Айрин изумленно провела рукой по лицу:
— Что, неужели я плачу?
Но она никогда не плакала, она не знала, что это. Она вспомнила его глаза, вспомнила лицо Айгуль, взглянула на лежащий рядом её телефон, потом на листок со сводкой, и град слёз обрушился на него. Она снова выпила. И все вспоминала его, Айгуль, и снова его, она не могла поверить, что больше не увидит его, не прикоснется к нему, не взглянет в глаза такого же цвета, как и у неё. Всё, всё кончено, неужели? Она вспомнила смс от мужа Айгуль, тот хоть успел ей написать. А он? — начала злиться Айрин, потом вспомнила про разбитый телефон.
Внезапно она почувствовала взгляд на своей спине, жгучий, но нежный, и тут до неё донесся знакомый запах, она обернулась и замерла, сердце бешено колотилось.
— Живой, — успела подумать она, — мой, живой! — и бросилась к нему.
Она обняла его за шею и начала целовать, повторяя:
— Живой, вернулся, мой родной, живой.
Он подхватил её за подбородок, поднял её глаза. Взгляды их встретились, и он тихо сказал:
— Я так по тебе соскучился.
И сильно прижал к себе, зарывшись лицом в её волосы.
Выход из боя
Корабль снова тряхнуло. Справа по борту вспыхнула белая вспышка, это взорвалась установка ПВО, очередная. Корабль был сильно поврежден, но держал строй. Три орудия главного калибра были повреждены, одно вырвало с корнем от попадания вражеского линкора. Больше половины стабилизаторов уничтожено, кругом виднелись следы пожаров, от ПВО осталась половина расчетов, боезапас был на исходе, и так — на всех кораблях, шедших за «Дорогой».
— Левый фланг подтянитесь! Прибавить ходу!
— Когда же прорвёмся? — говорил Влас. Эскадры, сильно потрепанные, но сохраняющие боевой порядок, продолжали пробиваться сквозь корабли противника. Вокруг, как визуально, так и на радарах, виднелись корабли Кассиопеи. Сирена боевой тревоги, как предупреждение о захвате цели, не умолкала. Постоянно сменялись расчёты, боевых частей было много, погибших, раненых — ещё больше. Но флот упорно пробивался, стараясь держать скорость.
— Первые три, на левый борт! Фугасными заряжай! Оставшиеся — по центру! Штурмовики — на носу корабля! Истребители — не спать! — в голосе старпома чувствовалась усталость.
Мостик напоминал хаос. Примерно час назад две эскадрильи штурмовиков врага смогли прорваться и атаковать командирскую башню. Две ракеты достигли цели, попав в штурманскую рубку, благо переборки не подвели, но рубка рванула, и пламя успело лизнуть командный мостик. Пожар не заставил себя ждать, вспыхнула электроника, кабели. Воздух наполнился едким дымом, но пожарная команда вовремя успела, и огонь быстро потушили. Переборки вовремя опустились, но погиб весь штурманский расчет.
Быстро пустили резервную штурманскую рубку и перезапустили компы ремонтные команды. До сих пор возились с кабелями, восстанавливая их, но серьёзных последствий не было. Корабль управлялся, да, реактор работал на пределе, но это нормально. Шел бой, страшный бой.
— Четвертая эскадра, цель три! Эсминцы — плотнее к линкору! — командовал Влас.
— Так точно!
— Отставить беглый огонь, иначе сотрут! Огонь только по фокусу!
— Есть! Есть! — слышалось в ответ.
Когда «наконечник» вклинился, было проще. Хаос царил в рядах Кассиопеи! Корабли не успевали развернуться, некоторые не успели даже запустить реакторы, поэтому не успевали оказать сопротивление.
А здесь враг уже ставил боевые строи, и бой был гораздо жестче, гораздо тяжелее. Рулевые матросы были на высоте. «Дорога» писала такие «поэмы», что любой поэт позавидует! Артиллерия, матерясь, что не успевают прицеливаться, каждый раз перенастраивала прицелы, прекрасно понимая, что, если корабль не будет маневрировать, то он станет легкой добычей. Дорогу постоянно трясло от выстрелов, от многочисленных попаданий. Вокруг неё носились стаи вражеских штурмовиков, за ними — эскадрильи истребителей, еле поспевавших их отгонять. Но команда на отлично справлялась! Они казались Власу единым целым, каждый понимал, ЧТО на кону, и старался любой ценой, даже ценой жизни, сделать вклад в победу!
Влас всё это видел. Казалось, он чувствовал каждого, казалось они были соединены невидимыми нитями. Весь разум был сосредоточен на бое, только получилось бы! Только прорваться! Только бы у «оперения» получилось стянуть «аркан»!
Иногда, почему-то в самые сложные моменты, он вспоминал о ней, вновь и вновь ощущая вкус её губ. А мгновение спустя, вновь погружался в стихию боя.
— Цель один по правому борту! Орудия — залп! Крейсера добить! — раздавались новые указания Власа.
Ещё один линкор врага загорелся. Влас видел, как космос пронзили многочисленные белые полосы от пуска ракет, видел следы выстрелов орудий.
И тут в громкоговорители послышался запрос:
— Наконечник, я — Аркан! Как слышно? Вижу вас, иду на подмогу! Это — победа! Враг пытается прорваться, но петля затянута!
Секунду, и весь капитанский мостик закричал: «Ура!!!»
Все вставали со своих постов, обнимались, снимали шлемы, но Влас скомандовал:
— Отставить! Бой не окончен!
И люди быстро вернулись к своим обязанностям, но в воздухе уже было другое настроение, настроение победы! Того, что получилось! Что они смогли!
— Говорит «Дорога»!
— Мы вас слышим! Рады приветствовать!
— Подсобите огоньком! Нас сильно потрепало.
— Влас, говорит Дальнов! У нас свежие резервы, сейчас прикроем, держитесь!
В иллюминаторы было видно, как где-то вдалеке засверкали вспышки импульсных, потом следы ракет, снова вспышки, уже выстрелов орудий. Одна яркая вспышка, яркий взрыв, ещё и ещё взрывали кассиопейские корабли. Они не ожидали атаки с тылу, и теперь их строи стремительно распадались, и вновь чувствовался хаос в их рядах, а ещё больше чувствовался страх.
Во главе хвоста с одной стороны шла «Аризона», с другой стороны шел «Париж». Уже видно было и на радарах и визуально, как «аркан» и вправду затягивается.
«Дорога» — «Аризоне»:
— Где ваши резервы? У меня полки сильно потрепанные! Двадцать процентов потери! Нужно подкрепление!
— Так точно! Дорога, выходите из боя, сейчас заменим!
Вновь прибывшие полки видели сквозь приоткрытые иллюминаторы, как мимо них, на малой скорости, проходили обгоревшие изувеченные корабли. На многих до сих пор пылали пожары, почти на всех частично отсутствовали орудия. Некоторые крутились вокруг своей оси, т. к. большая часть стабилизаторов были уничтожены, и они еле-еле могли, хотя бы на малом ходу, поддерживать курс. Картина была страшной! Казалось, что их пропустили через гигантскую мясорубку. Но это выходили победители, будущие гвардейцы, герои! Первым салютовал «Великий Рим», за ним — «Сидней», «Владивосток». Каждый зажигал флаги, символизирующие поздравление с победой. Капитан «Рима» встал у иллюминатора и отдал честь. За ним весь мостик встал со своих мест и отдал честь. Честь героям, которые, пройдя действительно через ад, спасли Землю…
Конвой 112. «Ямато»
Он был создан, чтобы наводить ужас на поле боя. Мощный, тяжело бронированный, с бесспорно лучшим вооружением, совершенным на то время. Проект 225 Y, их было всего пятьдесят кораблей, они были назначены флагманами полков флотов Солнечной Федерации. Задача — превосходство на поле боя перед другими линейными кораблями противника, нанесение максимальных повреждений, и тотальное уничтожение кораблей противника. Преобладание и перелом ситуации на театре боевых действий. Класс: линейный корабль Имперского класса, способный действовать, как в составе соединения с другими кораблями, так и в одиночном походе. Он был больше своих собратьев по 225 проекту. Длина — 32000 метров, экипаж — 30000 человек, не считая гражданских. Вооружение — пятнадцать трех-орудийных башен калибра 2000 мм, 30 импульсных установок типа «Пламя», 120 вспомогательных орудий, от 400 до 1000 мм, ракетные установки различных назначений, очень мощные системы ПВО типа «Арлингтон-М», «Бастион-У» и т. п. На его борту размещался полк штурмовиков и полк истребителей прикрытия, не считая десантных и гражданских Шаттлов. Запас хода — на два года автономного похода. Он был воплощением силы и мощи Солнечной Федерации, был наравне с «Дорогой Славы», один проект, и имя ему было Ямато!
