Этой ночью погода была просто идеальной для удара с воздуха. После захода солнца, если бы все шло по плану, в небо могли взмыть стаи бомбардировщиков и зарядами со спутниковым наведением превратить весь этот остров в лунную пустыню еще до завтрашнего наступления по суше. Правда, красивый атолл и вся его флора с поселившейся тут фауной разделили бы участь врага.
- Отличный денек, не правда ли, майор Вратаски? - Рита просто не обратила внимания на этот вопрос, исходивший от человека со старым пленочным фотоаппаратом, висевшим на толстенной шее, которая, в сравнении с шеей обычного оператора бронекостюма, казалась стволом красного дерева рядом с деревцем бука.
- Великолепный свет. В такой денек даже аэроплан из стали и заклепок получится как на картине у Да Винчи.
- Ты теперь занялся художественным фото? - Хмыкнула Рита.
- Да вряд ли можно так сказать о единственном фотожурналисте, прикомандированом к японской экспедиции. Но я горжусь своей ролью - мне выпало доносить правду об этой войне до публики. Не всю, конечно, правду... где-то так процентов 90.
- Вот завернул! Пиарщики тебя, наверное, просто обожают. Как сам-то думаешь, сколько у тебя языков?
- Один. Господь счел нужным всем американцам дать по одному. Правда я слышал, что у русских и критян по два.
- Ну а я слышала, что у японцев есть бог, вырывающий язык лжецам. Так что, смотри не попади тут в неприятности!
- Да, Боже упаси!
Рита с фотографом стояли в углу плошадки, в полную силу обдуваемой океанским бризом. А в центре поля, на земле, застыли ровными рядами 146 мужчин из 17-й роты 301-го японского дивизиона бронепехоты. Они выполняли физическое упражнение под названием изометрическое отжимание. Такого Рите прежде видеть не доводилось.
Все остальные из Ритиного отряда стояли неподалеку, тыкали своими толстыми волосатыми руками в сторону японцев и были заняты любимым солдатским делом - глумились над менее везучими собратьями: "Может они так кланяются? Эй, самурай! А меч через часок поднимешь?"
По негласному правилу, никто из сослуживцев не приближался к Рите в последние тридцать часов перед атакой. Единственными людьми, которые осмеливались подойти, были инженер с ужасным зрением и примесью индейской крови, да фотограф Ральф Мёрдок.
- Они совсем не двигаются? - Засомневалась Рита.
- Да, они просто замерли в таком положение.
- Не знаю, можно ли назвать это самурайской тренировкой. По мне, больше похоже на йогу.
- А не странно искать сходство между индийским мистицизмом и японскими традициями?
- Девяносто-восемь!
- Девяносто-восемь!
- Девяносто-девять!
- Девяносто-девять!
Уставившись в землю, как крестьяне, наблюдающие рост риса, солдаты время от времени орали вслед за сержантом. Крик 146 мужчин эхом отдавался в голове у Риты, пробуждая привычную мигрень. На этот раз сильную - боль ручейками растеклась по голове.
- Снова головная боль?
- Не твое дело.
- Не понимаю, как целый взвод отличных докторов не может найти средство от головной боли?!
- Я тоже. Может тебе попыться? - Отрезала она.
- Этих ребят держат на весьма коротком поводке. Я даже не могу взять интервью!
Мердок поднял фотоаппарат. Было неясно что он собирался делать со снимками идеально неподвижного спектакля, что разыгрывался перед ними. Может продаст газетам, если им станет совсем нечего печатать?
- Не думаю, что это признак хорошего вкуса. - Рита никого не знала на поле, но ей и не требовалось их знать, чтобы относиться к ним лучше, чем к Мёрдоку.
- Фотографии не бывают "вкусными" и "безвкусными". Если ты кликнешь по ссылке и попадешь на страницу с фотографией мертвеца, то это повод для иска. Но, если та же фотография появится на странице Нью-Йорк Таймс - это уже повод для пулитцеровской премии.
- Это другое.
- Разве?
- Ты - тот, кто вломился в центр обработки данных. Если бы не твоя ошибка, их бы здесь не наказывали, а ты не мог бы их фотографировать. По-моему, это квалифицируется как подстава.
- Эй, полегче! Это ложное обвинение! - Камера защелкала быстрей и громче, заглушая разговор.
- По сравнению с центральным командованием, безопасность тут слабая. Не знаю, что ты пытался раскопать в этих трущобах, но сомневаюсь, что это был кто-то другой.
- И поэтому я?
- Я просто не хочу, чтобы цензура набросилась на тебя как раз, когда ты откопаешь свою сенсацию.
- Правительство может рассказывать ту правду, которую хочет, но есть одна правда, а есть другая. - Принялся объяснять Мёрдок. - Люди должны сами решать, что есть что. Даже, если правительство хочет о чем-то умалчивать.
- Эгоист!
- Как и любой хороший журналист. Чтобы раскопать какую-нибудь историю, нужно быть эгоистом. Слыхала про Сновидцев?
- Я не интересуюсь религиозными течениями.
- Знаешь ли ты, что Мимики пришли в движение почти одновременно с началом той вашей крупной операции во Флориде?
Ах да, Сновидцы. Это была очередная группа гражданских пацифистов. Появление Мимиков оказало огромное влияние на морскую экосистему. Сперва различные организации взывали о защите дельфинов, китов и прочих морских млекопитающих. Потом все они исчезли и затихли, и вот теперь пришли Сновидцы, чтобы подхватить их флаг.
Сновидцы верили, что Мимики разумны и настаивали на том, что к войне привело неумение человечества наладить контакт. "Если уж Мимики смогли так быстро вооружиться, то, наверняка ведь, могут и общаться так же хорошо", - утверждали Сновидцы. И собирали под свои знамена уставших от войны людей, поверивших, что человечество обречено проиграть Мимкам. За последние два-три года движение сильно разрослось.
- Я брал интервью у нескольких из них перед поездкой в Японию, - продолжил Мердок.
- Звучит, как очень тяжкий труд!
- Они все видели один и тот же сон в один и тот же день. И в этом сне человечество пало пред Мимиками. Сновидцы считают, это было некое послание, которое нам попытались передать. Не стоит, наверное, тебе рассказывать, но... - Мёрдок облизнул губы. Для такого тела, у него был слишком маленький язык, что придавало ему некое сходство с моллюском. - В общем, я маленько покопался и узнал, что концентрация подобных снов резко усиливается перед началом крупных атак американского спецназа. И за последние годы эти сны видит все больше и больше людей. Это не разглашают, но среди них есть даже военные.
- И ты веришь в россказни этих телепроповедников? Слушай и дальше, так поверишь, что и морские обезьяны были умнее Эйнштейна!
- Возможность наличия у Мимиков интеллекта обсуждают уже и в академических кругах. А от разума недалеко и до попыток контакта.
