Еще можно было попробовать пойти на какое-нибудь театральное представление. Вот только прошлая попытка оставила у мужчины ужасные воспоминания.
Смотреть, как по-дурацки накрашенные мужики то изображают мимов, то цитируют какие-то замудрено поэтические тексты, было выше его сил. Сюда надо добавить, что женщин на сцену не пускали, поэтому женские роли отыгрывали загримированные под женщин мужчины.
И словно этого было мало, имелись еще пляски в криво вырезанных масках, изображающих демонов, драконов, воителей и оммёдо.
Последнее могло представлять хоть какой-то интерес, но все опять же портили излишне возвышенные речи.
Что еще оставалось?
На Земле Ордынцев до безумия любил читать. Причем, как полезную литературу, так и развлекательную. Но в этом мире было тяжело достать, что угодно, кроме поэзии.
Последнюю Стас не понимал и в своем родном мире, что уж говорить про этот.
Кроме всего прочего, у Стаса не было желания куда-то мчаться и покидать уютное убежище.
Следовательно, Ордынцев должен был придумать для себя какое-то развлечение, которое удовлетворяло бы его высоким стандартам, и оно не было бы связано с изучением чего-то нового.
После небольшого мозгового штурма выбор был найден. Найти свиток с бумагой, писчими принадлежностями и чернилами заняло немного времени.
А вот нужным образом разрезать самый большой лист, нарезать из остатков множество листиков помельче, после чего максимально аккуратно вывести на них цифры и иероглифы, стоило Ордынцеву большого труда.
Работа была нудной и трудной, но Стас даже получил от нее удовольствие. Давно он не занимался чем-то столь приятно монотонным.
К утру следующего дня он наконец закончил и сразу же собрал всех жителей убежища вместе.
— Что случилось? — Минору с подозрением оглядела застывший в центре одной из пустующих комнат широкий каменный стол, вокруг которого были разбросано множество мягких подушек и расстелены несколько циновок.
Сам стол был накрыт куском ткани, из под которой торчали какие-то угловатые предметы.
Запечатывающие свитки, по мнению Стаса, были одними из самых полезных изобретений этого мира. Именно благодаря им, Ордынцев обеспечил комфортом свою жизнь и жизни других в убежище.
Стоявшие рядом Мари, Каэда и Левиафан тоже с интересом смотрели на Стаса, ожидая, что он скажет.
— В одном из свитков, — начал Стас, медленно подходя к столу и берясь за покрывало. — Я встретил описание одной любопытной игры, которая способна заинтересовать своей простотой, но вместе с тем, интересной идеей самых разных игроков.
Ткань была аккуратно поднята, открыв перед собравшимися белый, исписанный множеством значков и квадратиков лист, на клетках которого застыли миниатюрные каменные статуэтки, в которых можно было узнать те или иные дома.
— Представляю вашему вниманию игру под названием, Монополия.
Стас все же не выдержал и использовал умение управлять камнем, чтобы одновременно потренировать контроль и создать кубики, фишки и статуэтки тех или иных заведений.
Так, можно было заметить онсэн, горячие источники, маленький трактир, лавку сладостями и многое другое.
Стас не пытался создавать все досконально, лишь намечая основные детали и выдавливая иероглифы названий.
В глазах собравшихся появилось сильное недоумение.
Уж чего-чего, но никто не ожидал от вечно рационального Змея, что он самолично сделает настольную игру. А потом еще и пригласит ее опробовать.
— Теперь же я предлагаю всем занять свои места, и я начну объяснять правила игры.
Рассказывать пришлось относительно недолго. Собравшиеся здесь люди и нелюди были отнюдь не глупыми.
Левиафан тоже хотела сыграть, но так как она не умела считать и писать, это стало проблемой.
Глядя на грустную мордашку змейки, Каэда в сердцах пообещала ту научить. За что познакомилась с обнимашками, после чего долго приходила после них в себя.
Когда же игра началась… В ту же секунду у Монополии появился совершенно неожиданный слой.
Каждый из здесь присутствующих обладал теми или иными «суперспособностями», позволяющими незаметно мухлевать.
Каэда напропалую пользовалась иллюзиями в попытках украсть у кого-нибудь денег или компанию, или чтобы ограбить общий «банк».
Минору же использовала тончайшие жгуты воды, которые были способны обретать фактуру и плотность настоящей бумаги и лишь проверка праной позволяла отличить подделку. Эти же жгутики неплохо так вытаскивали картонки из-под носа других игроков.
Мари использовала тени, чтобы вводить своих соперников в заблуждение и отвлекать от ее собственных действий.
Стас же беззастенчиво пользовался телекинезом Левиафан и манипуляцией землей. Не просто же так он выбрал и сделал каменный стол?
Сюда же добавились и броски кубика. Так как почти все из здесь присутствующих могли мешать его движению, то удача здесь играла второстепенное значение. Ведь стоило только шестиграннику покинуть чью-то руку, как на бедный предмет обрушивалось сразу несколько могущественных сил.
Так как Леви не понимала цифры, Стас отправлял ей в сознание цельную картинку того, что он хочет получить.
Несколько раз кубик взрывался на куски от совместного давления, но никого это не останавливало или расстраивало. Ведь создать новый кубик было не так уж и долго.
Происходящее было жуть каким сюрреалистичным. Будучи в убежище, Каэда избавилась от маски, поэтому, когда она смеялась улыбка была пугающе широкой.
А каково видеть яростно спорящуюся ламию, доказывающую своему оппоненту, что надо продать эти заведения именно ей, а не кому-то еще. В такие моменты она особо активно размахивала кончиком хвоста, используя его, как третью руку.
А уж выражение лица Мари, которая отнеслась к игре, словно к операции повышенной важности, стоило того дня, который Ордынцев угрохал на рисование Монополии.
— А ну пусти меня! — Каэда активно вырывалась из колец Минору, пытаясь ухватиться за волосы самодовольно сидящей Мари. — Я видела, что это ты своровала у меня те пятьдесят тысяч монет!
— Какая разница, — ухмыльнулся Стас, собирая разбросанные по столу бумажки. — Все равно победила Минору.
— Я тоже была близка к победе, — надулась ёкай. — И если бы не одна сучка, я бы победила.
— Не хочу тебя разочаровывать ученица, — улыбнулась Минору. — Но тебе далеко до моего мастерства, ведь я стою выше тебя.
— Да ну вас. — Каэда перестала вырываться и поэтому была отпущена. Впрочем, все ее вырывания были не более чем игрой.
— Должна признать, — древняя ёкай с любопытством взглянула на задумчивого Стаса. — Это оказалась очень хорошая игра. И хоть поначалу я сомневалась, но теперь я вижу, что ты был прав. Мы все хорошо провели время. Но почему ты тогда столь грустный? Я видела, что игра тебе понравилась.
— Да, это было весело. А грусть… Видимо, вернулась какая-то часть воспоминаний о доме. — пожал плечами Ордынцев. Он не собирался открывать душу, хоть эта игра и впрямь разворошила его воспоминания о Земле.
На секунду ему показалось, что он вновь вернулся домой.
— Надо будет еще как-нибудь сыграть. — решила Каэда и, судя по еле заметному кивку, Мари тоже была согласна.
Ринако заняла второе место и жаждала реванша, хоть старалась никак этого не показывать.
Вообще Мари пребывала в смешанных чувствах.
То, что у нее получилось избавиться от того бесполезного балласта, убедив господина их выбросить, было успехом, которым она очень гордилась.
Или как она заметила сомнения Змея и сумела ими воспользоваться, возносило ее на вершину блаженства.
Конечно, она сама себя не обманывала, ее план получился лишь из-за того, что господин уже почти сам решил так поступить.
В ином случае она бы даже не посмела что-либо советовать.
Единственное, что ее немного огорчало, так это то, что эти слабаки были все еще живы. Мари была уверена, что ее бывшие подчиненные рано или поздно поймут, кто виноват в их изгнании, и затаят на нее злобу.
