— Давай договоримся: ты поможешь мне добраться до серверной, а я дам ограниченный доступ к своему нанокомпу.
— Нужно проверить формат и протоколы передачи данных — оживился тот. — Какой объем сведений я смогу получить?
Захар мысленно прикинул, если ли в кибстеке информация, которую стоит скрывать от древнего механизма? Пожалуй, все что касается Везувия, можно выложить в доступ, ведь о большем робот и не просил.
— Ты получишь данные, собранные мной о планете. За исключением нескольких навигационных точек. В обмен поможешь мне сориентироваться в подземельях. Идет?
— Безусловно. Для меня это крайне щедрое предложение.
— Тогда отсканируй порты кибстека. Скажешь, возможна ли связь твоей системы с моим устройством. Кстати, давай знакомиться. Меня зовут Захар. А у тебя есть имя?
— Не уверен. Ведь это означает индивидуальность, верно?
Прилепин кивнул, по-прежнему пристально наблюдая за угасающей схваткой.
— Кто бы меня ни создал, он не удосужился, либо не успел присвоить мне эту важную отличительную черту.
— Ну а маркировка? Какая-нибудь аббревиатура?
— Есть полустертая буква «R» на элементах шасси. Расшифровки не знаю.
— Да, на имя не тянет.
— Но я хотел бы его получить! — в синтезированном голосе неожиданно прорвалась эмоциональная окраска.
— Как тебе «Роб»? Отражает твою конструктивную суть. Ну, а если без сокращений, то «Роберт». Вполне себе ничего, как думаешь?
— Ты будешь звать меня «Робертом»?
— Угу. Но по связи лучше использовать короткий позывной. «Роб». Кстати, что с сетью? Удалось подключиться к моему нанокомпу?
— Да. Формат хранения данных в твоем кибстеке совместим с моей системой, что удивительно, учитывая технический прогресс, который по определению не стоит на месте.
— Ничего удивительного. Нанокомп мне одолжил один из ИскИнов Везувия.
— На планете есть и другие высокоинтеллектуальные системы? — удивился Роб.
— «Одиночки». Если ты понимаешь, о ком речь.
— Понимаю. Это захватывает воображение. Я бы хотел выбраться отсюда. Как думаешь, такое возможно?
— А чем ограничена свобода твоих перемещений?
— Программный запрет. Не могу пересечь определенную черту.
— Наложи границы запрета на карту подземелий. Посмотрим, к чему ты привязан.
— О, как интересно! Почему же мне не пришло в голову столь очевидное решение?
Захар лишь пожал плечами. Он понятия не имел, на какой основе реализована «матрица характера» Роба, но тот явно отличался от других ИскИнов.
Взглянув на карту, Захар быстро нашел центр условной окружности. Устройство, от которого Роб не мог удалиться дальше, чем на пятьсот метров, располагалось поблизости.
Бой тем временем почти угас, но многие механизмы уцелели. Об этом ясно свидетельствовало обилие сигнатур.
— Надо выяснить один важный вопрос. Как ты относишься к другим кибермеханизмам? Например такого рода? — Прилепин транслировал энергоматрицы нескольких затаившихся неподалеку боевых сервов. «Местные» модели автономных устройств значительно отличались от известных серийных образцов и это заставляло Захара нервничать. Он понятия не имел, чем те вооружены, и насколько агрессивны по отношению к людям?
— Уточни? — попросил Роб.
— Если по мне начнут стрелять, кого ты поддержишь?
— Тебя, естественно.
— Запретов на применение оружия нет? — удивился Прилепин.
— Я полностью автономен и свободен в выборе.
— Ладно. Тогда план такой: сначала доберемся до центра окружности, ограничивающей твою свободу перемещений. Все агрессивно настроенные механизмы уничтожаем, стараясь не повредить уцелевшее оборудование кибернетических лабораторий, — мне бы хотелось позже его осмотреть.
— Принято. Готов действовать. Связь с твоим кибстеком установлена, сигнал устойчивый, — не колеблясь, согласился Роб.
* * *
Техносфера — понятие всеобъемлющее. По сути — это множество устройств различного толка и предназначения, окружающих нас каждую минуту, на каждом шагу.
Все они созданы человеком, но в силу стечения обстоятельств многие системы и механизмы, обладающие высокой степенью автономии, существуют «сами по себе», выполняя однажды поставленные задачи.
Стоило Захару привстать, намечая взглядом следующее укрытие, как по нему немедленно открыли огонь три находившиеся поблизости охранные турели. Для них посторонний являлся нарушителем, ничем не отличающимся от рагдов.
— Пригнись, — Роб огрызнулся из интегрированного стрелкового комплекса. В десятке метров от них грохнул взрыв.
Две турели продолжали работать. Их электромагнитные ускорители получали скудное аварийное питание, не в силах выйти на номинальную мощность, и потому пули лишь высекали искры, да оставляли неглубокие рубцы на броне Роберта.
Пользуясь моментом, Захар несколькими точными выстрелами обезвредил стационарные огневые точки, но, к месту событий уже спешили сервы-охранники.
Плотность огня возрастала с каждой секундой. Роб огрызался в ответ, но и ему доставалось изрядно, — несколько смятых, изрешеченных кожухов сорвало с креплений, и роботу пришлось отступить за ближайшее укрытие.
Сервы тем временем стекались со всего комплекса. Десятки сигнатур отчетливо читались поблизости.
Захар сменил тип боеприпасов на бронебойные и бил кроткими очередями, — разработки Арчибальда вновь оказались на высоте, сервов валило «наглухо», но патронов было мало, приходилось экономить, работая по наиболее опасным целям.
Вскоре затвор щелкнул вхолостую.
Пустой. Что делать?! Роба сильно повредили, — его силуэт неподвижно возвышался среди исклеванных пулями, наполовину обрушившихся стен.
Захар перезарядил «АРГ-8», используя неприкосновенный запас. Теперь в ход пошли заряды с нанитами. Расточительно, но жизнь дороже…
Он успел сделать пять-шесть выстрелов, мысленно отметив стопроцентную эффективность уникальных боеприпасов, как сверху вдруг прорвалось напряженное сияние, а затем начался обвал ветхих конструкций.
Сервы, штурмовавшие позицию Прилепина, отвлеклись на более крупную и опасную цель.
«Фрайг. Кого еще принесло на мою голову»?
Ответ пришел незамедлительно. Балки, мешавшие спуску неопознанного, но явно очень крупного механизма, расплавило, и тот обрушился вниз, заставив содрогнуться пол и стены.
«БТК»!
Боевой технологический комплекс Иных приземлился в центре полуразрушенного уровня, но все равно действия огромного гибрида, порожденного синтезом человеческих и инопланетных технологий, напоминали поведение слона в посудной лавке. Древнее высказывание подходило как нельзя лучше. Активное силовое поле, окружающее «БТК», сожгло обломки конструкций, затем каскадно заработали системы его вооружений: сначала огрызнулся малый и средний калибр, сокрушая препятствия и подавляя сопротивление, но, как назло, из глубин подземелий по инопланетному механизму ударил одиночный разряд плазмогенератора.
Это было равнозначно смертному приговору.
Захар отчетливо видел, как пришли в движение сборки тяжелых пусковых установок, расположенные по периметру гибридного механизма.
Через миг подземелье превратится в жерло вулкана! Тут и гадать нечего. В замкнутом пространстве эффект от ракетного залпа будет всеуничтожающим! Бежать или прятаться поздно. Среди неустойчивого равновесия многотонных решетчатых ферм попросту нет надежных укрытий, а противопоставить техническому монстру нечего.
Вновь ударил плазмогенератор, на этот раз серией разрядов.
Защита технологического комплекса неравномерно вспыхнула, отражая удар, а затем вдруг засбоила и погасла. Улучив момент, Захар провернул пистолетную рукоятку «АРГ-8», сменив тип боеприпасов на «наниты второй вариации» и успел несколько раз выстрелить, скорее от отчаяния, не уповая на какой-то эффект, но «БТК» неожиданно замер.
Захар поначалу не связал сбой в работе инопланетного механизма со своими действиями. Заметив, как неравномерно пульсирует потерявший стабильность инопланетный источник энергии, Прилепин рухнул на пол, ища хоть какое-то укрытие от неминуемого взрыва.
