Александрович? — задал новый уточняющий вопрос Ночкин. — Вы уверены, что он жив?
— Его хранит Ангел. Он не может погибнуть, пока Ангел от него не отвернётся, — вздохнул Александр.
— Ангел? Серьёзно? — взлетели брови пиарщика.
— Больше, чем ты думаешь, Вадим, — совершенно серьёзным взглядом посмотрел ему в глаза бывший Император. — Иван уже трижды, до сегодняшнего дня, должен был погибнуть, но Ангел сохранил ему жизнь, вопреки любым вероятностям и даже здравому смыслу.
— Трижды… — задумался Ночкин. — Подробности раскрывать будете?
— Наверное, нет, — в свою очередь, задумался Александр. — Хотя… Первый раз общеизвестен: Камбоджа. Ангел послал ему во-спасение Меконгского Психа, которого после забрал к себе.
— Понял, — достал планшет и сделал в нём пометку Ночкин. — Второй?
— Планета Корсунь, станция Лотос. Враги империи послали на уничтожение Ивана целый авианесущий крейсер «Вирджил». Ангел послал Ивану двух Героев Империи: старшего лейтенанта ВКС Валаньеву Анастасию Константиновну, и её ученика — семнадцатилетнего Леонида Жестянкина. Они вдвоём, на двух старых учебных Универсалах уничтожили пять самых современных, на тот момент, боевых истребителей Альянса и… крейсер.
— Крейсер? — взлетели брови Ночкина.
— Да. В архивах СИБ есть материалы дела. Я отдам распоряжение, чтобы вам это дело выдали. Леонид пробился через ПКО крейсера к шлюзам, расстрелял переборки, влетел внутрь крейсера, пробился по коридорам к реактору и протаранил его. Звезду Героя получил посмертно.
— Воу! — откинулся на спинку стула Ночкин. — Это круче, даже, чем Меконгский Псих.
— А Леонид и есть — Меконгский Псих. Точнее, был, — поспешил поправиться Александр.
— Но ведь Псих погиб на Камбодже? — нахмурился Ночкин.
— Это была официальная версия. За Камбоджу Леонид получил вторую Звезду и наследственное дворянство. На Корсунь он летел вместе с Иваном. Хотел познакомить его со своим учителем: Валаньевой. Перед самым появлением крейсера, у этих двоих была учебная дуэль. Учителя с учеником… с боевым оружием и полным БК.
— Они оба психи? — уточнил Ночкин.
— Нет. Там была неприятная история с предательством Начальника станции. В деле будут подробности, посмотрите.
— Понял, — черкнул что-то у себя в планшете Ночкин. — Валаньева выжила?
— Да. Моим личным Указом, награждена Звездой Героя и переведена в Гвардию. Сюда, в Московский Полк.
— Понял, найдём, проведём интервью и фотосессию, — сделал очередную пометку Ночкин. — А третий?
— Сессия ООН на Ривьере, — пожал плечами Александр.
— В ООН же был Кацура? Разве нет?
— Кацуру послал Ангел. И меч ему в руки вложил Он.
— Он же синтоист?
— Можете сами его спросить, — пожал плечами монах. — Вот только, поскольку, Кацура синтоист, он называет его не Ангелом, а Демоном. Или «Они».
— То есть, Кацура Кин, Ниппонский Премьер-Министр подтвердит, что меч ему в руки вложил православный Ангел? — уточнил Ночкин.
— Подтвердит, — уверенно кивнул Александр. — Только назовёт его Демоном. Так что спрашивайте правильно.
— Понял, — черкнул в планшете пиарщик. — А вы сами? Вы упомянули, что вас «призвали»? Всё верно?
— Да.
— И кто?
— Ангел.
— Вот как? Лично? Вам явился Ангел? Во сне или воплоти? — деловито уточнил пиарщик.
— Нет. В этот раз, не лично. Его посланник передал мне вот это, — положил руку на саблю монах.
— Посланец?
— Да. Он был в рясе послушника, с капюшоном на голове, закрывающим лицо. Вручил мне саблю, и сказал, что её передаёт мне Ангел. Потом исчез.
— Просто исчез, или с какими-то спецэффектами?
— За дверь кельи вышел. А следом за ним пришли убийцы, посланные Князем Багромяном, под предводительством Князя Нагорного Михаила Васильевича.
— Убийцы? — переспросил Ночкин. — И что с ними стало?
Александр чуть повернул саблю, привлекая к ней внимание пиарщика. Тот присмотрелся и тяжело сглотнул: в бороздках узора рукояти была видна свежая, не до конца стертая кровь.
— «Не Мир я вам принёс, но Меч», — тяжелым тоном процитировал монах Писание. А Пиарщик побледнел. Но он не был бы пиарщиком, если бы не спросил.
— А в тот раз, два года назад… здесь?
— Да, — коротко ответил Александр. — Он вложил в мою руку Меч, чтобы я очистил Империю от скопившейся гнили и предателей. Я это сделал. И ушёл в монастырь, отмаливать свой грех. А Ангел остался хранить моего Сына. И сейчас, когда Империя вновь оказалась на краю, я призван, чтобы спасти её… и дождаться возвращения Благого Милостивого Императора… А пока его нет… — Александр сжал руку на рукояти сабли. А пиарщик снова тяжело сглотнул и сделал заметку в своём планшете.
— Ты всё записал? — уточнил монах.
— Только аудио, — ответил Ночкин. — В ближайшие часы нужно будет отснять полноценное интервью или пресс-конференцию. Затем, интервью с Игуменом Афонасием, Валаньевой и Кацурой.
— Аудиозапись можете уже публиковать… или нет. Сами решите. Вы профессионал. Съёмки начинайте немедленно. Будет интервью. Здесь. Никаких пресс-конференций пока: у нас чрезвычайное положение, вообще-то. Экстренно налаживается работа Дворца и Министерств. Вы в курсе, что минимум два Министра убиты мятежниками? И взорвано здание ГУ СИБ вместе с Начальником СИБ и его замами? Какие тут пресс-конференции, если функционирование СОИ и СОИС толком не восстановлено? Нам не нужны новые покушения и беспорядки.
— Понял, — кивнул Ночкин, сделав ещё пометку.
— Не задерживаю, — сказал монах.
— Не прощаюсь, Брат Александр, — вскочил со своего места пиарщик. — Съёмочная бригада будет в течении пятнадцати минут. Кого вам предложить в интервьюеры? Женщину, мужчину, кого-то конкретного?
— Пусть будет мужчина. Я же монах. Два года в монастыре. Не хочу, чтобы мысли путались, — мягко улыбнулся Александр.
— Понял, — черкнул Ночкин в планшете и покинул помещение.
***
***
Интервью с Братом Александром в рабочем кабинете Императора Всероссийского, в Большом Московском Императорском Дворце было коротким. И снималось в большой спешке. Но, даже не смотря на спешку, было оно профессиональным, красивым и проведено на самом высоком уровне.
Да ещё и в прямом эфире.
— Брат Александр, — обратился ведущий к монаху. — Мне только что сообщили, что Гвардии Капитан Валаньева, о которой вы упомянули, сейчас в Полку отсутствует. Она, вместе со своей пятёркой истребителей, в которой является командиром, отправилась в составе сопровождения Борта номер один на Корсунь. Поэтому, взять у неё интервью проблематично.
— Вот видите, Валерий Иванович, ещё одно подтверждение тому, о чём я говорил, — мягко улыбнулся Александр. — Ангел не оставил моего сына. Уверен, что вскоре мы узнаем о том, что эта достойнейшая девушка принимала непосредственное участие в спасении жизни Императора.
— У вас так сильна эта вера, Брат Александр, — чуть покачал головой
