— Ты не сможешь меня оттащить, в нём такие трофеи, я буду его потрошить до вечера.
— Дядя, жадность — это грех, — напомнил Бутч.
— Согласен, вот только убийство дракона — это такой подвиг, который за всю историю совершали всего два или три охотника, тут не только в деньгах дело, это вопрос престижа.
— Мне кажется, или мы отвлеклись… — начал было Бутч, но Джей не дал ему закончить, жестом велев замолчать.
— Вот здесь его правая лапа, — прошептал он, тыкая пальцем в каменный потолок. — Вон там — левая. Его брюхо прямо над входом, второго шанса не будет.
— Ты уверен?
— Более чем.
Джей взял винтовку, проверил, заряжена ли она, после чего велел племяннику откатить камень. Камень этот они с трудом поставили вдвоём, но чтобы спихнуть его с места требовались меньшие усилия.
— Один выстрел, — бормотал себе под нос Джей, — только один. Бутч, держи дробовик наготове, вдруг понадобится. Брюхо у него мягкое, может получиться.
Бутч не стал спрашивать, что будет, если не получится. Скорее всего, они даже испугаться не успеют. Камень медленно отошёл в сторону, проход наружу выходил по диагонали, а сразу за ним в тусклом свете виднелась желтовато-серая шкура, больших чешуек не наблюдалось, это на самом деле его брюхо.
— Первым стреляю я, потом ты, столько раз, сколько успеешь, понял?
Бутч молча кивнул.
— Грянул выстрел из винтовки, а следом Бутч успел всадить три заряда картечи. Вой раздался такой, что каменная крыша их убежища начала обваливаться. Как только туловище дракона исчезло из проёма, оба выскочили на поверхность и бросились наутёк.
Дракон оказался даже больше, чем описывал дядя, но тот и сам признавал, что видел подобное лишь однажды и то издалека. Размером он был около пятидесяти футов, а о весе можно было только догадываться. Чешуя его была красно-коричневой, кожистые крылья напоминали паруса, а из огромной зубастой пасти вырывалось пламя. С трудом вырывалось, клочьями, видимо, пули повредили что-то внутри.
Но разглядели они всё это только с расстояния в полмили, когда позволили себе остановиться, очень уж страшен был крылатый ящер, поливающий огнём вокруг себя. А рык его даже с такого расстояния заставлял землю под ногами вибрировать.
А потом он резко оборвался, настолько, что стало ясно, дракону конец. Он просто подавился пламенем или дымом, туша его стала краснеть изнутри и раздуваться. А потом грянул взрыв, на месте дракона вспыхнуло облако огня, потом по ушам ударил звук, а взрывная волна сбила обоих с ног. Джей, едва поднявшись, тут же начал скорбеть:
— Огненная железа — тысяча талеров, глаз дракона — семьсот талеров, межпозвоночный хрящ — сто талеров, — с болью в голосе перечислял Джей.
— Дядя, хватит, — оборвал его Джей. — никогда не замечал за тобой такой жадности, мы ведь идём к Провалу, вот и пошли. А дракона всё равно больше нет.
— Ты не понимаешь, — сказал Джей, но всё же повернулся и пошёл вперёд. — Это не жадность.
— Да, ты уже говорил, это слава охотника, репутация убийцы дракона. Ты его убил, я свидетель, что ещё нужно?
— Но всё не так просто, мало убить дракона и доказать это. Ты представь: заходит охотник в заведение Цезаря, ну, или любое другое. Кладёт на стол драконью голову…
— Она фунтов двести весит, — перебил Бутч.
— Не перебивай, — огрызнулся дядя и продолжил: — а в мешке полно трофеев, потроха дракона. Алхимики, отталкивая друг друга локтями, бегут ко мне и наперебой повышают цену, а я вспоминаю, кто из них нормальный торговец, а кто сволочь и мошенник, а наши парни толпой идут поздравлять, молодёжь требует рассказа в подробностях, а я заказываю выпивку на всю нашу братию, и гуляем до утра, а девок тискаем прямо там… Понял теперь, что значит убить дракона?
— Не понял, и не пойму, — Бутч вздохнул. — Дядя, я не привык к разгульному образу жизни, моя семья всегда была бедной, теперь, если мне в руки попадёт крупная сумма, я постараюсь потратить её на дело. Построю матери и сёстрам новый дом, соберу приданое, оплачу себе учёбу.
— Насчёт учёбы ты прав, — дядя вдруг посерьёзнел и стал говорить другим тоном. — Я вот даже в университете когда-то учился, и многие над этим потешаются, мол, учёный человек, а занимаешься… А наука помогла мне не раз, я даже в иномирных диковинах лучше других разбираюсь и повадки монстров из красной зоны просчитывать могу. Знания, даже не нужные здесь и сейчас, развивают ум, а ум — это инструмент многофункциональный… не понятно? Он для всего нужен. А потому тебе говорю: иди и учись, но сперва тут поработай, разбогатей, вот тогда… А для меня деньги — это такая вещь, которая, как ты ни старайся, в руках не задержится, не привык я к стяжательству, работа моя мне нравится, и бросать её я не хочу, а копить деньги нет смысла, если в любой момент можно лишиться головы. Как-то так.
— Это я уже понял, — не стал спорить Бутч. — Ты вот про красную зону вспомнил, а мы сейчас в какой?
— Скоро войдём в жёлтую, — ответил дядя, беглым взглядом окинув местность. — Ты не пугайся, тут обычно гораздо спокойнее, особенно перед выбросом. Зубастые пташки должны были улететь сутки назад. Да и дракон…
Джей внезапно замолчал и остановился.
— Что-то не так? — спросил Бутч.
— Нет, нет, всё так, просто мы за какие-то три часа умудрились трижды оказаться в двух шагах от смерти. И также трижды её избежать. Сначала такой удачный закуток в руинах (он, кстати, недавно там появился, я о нём точно не знал), потом нора гигантского крота, потом дракон, подставивший брюхо и так нелепо умерший, со всеми трофеями (Джей едва не заплакал). Религиозный человек сказал бы, что это знак свыше, но я не религиозен, а потому говорю, что нам просто не везёт. Или, наоборот, везёт. И свою порцию удачи мы уже выбрали. Ладно, хватит болтать, давай присядем.
— Может, лучше пойдём, время
