чего же глупо веду себя.
— Чеки берете?
Пока я доставал стило и чековую книжку, Анжелина незаметно отмотала цепочку.
На Феторре у меня не было банковского счета. Я выписал чек на пятьсот галактических кредитов, вспомнив, что они конвертируются в феторрские по курсу один к одному. В следующий миг Глориана яростно хрюкнула и бросилась вперед. Толстяк торопливо схватил чек, выскочил за дверь и исчез.
— Отличная работа, — сказал, выходя из-за ширмы, Боливар. — Но мы остались без компьютера.
— Со временем будет новый, — пообещал я. — Но похоже, на Феторре от компьютеров проку не больше, чем от дверных замков. Пока мы вынуждены полагаться на обыкновенные человеческие мозги — кстати, они существовали задолго до того, как были изобретены электронные.
— А также на письменность. — Анжелина достала из туалетного столика блокнот и стило. — Сначала составим список того, что мы знаем, а затем того, что должны узнать.
— Правильно. — Я походил по комнате, привел в порядок взбаламученные мысли. — Еще есть нераскрытая тайна нашего работодателя, и не скажу, что она как нельзя более уместна в настоящий момент. Кем бы он ни был и чем бы ни занимался, он может подождать.
— По крайней мере, до того дня, когда возобновит выплаты, — добавила моя в высшей степени практичная супруга.
— Очень здравая мысль. И мы вправе забыть обо всех остальных ограбленных банках на других планетах. Вполне возможно, они не имеют никакой связи с нашим расследованием, а факты, связующие их вместе, судя по всему, сфабрикованы.
— С какой целью?
— Очень существенный вопрос. Самый простой ответ: Кайзи было нужно, чтобы мы прилетели на эту планету. Под предлогом расследования банковских ограблений. Но и эта версия вызывает у меня вполне закономерные сомнения. Впрочем, сейчас не важно, почему он выбрал такой сложный окольный путь. Своего он добился — мы прилетели и взялись за работу.
— И теоретически подозреваем Пьюссанто, — подхватила Анжелина. — Как я помню, изначально именно эта причина привела нас сюда. Не следует ли приглядеться к нему?
— Мы бы и пригляделись, но все совершенно неожиданно и стремительно полетело под откос, — напомнил Боливар. — Как только мы прибыли, был обворован банк. И полиция записала меня в преступники.
Я отрицательно покачал головой:
— Думаю, все это просто досадная случайность. Воры, строя планы, не могли предугадать твое появление.
— Согласна, — сказала Анжелина. — Кайзи стоило немалого труда привести нас сюда в назначенный день. И конечно, появление Боливара явилось для него сюрпризом. Что бы он ни замышлял, он не добивался вступления в игру нашего сына.
— И все-таки, что же он замышлял? — спросил я и тотчас сам ответил: — Не будем гадать на кофейной гуще. Сейчас важнее, что замышляем мы. Найти воров, которые обчистили его банк. Или банки. А для этого прежде всего необходимо выяснить, каким образом осуществилась кража. Нам нужен кто-нибудь из служащих.
— Поэтому как нельзя кстати, что там работает Боливар.
— Уже не работаю.
Услышав эти слова и обдумав их скрытый смысл, я ощутил вдохновение.
— Нет, работаешь. Ты возвращаешься на вершину банковского успеха.
— Да, секунды на две, до появления полиции.
Я увлеченно потер ладоши:
— Тебя не арестуют, так как примут за брата-близнеца Джеймса. Сейчас мы его вызовем, он сразу же прилетит, и при нем случайно окажется новый компьютер.
— Ну и что нам это даст? — спросила Анжелина. — Джеймс ни бельмеса не смыслит в финансах.
— Зато Боливар смыслит, — хихикнул я. — Он просто вернет утраченные позиции. Банк принадлежит Кайзи, и Кайзи поможет нам подделать удостоверение личности, рисунок сетчатки и все прочее.
— Поздравляю! — сказал Боливар. — Это похоже на бред, значит должно сработать.
— Согласна. — Анжелина кивнула. — Сейчас же отправлю Джеймсу межзвездограмму, что срочно требуется его присутствие.
Она сняла с Глорианы поводок, и та почесала себе шею задним копытцем. И вдруг приятное погромыхивание игл прекратилось. Свинка вмиг оказалась на ногах, голова наклонена вбок, уши торчком. Я приложил палец к губам, затем указал на дверь. С той стороны тихо скреблись. Боливар бесшумно скользнул за ширму, а Глориана, гортанно исторгая свинские ругательства, затрусила к двери. Там на полу появилось что-то белое, и наша любимица вмиг пустила в ход зубы.
— Лист бумаги, — констатировала Анжелина. — Наверное, письмо. Хо-орошая свинка. Ну-ка, неси его папочке.
Копытца зацокали по полу, письмо упало к моим ногам. Я перевернул его и прочитал: «Фабрика-кухня Рыгающего Барни. Рободоставка бесплатная и быстрая».
— Любопытно, — сказал покинувший свое укрытие Боливар. — Сказать по правде, я сегодня завтракал, но уже успел проголодаться.
— Бесплатное пиво, если стоимость заказа превышает пятнадцать кредитов. Орехбургеры для вегетарианцев, жирафбургеры для хищников, диетбургеры из пенополистирола… И тому подобное. А что, мне нравится.
Анжелина заказала по телефону еду, и нас в самом деле обслужили стремительно. Пока Анжелина соединялась с местным центром связи и диктовала межзвездограмму, в коридоре загудели клаксоны. Въехал робомармит, по каким-то неясным маркетинговым соображениям изготовленный в форме гроба. Его сопровождали органная музыка и запах давно не менявшейся смазки. Я скормил ему пять кредитных монет, и лишь после этого звякнул колокольчик и откинулась гробовая крышка. Пища оказалась горячей, пиво холодным. Проклятый робот ждал, играя мрачную литургию, пока я не бросил в него еще несколько монет. Да и потом пришлось выпроваживать его пинками по колесам.
— Хорошо, — сказал я, облизав пальцы и полюбовавшись, как Глориана изящно поглощает бананбургер с пряностями.
— Слишком калорийно, — возразила Анжелина. — Небезвредно для талии.
Загудел телефон, и она взяла трубку. Послушала, кивнула.
— Десять минут. — Она положила трубку и повернулась к нам. — Это портье. Сюда направляется репортер из «Феторрских серых будней», желает взять у Могучего Марвелла интервью для программы «Жизнь сегодня и ежедневно». Памятуя о том, что мы артисты и заинтересованы в паблисити, я сказала «да».
Она встала и подошла к Боливару.
— В этой уборной скоро будет слишком людно. Боливар, давай-ка сходим к Гару, пока не нагрянули репортеры.
Я переоделся во фрак и уже завязывал галстук, когда в дверь громко постучали. Отворив, я уставился на исполинского серебристого андроида.
— Приветствую! — молвил он сочным голосом. — Я роборепортер номер тринадцать, представляю «Феторрские серые будни». Вот мое удостоверение. — Он вынул из паза в груди зеленую пресс-карту, помахал ею перед моим носом и спрятал обратно. — Можно войти? Спасибо.
Я отскочил, иначе бы это чудовище меня затоптало.
— Тут темновато. Мне нужно больше света.
Ярко вспыхнула прозрачная макушка куполообразной головы, из груди вынырнула камера и взяла меня на прицел. На спине серебристого монстра загудела, наводясь, тарелка спутниковой антенны. Чуть ниже камеры засветился экран, и я уставился на свою собственную изумленную физиономию. Спохватясь, показал зубы в натянутой улыбке.
