– Садж, приехали.
Пару мгновений я напряжённо соображал, кто я, где я и какого, собственно, рожна?..
Затем пришло понимание – инструктаж по текущему заданию был вчера, а в ту засаду по пути в Багдад я попал вообще почти два года назад, только-только прибыв в Ирак. Тогда же я в первый и последний раз видел полковника Фрэнсиса Коннорса, но тем не менее запомнил его. И, несмотря на мою откровенно паршивую память на имена, это было ожидаемо – всё-таки, как-никак, именно этот мужик тогда тащил меня от подбитого «Хамви».
Конечно, я не девочка-школьница, которой в память запал образ красавца, защитившего её от хулигана, но добро (впрочем, как и зло) помню всегда. А тут на почве разговоров о предстоящем задании как раз и вспомнилось…
Задание, кстати, изрядно напоминало приснопамятное «пойди туда, не знаю куда…» и тем самым меня изрядно напрягало. Найти человека или его кейс в немаленьком городе? Та ещё задачка. Особенно с учётом того, что ситуация в Кувейте была непонятная.
Федералы сейчас вообще полюбили слова «я не знаю», потому как именно они лучше всего отражали всю текущую обстановку. Как говорится, ситуация из разряда «Что? Где Когда?» – непонятно что где творится и когда всё это кончится. Федералы не контролируют ничего, кроме собственных баз и отдельных небольших участков страны, а расползающийся уже и за границы Ирака хаос картину яснее не делает.
Вот что я о том же Кувейте слышал? Ну, за минусом общеизвестных фактов и некоторых крупиц новейшей истории. Так сказать, применительно к сегодняшнему дню.
Да ни хрена, если честно.
Ну вроде бы эта мини-страна сильно пострадала во время Бури Тысячелетия… Кажется, тамошний шейх… или эмир? или султан? Не в курсе, если честно. Короче, тамошнее величество вроде бы даже недавно по телевизору о чём-то трепался. Просил у мирового сообщества помощи для своей страны, находящейся в кризисном положении… А сам, между прочим, в это время сидел совсем в другой стране – то ли в Эмиратах, то ли в Катаре, то ли ещё где.
Про кувейтскую армию и раньше было не особо слышно, а сейчас и подавно. Наверное, разбежалась при первых признаках надвигающейся на них задницы. Это ведь стандартное поведение любого арабского войска в кризисных условиях.
Однако нефть как добывали, так и добывают. Скважины там охраняют, если не ошибаюсь, «вороны», ну то есть частная военная компания «Рэйвенвуд» – восходящие звёзды современного наёмничества, наступающие на пятки даже такому колоссу, как «Академия».
Но вот про ситуацию в центральной части Кувейта я слышал немного. А что всё-таки слышал, то не слишком воодушевляет – стандартная ситуация с лишившейся управления территорией. Хаос, анархия и атмосфера, близкая к постапокалипсису. Тем более что до спасения какого-то там города местных аборигенов особого дела никому нет. Особенно учитывая, что, как я теперь знаю, Кувейт рассечён надвое фронтом почти непрекращающихся пыльных бурь. И этот фронт как назло проходит аккурат по столице этой страны. А значит – по воздуху не добраться, а по земле ползти себе дороже – это ясно любому нормальному человеку…
Увы, но мы к таковым не относимся. К сожалению или к счастью.
Путь до авиабазы Балад, что была неподалёку от нашего лагеря, много времени не занимал, но я всё-таки успел задремать. И даже успел пережить заново не самые приятные моменты своей жизни во сне.
Как говаривал товарищ Гамлет:
Уснуть.
И видеть сны?
Вот и ответ.
Какие ж сны в том смертном сне приснятся?
А уж принц Датский во многих вещах знал толк… В основном в безумии, правда.
Выгрузились из джипа, направились к нужной нам вертушке. Если я всё правильно понял, то мы её запросто найдём даже среди десятков других машин…
– Погодка сегодня – отпад, – заявил Си Джей, поправляя козырёк бейсболки и пижонские солнцезащитные очки на носу. – Взяли крем для загара, девочки?
– Уймись, – огрызнулся Кирк, закидывая на плечо автомат.
– Какой наш, сэр? – спросил Юрай, оглядывая выстроившиеся на взлётном поле «блэкхоки» и «веномы».
– Вон тот, – указал я на одну из вертушек.
– Вот этот… Какого?!
– Это шутка? – осведомился Кирк.
– Нет, парни, это действительно наш борт, – хмыкнул я.
– О-хре-неть… – присвистнул Си Джей, сдвигая бейсболку на затылок.
В принципе, хренеть было с чего, потому как лететь нам предстояло ни много ни мало, а на «чинуке», он же на солдатском жаргоне «шитхук». На русский приблизительно можно перевести как засранец или говнюк. Не благозвучно, но зато созвучно.
Что такое вертолёт «чинук», производства славной фирмы «Боинг»? Это такой здоровый летающий вагон с двумя огромными винтами, расположенными один за другим. Ооочень грузоподъёмный… А по меркам американской авиации, так вообще не имеющий аналогов. Человек пятьдесят в полном снаряжении в него помещаются без проблем. Правда, как и любая большая машина он, по сути, представляет собой большую и не особо поворотливую цель…
Почему же до Кувейта мы планировали добираться именно на нём?..
На опущенной рампе в задней части вертолёта с совершенно индифферентным видом сидел немолодой азиат с небольшой курительной трубкой с длинным мундштуком. Безэмоциональное лицо, прищуренные глаза, козлиная бородка а-ля Хо Ши Мин.
Одет он был не в какой-нибудь стандартный камуфляж или просто гражданскую одежду – нет, на нём была самая настоящая старая солдатская форма ещё, наверное, вьетнамских времён. У нас в тренировочном лагере что-то вроде музея было – я там такую же видал.
Левый глаз азиата был закрыт чёрной повязкой. Как у пирата, ага. А ещё на его голове было самое настоящее кепи Конфедерации – такая мышиного цвета фуражка с ремешком и пряжкой поперёк лба.
Следом появился ещё один мужик – лет пятидесяти с чем-то и не менее колоритный. Круглые зеркальные очки, пышные седые усы, опять же старая армейская форма, пижонские кавалерийские сапоги и характерная шляпа-стетсон.
Прямо как будто бы только что с ранчо прискакал и с коня слез… Или фильм «Апокалипсис сегодня» пересмотрел. «Люблю запах напалма поутру!» – так, да?
Азиат рассеянно мазнул взглядом по нам, невольно остановившимся перед вертушкой, потом по шляпоголовому, затянулся трубкой, выдохнул и выдал:
– Забористая штука… Хотя глюки могли быть и повеселее… Как в тот раз, например… Я ж так и не понял, где всё-таки была зарыта абстрактная половина кошки…
Шляпоголовый шумно втянул раскалённый иракским зноем воздух, побагровел и рявкнул куда-то в сторону:
– Бишоп! Что за хрень! У нас на борту опять обкурившийся гук[12]!
Из глубины салона послышался грохот, звук падения, а затем оттуда буквально вывалился ещё один мужик лет пятидесяти – с всклокоченными седыми волосами, с короткой и опять же всклокоченной бородой, с повязкой а-ля Джон Рембо, в форме старого образца и с архаичным «кольтом драгун» в руке.
