.
— И когда она поступит?
— Когда Ибн-бен-Халид решит, что мы готовы к бою.
— Когда же это произойдет?
Мужчина пожал плечами.
— Надо спросить его.
— Я бы спросил. Но где он?
— Кто знает?
— Кто-то должен.
— Если б я знал, его враги могли бы вырвать у меня признание пыткой или наркотиками. Так что мне лучше не знать.
