же скорости на мотоцикле ехал. Причём из села я выезжал в противоположную сторону от той, где мои люди. А чтобы не навести. Поэтому, покатавшись по просёлочным дорогам (маршрут уже построен был), ехал по навигатору с дрона, и тот сообщал, где повернуть.
Сделал круг и вернулся на ту дорогу, по которой проехал на мотоцикле. Там недалеко осталось, и машина вскоре встала на крутом берегу большого озера. Дрон уже проверил, глубина тут порядочная, грузовик весь уйдёт. Заглушив двигатель, я поставил авто на скорость, выбрался, оставив дверь открытой, и стал раздеваться. Я успел донага раздеться, когда откинулся тент и осторожно высунулась голова одного из командиров.
Осмотревшись и увидев меня, он что-то сказал остальным, и те начали покидать кузов. Я как раз надел своё нательное бельё и натягивал синие командирские галифе. Озираясь, освобождённые старшие командиры РККА направились ко мне. Я как раз френч через голову надевал, когда ко мне обратился один из генералов, генерал-лейтенант (второй генерал-майором был):
– Представьтесь.
– Лейтенант Павлов, командир стрелкового взвода второй роты первого батальона Сорок Четвёртого стрелкового полка Сорок Второй стрелковой дивизии РККА. Попали в окружение у города Пропойск, лично подбил, сжёг из пушки, шесть немецких танков, пушечный броневик, два бронетранспортёра и два грузовика. Держались до вечера и, как стемнело, смогли вырваться со своей ротой. Принял командование остатками полка после гибели ротного. Получил сведения о захвате старших командиров, среди которых и мой комдив, решил выручить.
Что есть, то есть – среди полковников стоял и Козырь, мой комдив. Вообще, изучив записи с дрона, которые сохраняются на трое суток и автоматически удаляются, я понял, что сам косвенно виноват в его пленении.
Моторизованный полк, потерявший шесть танков, пошёл не по той дороге, что должен был, а ушёл по развилке на другую. Так как полк шёл, рассылая в разные стороны моторизованные группы, одной случайно и попался штаб нашей дивизии и штаб корпуса, куда и входила наша дивизия. Оба генерала как раз, похоже, из штаба стрелкового корпуса.
Я несколько раз прокрутил запись, где полк сворачивает, и убедился, что это не ошибка в топографии. Причина в тех двух грузовиках, что я сжёг. То есть для немцев дорога простреливаемая, и, чтобы не терять технику, наши ушли на другую. Чуть позже они вернулись на маршрут, но старших командиров уже захватили.
– Точно, Павлов! – воскликнул полковник Козырь. – Я смотрю – лицо знакомое. Это же я награждал вас медалью за два сбитых бомбардировщика.
– Простой взводный провернул такую операцию? – удивился генерал (кто это, я не знал, не познакомили нас пока). – А мы гадали. Думали, осназ.
– А что там сложного? Убил немца, выбрал, чтобы форма в пору была, узнал, где генералов русских содержат, я говорю на немецком, снял часового, остальное видели. Ну проехал грузовик, кому это интересно?
– Звучит как сказка. Ладно, лейтенант, благодарю от всех нас. Спас из плена. Я лично этого никогда не забуду.
– Ваши благодарности излишни, с тех пор как придумали правительственные награды. Вручите мне такую и считайте, мы в расчёте.
За это время я успел одеться, ремень застегнул, портупею, поправил кобуру, фуражку надел и даже сапоги натянул, сидя на подножке. Ремень не пустой. Да всё при мне: и планшетка, и бинокль, даже сидор за спиной. Тут я, запустив движок, стронулся с места, сразу спрыгнув, и грузовик ухнул в воду. Форму пехотинца прибрать я не забыл, правда, меня ограбили на ремень с подсумками и карабин. У двух полковников они, вооружены теперь.
Убедившись, что машина тонет, я указал в нужную сторону и сказал:
– Тут в трёх километрах лагерь моей роты и части медсанбата дивизии. Тоже из плена их освободил. Там вас покормят, у немцев полевую кухню увёл, и отдохнёте. Как стемнеет – идём дальше. Мы только ночью передвигаемся. С ранеными это не особо быстро. Идём.
Пока я вёл командиров, то пообщался с комдивом. От него и узнал, что неизвестный генерал оказался не комкором, а командующим Двадцатой армией генералом Курочкиным. Он, к своему несчастью, случайно оказался в полосе прорыва, заехав в штаб нашего Двадцать Восьмого корпуса, и очутился с ним в окружении. А там и плен.
Причём наши не просто сдались, долго прижатые к реке отстреливались. Бой больше двух часов шёл, там комкор погиб. Держались, пока патроны не закончились. Там и было принято решение сдаться. Чуть позже комдив отстал, чтобы пообщаться с Курочкиным. Судя по долетающим отдельным словам, речь шла обо мне, описывал всё, что знал. Хм, про потерю памяти, контузию и следствие по убийству он, оказывается, тоже знал.
Когда дошли, дежурный подбежал и доложился. Овечкина уже подняли, как и командира медсанбата, они, поправляя форму, уже спешили к нам. Курочкин осмотрелся – почти все спали – и сказал:
– Вот что, Павлов, я принимаю командование отрядом.
– Отлично, товарищ генерал, – заулыбался я. – Пишите приказ принять мне вашу армию. Я согласен махнуться.
– Юморист, – хмыкнул генерал, но приказ есть приказ, тут не подёргаешься.
Когда я представил генералу всех своих подчинённых, он сообщил, что отрядом теперь командует полковник Козырь, поступая под начало генерала. Велел доложиться, что имеется в отряде, и, слушая, поглядывал на меня. Причём он не оставил меня командиром, командуя мной, а я остальными, как было ранее. Нет, вернул на взвод, назначив меня и моё подразделение дозорными. С роты не стал снимать того легкораненого лейтенанта, теперь Козырь командир наш.
Что хорошо, поев, генерал дал отбой и тоже лёг отдыхать. Дальше двинем, как стемнеет, а не немедленно. Только помощники повара бегали с вёдрами за водой. Тут рядом, у развалин дворянского дома, озеро, видно, что свежие ключи на дне, вода уж больно холодная. Я всегда вставал у открытых источников воды и подальше от противника. Вскоре я и сам уснул.
Надо сказать, вставать было тяжело, когда подъём объявили. Мало времени для сна оставалось, потратил его на спасение этих старших командиров. К слову, а почему я спас их, кто мне скажет? Ну да. Орден могу заработать, не факт ещё, что получу, но могу. Однако он на втором месте был. Первое – это мой комдив. На остальных мне действительно плевать. Думаете, тут одних этих генералов спасать нужно? Да много кто в беду попадал, только я не разорвусь. Полковник Козырь мне нужен.
Я читал с ноута историю этой войны. Оказалось, наша дивизия должна была быть снова сформирована, как выйдем к своим, по сути, сначала, и передана на Центральный фронт. Я туда желал перейти и
