Так что прошедшая ночь стала настоящим откровением.
Она потянулась всем телом, ощутив в районе бедер восхитительную напряженность. Закрыв глаза, она почувствовала его в себе, его толщину, пронзающую и отступающую, до того момента, когда, сделав мощный рывок, его тело содрогнулось внутри нее, а руки плотно прижали ее к себе.
Ее тело невольно выгнулось, фантазия была настолько реальна, что местечко между ее ногами запульсировало. Отголоски тех оргазмов заставили ее прикусить губу.
Застонав, она поднялась и направилась в ванную. Увидев в мусорной корзине рубашку, которую он сорвал с себя, она вытащила ее и поднесла к носу. Черная ткань была пропитана его запахом.
Пульсация усилилась.
Откуда они с Батчем друг друга знают?
Он служит в полиции? Она никогда раньше его не встречала, но там не мало людей, которых она не знает.
Отдел нравов, подумала она. Должно быть он коп из отдела нравов. Или глава полицейского спецназа.
Потому что он явно принадлежит к тому типу мужчин, которые ищут неприятностей, а когда найдут их, надирают чужие задницы.
Чувствуя себя шестнадцатилетней девчонкой, она запихнула рубашку под подушку. А потом заметила на полу бюстгальтер, который он с нее снял. О господи, спереди тот был разорван, перерезан чем-то острым.
Как странно.
Наскоро приняв душ и еще быстрее расправившись с завтраком, состоящим из двух овсяных печений, горсточки золотых рыбок «Pepperidge Farm»[44] и упаковки сока, она направилась в офис.
Бет уже полчаса сидела в своем закутке, пялясь на скрин-сейвер, когда зазвонил телефон. Хосе.
— У нас была еще одна тяжелая ночка, — протянул он, подавляя зевок.
— Бомба?
— Нет. Труп. Нашли проститутку с перерезанным горлом на пересечении Третьей и Трейд. Если придешь в участок, сможешь посмотреть фото и почитать отчеты. Не официально, конечно.
Через две минуты после окончания разговора, она уже стояла на улице. Бет подумала, что сначала заедет участок, а затем отправится по адресу на Уоллис Авеню.
Она не могла притвориться, что не жаждет вновь увидеть своего полуночного гостя.
По дороге к участку утреннее солнце немилосердно жалило ее глаза. Бет порылась в сумочке в поисках солнечных очков. Когда их оказалось недостаточно, чтобы унять жжение, она прикрыла глаза рукой. Она почувствовала настоящее облегчение, когда добралась до прохладного, слабоосвещенного отделения полиции.
Хосе не оказалось на месте, но она столкнулась с Батчем, выходящим из кабинета.
Он сухо ей улыбнулся, в уголках карих глаз появилась паутинка морщинок. — Нам следует прекратить встречаться вот так.
— Слышала, у вас новое дело.
— Не сомневаюсь.
— Желаете прокомментировать, детектив?
— Мы опубликовали заявление этим утром.
— Которое конечно же абсолютно ничего не прояснило. Да брось, неужели ты не припас для меня парочку слов?
— Официально, нет.
— А если не для печати?
Он вынул из кармана жвачку, аккуратно развернув ее, согнул бледную пластинку и прикусил. Бет припомнила, что он когда-то курил, но не видела, чтобы он делал это в последнее время. Чем вероятно и объясняются все эти «Wrigley's».
— Не для печати, О’Нил, — подтолкнула она. — Я клянусь.
Он кивнул через плечо. — Тогда нам стоит закрыть дверь.
Его офис не превышал размерами ее кабинку в газете, но, по крайней мере, здесь были дверь и окно. Однако, мебель у него оказалась похуже. Старый стол был из настоящего дерева, но выглядел так, будто это был верстак из столярной мастерской. Крышка была вся изрезана, а лак местами был так ободран, что поглощал флуоресцентный свет, словно жаждущий воду в пустыне.
Батч бросил ей папку и сел. — Ее нашли за мусорными контейнерами. Почти вся кровь стекла в канализацию, но коронер[45] обнаружил в организме следы героина. Тем вечером она занималась сексом, что, в общем, не удивительно.
— О, Боже мой, это — Мэри, — вскрикнула Бет. Не отрывая глаз от жуткой фотографии, она опустилась на стул. — Двадцать один год. — Батч выдохнул проклятье. — Какая гребаная потеря.
— Я ее знаю.
— По полицейскому участку?
— Росли вместе. Не так долго мы жили в одном приюте. И, позже, я иногда сталкивалась с ней. Обычно здесь.
Мэри Мулкахи была красивой маленькой девочкой. Она жила вместе с Бет всего где-то около года, а потом ее отправили обратно к родной матери. Два года спустя она вновь вернулась под опеку государства, когда в семилетнем возрасте ее на целую неделю бросили одну. Она рассказывала, что жила на сырой муке после того, как остальная еда закончилась.
— Я слышал, что ты прошла через систему усыновления, — сказал Батч, задумчиво изучая ее. — Не возражаешь, если я спрошу почему?
— А как ты думаешь? Нет родителей. — Она захлопнула папку и положила ее на стол. — Вы нашли оружие?
Он прищурился, но в глазах не было недовольства. Казалось, он решал, позволить ли ей сменить тему.
— Оружие? — подсказала она.
— Еще одна метательная звездочка. Со следами крови, но не жертвы. Мы также нашли остатки пороха в двух разных местах, как будто кто-то поджег сигнальные ракеты и положил их на землю. Хотя трудно представить убийцу, желающего привлечь внимание к телу.
— Ты думаешь преступление против Мэри и бомба в машине связаны между собой?
Батч пожал плечами, небрежно приподняв свои широкие плечи. — Возможно. Но если бы кто-то действительно хотел отомстить Большому Папочке они нашли бы себе жертву, стоящую повыше в пищевой цепи, чем она. Они занялись бы самим сутенером.
Бет закрыла глаза, представив себе пятилетнюю Мэри, держащую подмышкой безголовую Барби в оборванном платье.
— Но с другой стороны, — добавил Батч, — может это лишь начало.
Она услышала как сдвинулся стул и подняла взгляд, когда он обогнул стол и подошел к ней.
— У тебя есть какие-нибудь планы на сегодняшний ужин? — спросил он.
— Ужин?
— Да. Ты и я.
«Крутой мэн» ее приглашает? Снова?
Бет поднялась, чтобы находиться с ним на равных. — Ээ, да… нет, то есть, спасибо, но нет.
Даже если бы между ними не было своего рода профессиональных отношений, ее голова была занята другим. Только представьте. Словно ей делать больше нечего, кроме как сидеть и надеяться, что мужчина в коже захочет навестить ее вечером так, как он заглянул нынешним утром.
Проклятье, один хороший перепих и она уже считает, что они продолжат в том же духе? Пора вернуться к реальности.
Батч цинично улыбнулся. — Когда-нибудь я все же выясню, почему тебе не нравлюсь.
