ещё сохранявшей силуэт человеческого тела. Он легонько тронул то, что было головой, носком сапога, и силуэт рассыпался в бесформенную кучу. Всё, что осталось от человека, это рубаха, штаны и сапоги, ну и дубина.
— Ну-ка, интересно, а можно остальных покойников так же в пыль обратить?
И Егор, присев рядом с одним из бандитов, вонзил кинжал тому в грудь. Тот играючи пробил ребра, словно это не кость, а хлебный мякиш. Правда, больше ничего не произошло, труп остался трупом, видимо, успела душа отчалить. Повезло ей.
Первым Раевский осмотрел тушку главаря, которому Хим порвал глотку, у него и одежда была получше, и оружие. Самострел среднего размера, взводился крюком, но делал его не профессионал, слишком массивный и тяжёлый, на поясе не слишком дорогой кинжал, но, наверное, десяток монет серебром выручить можно. Вот его Егор сунул в сумку, решив продать при случае, после чего занялся обыском карманов бандитов. Результаты не порадовали. Две серебряные монеты, десяток медных — вот и все трофеи с пяти покойников.
— Не густо, — пряча деньги в потощавший за дни дороги кошель, заметил невесело Раевский. — Может, у них ещё добыча была, но только она припрятана в лесу, где-нибудь в лагере. Как его сыщешь? — Он посмотрел на Хима. — Сможешь взять след и привести к их логову?
— Да, хозяин, — отозвался химерик, который уже перекинулся в обычного пса. — Только там лошадь твоя не пройдёт.
— И почему ты не можешь лошадью становиться? — посетовал Раевский. — Ехал бы на тебе спокойно. Когда надо конь, когда надо собака, одна беда — куда седло и упряжь девать.
Он направился к Лаванде, отвел её подальше от дороги на небольшую полянку, вбил в землю внушительный сук и привязал к нему верёвку длинной в метр, соединив с уздечкой. Пусть спокойно щиплет зелёную травку.
— Веди, — приказал он Химу.
Идти пришлось не так уж и далеко, примерно с пару километров. В большом овраге за буреломом поблизости от родника стояли три шалаша, внутри которых и обнаружилась добыча разбойников. Надо сказать, добыча была так себе, шкатулка с тремя золотыми и двенадцатью серебряными монетами. С медью было куда лучше, почти две сотни лоров, а это в серебре почти семь монет, будет, чем расплачиваться на постоялых дворах. Вещи, которые забрали у ограбленных, а, скорее всего и убитых людей, тоже особого интереса не вызвали. Заляпанный кровью колет, штаны короткие с пышными воланами, так для себя Раевский обзывал эти надутости. А вот запасную рубаху, почти точную копию той, что на нём, только черную, он прихватил.
— Хозяин, я чую запах человека, которого убил, он уходил отсюда в лес, в сторону от лагеря, недалеко.
— Может, по нужде? — предположил Егор.
— Нет, оттуда не пахнет экскрементами.
— Ну, веди. Пойдём, глянем, — и пошёл следом за химериком. — Считай, реабилитировался, — похвалил Хима Каскад, — не подвела тебя чуйка.
Захоронка главаря тут была, на чёрный день. На его ладони лежали пять золотых, женский гарнитур — серьги, цепочка с кулоном и кольцом, созданный в едином стиле, и мужской перстень, массивный, помпезный, и наверняка дорогой. Очередная ювелирка отправилась в кошели под одежду.
— Ещё немного, и я смогу открыть лавку и торговать цацками, — с усмешкой прокомментировал Раевский новые поступления в коллекцию. — Ладно, пошли обратно, итак тут задержались, но с прибылью, что приятно.
Лаванда никуда не исчезла, но успела прилично пощипать сочной травы.
— Хозяин, на дороге люди, от них пахнет железом, — предупредил Хим.
Раевский прислушался, и в это время с того направления раздалось конское ржание. Дура Лаванда задрала голову вверх, чтобы заржать в ответ, но, получив кулаком в морду, только тихонько недоуменно всхрапнула.
— Не шумим. Не надо нам сверкать физиономией рядом с побоищем, — проинструктировал Егор химерика, доставая из седельной сумки мешок с овсом и подвешивая его на морду клячи. — Жри, — тихо приказал он лошади, — пусть рот занят будет. А ты давай в крысу обращайся и дуй к дороге, посмотри за ними, хочу знать, кто это.
Тот почти мгновенно превратился в огромную крысу и скрылся в траве. Через пару минут пошла информация.
— Хозяин, вижу три телеги, при них человек пять конных в кирасах, в шлемах с оружием. Три самострела. Ещё четверо простые мужики в рубахах сидят на телегах, и господин тучный, в добротной одежде с узким мечом на поясе.
— Обоз, — подвёл итог Раевский. — Ждём, когда уберутся. Как свалят, сразу назад.
— Ждём, — легко согласился Хим
Прошло минут двадцать, прежде чем незнакомцы убрались, полазили по кустам, но до поляны, которая была почти в полусотне метров от дороги, да ещё укрытой кустами, не дошли.
Раевский вывел Лаванду из леса и, забравшись в седло, отправился дальше. Встречи с обозом он не боялся, тот ушёл в сторону, откуда он явился.
— Что ж, — подведём итоги, мысленно обращаясь к самому себе, произнёс он. — Стычка вышла быстрая и прибыльная.
Самый неприятный момент — первая секунда, когда болт просвистел возле уха. Возьми этот горе-снайпер пониже, и всё, играй отходную. Нельзя при движении по подобным местам отпускать Хима далеко. Пусть охотиться на то, что рядом с дорогой. Теперь по ощущениям, убил легко, никаких терзаний, никакого ступора, раз — и всё. И шпага себя отлично показала. Правда, не быть ему великим фехтовальщиком, но вот на таких грабителей его умений хватит.
Лес кончился довольно внезапно, дорога сделала поворот, огибая огромный дуб, и всё, вот и опушка. Вдоль дороги снова тянутся засеянные поля, причём кое-где виднеются люди, которые на них работают. На холме небольшой деревянный замок, скорее всего, принадлежащий очередному барону, рядом деревенька, а навстречу едет отряд из десятка всадников по два в ряд. Отступать было поздно, побежишь — точно погонятся. Поэтому Егор легонько толкнул пятками Лаванду, посылая её к обочине, нечего на дороге у солдат стоять, может, и мимо проедут.
— Хим, будь рядом и жди команды, — приказал Раевский. — Ну вообще веди себя, как собака. Почешись там, посиди, полежи.
— Да, хозяин, — и химерик и вправду уселся на задницу и принялся активно чесаться за ухом.
— Это земли барона фон Зирта, — поравнявшись с ним, пафосно сказал слегка вырвавшийся вперед всадник. — Назовись, путник!
— Звать меня Эгором, еду, — он указал за спину,
