- Это не страсть. Мы любим друг друга. Борск Фей'лиа отмахнулся от ее заявления.
- Страсть, любовь, похоть, как ни назови, не имеет значения. Важно иное: мы были готовы закрывать глаза на вашу связь, но не более. Тебе нельзя выходить за него замуж и создавать семью.
- Его зовут Гэвин Дарклайтер, и он такой же герой, как и я,- когти Асир вспороли кожаную обивку кресла.- Поверить не могу, что у вас хватает наглости сидеть тут и говорить мне, что я могу, а чего не могу сделать со своей жизнью!
- Неужели? - Борск сохранил спокойствие, холодно встретив пламенный взгляд собеседницы.- А я поверить не могу, что у тебя хватает наглости стоять тут и отказываться от ответственности перед своим народом.
- Что?
Борск сложил руки перед собой.
- Я уже говорил тебе раньше, что юные ботаны берут с тебя пример. Мученики воплощают все то, чего мы надеемся достичь, что мы надеемся совершить, когда долг призовет нас Они яркий пример всего самого наилучшего в нашем народе. Самое ценное в них то, что они мертвы. Они очищены мгновением своей гибели, и все, что было до того, не имеет значения. Все их слабости, все их пороки и грехи были смыты, когда Империя пролила их кровь. Ты же, моя милая, иная. Ты многого добилась и жива. Ты пример для нашего народа. Когда юная самка встает перед решением, она спрашивает себя: "А как бы поступила на моем месте Асир Сей'лар?" Вопреки родительской воле, ты поступила в нашу военную академию. Ты связалась с человеком. Тебя, очевидно, не интересует зачатие собственного ребенка, зато ты охотно примешь стайку оборванцев, шастающих по развалинам. Да, люди видят в твоих поступках завидную добродетель, но ботаны так не поступают. И следуя твоему примеру, они разрушат наш образ жизни. Асир покачала головой.
- Нечестно возлагать на меня обвинение в переменах. Ботанов угнетала Империя, и, замкнувшись в себе, мы нашли в себе силу воспротивиться давлению. Ныне все по-другому, перемены не отвратить и не остановить.
- Я и не собираюсь их останавливать, Асир, я хочу подправлять их течение,- Борск сделал паузу больше для драматического эффекта, чем для реальной необходимости собраться с мыслями. Если не убедить эту гордячку участвовать в спасении нашего народа, придется обратиться к иным методам. Он восхищался ее упорством, энергией, излучаемой взглядом, но, если нельзя контролировать ее и направление ее пути, бедствие грозит всему их народу.
Отчаяние родило вдохновение.
Борск тяжко вздохнул.
- Империя придерживалась идеи, что любая раса ниже человеческой. Людей держали за абсолют. Если мы хотели достичь величия, мы должны были стать такими, как люди, или больше людьми, чем они. В нас вколотили эту идею. Дети твоего поколения выросли в мире, где такова была реальность. Люди - мерило, по которому все равняют себя. Ныне у нас, у ботанов, появился герой, который не уступает героям-людям. Они приняли тебя, а ты приняла их, и это хорошо. То же самое верно для Оурила Кригга и Чубакки. Для людей ты пример того, чего могут добиться не-люди. И в этом качестве ты отлично служишь всем нечеловеческим народам Новой Республики.
Борск потер ладони.
- Но у тебя роман с человеком. А вот это уже нехорошо. Это означает, что не-люди не достаточно хороши для твоего внимания. Пока вы крутите друг с другом любовь, все спишут на романтическую привязанность. Но семейная жизнь с
Гэвином Дарклайтером подтверждает то, что Империя твердила нам: мы ниже людей, и даже наши герои это знают, вот почему Асир Сей'лар выбрала в спутники жизни человека.
- Нет, это не так,- Асир покачала головой, но немного сбавила тон.- Выбрав Гэвина, я говорю, что Галактика полна разных возможностей.
Борск заговорил с добротой старого дядюшки.
- Возможности, о да, но стерильные, не плодоносные. Ты говоришь всем и каждому, что скорее повернешься спиной к традициям ботанов и выйдешь замуж за человека, чем примешь ответственность перед нашим сообществом. Может, ты говоришь и другое, но слышат именно эти слова.
Асир наклонилась вперед.
- Хотите сказать, что, осуществляя свободу выбора, свободу, за которую я сражалась и помогла вырвать из когтей Империи, я пропагандирую имперские доктрины?
- Не так мрачно, но по сути верно. Тебе не повезло стать героем ботанов в то время, когда мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы наши герои были на все сто процентов нашими. Это нечестно. Это жестоко. Но такова твоя судьба, и ты обязана принять свою участь.
Асир подняла голову.
- И каково мое будущее? Что я обязана сделать, чтобы стать еще больше ботанкой?
- Ну, я не стал бы использовать такое выражение...
Асир зарычала, изящно выгнув верхнюю губу и обнажая клыки.
- Меня можно обманывать, мои чувства можно ранить, но не надо обращаться со мной, как с малым глупым ребенком. Вы расписали мою жизнь на годы вперед, лишь увидев мое прошение. Хотите, чтобы я порвала с Гэвином Дарклайтером, а что дальше? Выйти в отставку, вернуться на Ботавуи и командовать собственной эскадрильей? А затем спустя время после точно рассчитанных переговоров я выйду за вашего племянника? Или сына?
Борск прищурился,
- Прекрасная мысль, не находишь? Твоя семья жаждет твоего возвращения на нашу планету, и множество кланов с радостью примут тебя.
Она кивнула.
- А альтернативой будет остракизм? Мне не дадут воспитать ребенка из ботанов, а вы используете все свое влияние, чтобы мы с Гэвином не смогли усыновить какого бы то ни было ребенка? Вы испортите мне жизнь, потому что, если я не захочу служить нужным вам примером, вы сделаете из меня пример того, как не надо поступать?
Боек кивнул в знак одобрения.
- Сейчас ты была стопроцентной ботанкой, Асир. И это хорошо. Ты выбрала, тебе и справляться с последствиями.
- Вы заставили бы меня разбить Гэвину сердце,- Асир помедлила.- Вы позволите моему народу разбить мое.
- Лучше одно разбитое сердце, чем утраченная навсегда культура целой нации.
Асир выпрямилась.
- Мне нужно время, чтобы все обдумать.
- Я понимаю,- Фей'лиа ободряюще улыбнулся.- Нынешнее задание Разбойного эскадрона удвоит твою славу. А по завершению его жду твоего решения.
Асир коротко кивнула. Один раз.
- Вы увидите, насколько я могу быть ботан-кой, советник Фей'лиа. А когда все пойдет вкривь и вкось, вспомните, что это вы заставили меня жить согласно наследию моего народа.
Поправив пояс и бластер на нем, Корран Хорн бегом пронесся по взлетной палубе "Стремительного избавления" и запрыгнул сразу на середину трапа своего "крестокрыла". Истребитель снова, как во времена КорБеза, был выкрашен в зеленый, черный и белый цвета. Механики даже постарались, опять нарисовали количество сбитых машин противника и вывели на борту имя пилота: "Капитан Корран Хорн". Пилот на мгновение задержался, провел рукой по званию, потом залез в кабину и помахал оттаскивающим трап механикам. Шлем он натягивал под ругань Свистуна.
