– Ой ли? Так уж сразу и «точную»? Окстись, Паша. Ты связан, диск захвачен. Вы просчитались.
– В текущих расчетах отсутствовала переменная «антидот».
– А постоянная «ГРУ»?
– Тоже отсутствовала. Вы нас обманули, тем самым обрекли себя и всех, весь мир на катастрофу. Через неделю, когда станет очевидным, что диск украден, отражение мироздания в зеркалах времени вздрогнет. Сейчас СОЗДАНА СИТУАЦИЯ, при которой антиподы ОБРЕЧЕНЫ! Но в новой России аномалы станут так же популярны, как эстрадные артисты. Страну Россию, огрызок великой державы, захлестнет волна мракобесия. Откроются тысячи магических салонов и курсов по экстрасенсорике, воскреснут эзотерические культы, и в открытой продаже появится море сопутствующей литературы. А ведь именно псиспособности и являются той первопричиной, которая провоцирует трансформацию человека в антипода. Мы не исключаем угрозу самой настоящей генетической революции с эпицентром в России. Борьба за спасение расы людей, разумеется, не утихнет, но надежда достучаться до здравомыслия новых русских мала, как и моя надежда образумить вас, бывшие мои товарищи. Попытайтесь понять, что я...
– Аркадий Ильич! Аркадий Ильич, прислушайтесь!.. Вертолеты! Вертолеты летят!..
– Вы обязаны понять, что я... мы вовсе не враги, мы...
– Паша, заткнись. Как профи, обученный проводить допросы, должен тебе заметить, что в твоих откровениях концы с концами не очень-то сходятся. Провалы в логике у тебя, друг мой... пардон! Враг мой Паша. Вы, шпионы, вообще горазды врать, однакося не всегда у вас это складно получается.
– Пойми ты, дурень, мы ваши друзья! Мы, я повторяю, придумали пугало фашизма вам же во благо! Диск необходимо уничтожить! Развяжите меня, я успею...
– Паша, заткнись. Пожалуйста.
– Пока не поздно, одумайтесь! Человечество этой планеты на краю пропасти! От вас двоих сейчас зависит слишком многое! Поймите это, пока не поздно! Развяжите ме...
– Поздно! – Лосев встал, запрокинул голову. Рот до ушей, в глазах чертики. – Поздно, вертолеты летят. Наши! А вам, арийцам, конец!
– Мы не арийцы! Арийцы – куклы, мы кукловоды.
– Значит, конец и куклам, и карабасам-барабасам. – Встал и Кукушкин. И тоже, задрав голову, прищурившись, поглядел в небо. – Не верю я в «зеркала времени». Извини, Паша. И наши ученые очень сомневаюсь, что тебе поверят. Академик Козырев, помнится, у нас работал, занимался физикой времени и... Вон! Вон они! Летят!.. Андрэ! Дурачок, куда ж ты побежал, чего руками-то машешь?! Тебя ж сверху не видно, дурак!.. Совсем мальчишка от радости взбесился. Слышь, Паша, не погибни моя супруга от шальной фашистской пули, глядишь, и у меня сейчас подрастал бы такой же правильный пацан, как Андрюха Лосев...
Я введу вас в мрачный мир, где живая действительность превосходит всякий вымысел.
Жорж Бержье
– Лось!.. Лось!!! В рот тебе кило печенья! Просыпайся, харэ мучиться!
– Дум, закрой едало. Че ты Лося напрягаешь? Спит пацан, отдыхает, а ты его напрягаешь... Еще карточку... Еще одну... Себе.
– Я напрягаю?.. Блин косой! Перебор!.. Я Лося не напрягаю, я чисто по-человечески хочу братишке помочь. Ты послушай, как его колбасит. Стонет во сне, чисто больной. Ты ухи-то разинь, разява. Лось, подъем!
– Кончай орать, оратор! Сам разява. Он больше не стонет, ты его разбудил... Иду на банк. Дай карточку... Может, пацан во сне телку пялил, а ты ему весь кайф обломал, кайфолом... Верно я говорю, Лось?.. А?.. Че моргаешь?.. Еще дай... Себе.
– Туз, блин косой! Перебор... Финиш! Я больше не играю, не мой день.
– Который час, мужики? – Андрей Лосев, по кличке Лось, сел на матрасе, зевнул.
– Без пятнадцати шестнадцать. – Саша Краснов по кличке Красавчик сгреб карты в кучу, ловко собрал их в колоду. – А может, еще партейку, а? Дум?
– Не, блин косой, – мотнул лобастой головой Вадик Думарин по кличке Дум. – Не мой день. Сколько я тебе должен?
– Сотку баксов. – Красавчик аккуратно положил колоду рядом с трубкой мобильника, пригладил иссиня-черные кучерявые волосы и обнажил в улыбке идеально ровные жемчужные зубы.
– Подавись, – мощная пятерня Дума нырнула в карман турецких джинсов, вытащила пачку денег, небрежно швырнула бумажку. Бледно-зеленая бумажка, будто сорванный ветерком лист, крутанулась в воздухе и плавно опустилась между колодой карт и мобильником.
– Мужики, Ельцин звонил? – Лось потянулся к подоконнику, нащупал пачку папирос, спички, еще раз зевнул.
Матрас, на котором сидел, а до того лежал Лось, валялся под окошком, впритык к батарее. Прикуривая, Лось прислонился к теплой трубе так, чтобы грелся шрам на спине. Памятка от пули, изуродованная полоска кожи между лопаткой и поясницей, чесалась, зараза, как и всегда, по весне. В остальные времена года Лось забывал про шрам, но весной, черт бы побрал эти весны, шрам будто бы оживал.
– Не, не звонил Борис Николаевич, – Дум сунул американские деньги обратно в джинсы. – Хорошо б не сегодня на дело, блин косой, а то не мой день, реально.
– Твой, не твой, от заладил, – Красавчик изящно, двумя пальчиками прибрал выигранную купюру. – Просто ты карты не умеешь считать, а карты, по типу башлей, они счет любят. Учись, братэло, прикидывать, че в колоде остается, че вышло.
– А кто идет за «Клинским», блин косой? А самый, блин, умный!
– О’кей, схожу. Мне не в лом. Лось, на тебя брать?
– Неси.
За отсутствием холодильника пиво охлаждалось в ванне. Не было в квартире и плиты, и посуды не было, чтоб пить-есть нормально, и из мебели имелись в наличии лишь стол да пара табуреток. И еще матрасы, если, конечно, правомерно их называть мебелью.
Спали на полу, на матрасах, коротали ночи плохо по трем причинам: во-первых, не раздеваясь; во-вторых, без подушек; в-третьих, и это самая хреновая причина для Лося, Красавчика и Дума, бригадир Борис Николаевич Ельцов по кличке Папа Ельцин дюже выразительно храпел. Перебираться ночевать на кухню Папа отказывался категорически. Впрочем, и среди троицы ночных страдальцев не нашлось желающего уединиться в кухонном закутке. На кухне стояли банки с красками, склянки с лаками, закрытые, но вонючие.
В этот раз заказчики позаботились не только о чистых ксивах для всех четверых членов убойной бригады, но и создали соответствующий легенде антураж по месту временного жительства приезжего квартета. В этот приезд в Москву убойная бригада косила под шабашников-ремонтников из Украины.
– Лось, блин косой, а чего тебе снилось-то, в натуре, а, братан?
– Я уж и не помню, чего, – соврал Лось, пыхтя термоядерной папироской.
– Ты стонал, блин косой, чисто больной.
