Если бы я обнаружила сборщика, я бы за ним проследила, куда он летит, — через некоторое время ответила она, а в голосе были интерес, задумчивость и немного тревоги.
Такая смесь эмоций в её голосе меня немного беспокоила. Она раньше так не говорила, а значит, она могла за собой чувствовать вину, так как нахождение баз — её заслуга. А раз она не нашла ещё одну, то, значит, виновата. По крайней мере, я так думал, что она так думает, основываясь на том, какой я её знал и как она изменилась.
— По крайней мере это как минимум должно было вызвать вопросы, почему пиратские сборщики вообще функционируют, — вот теперь она говорила просто хмуро. — Должно быть какое-то логическое объяснение этому. Может быть вероятность, что я не нашла ещё одну базу… но может быть и иной аспект.
— Они могут всё отвозить на планету окольными путями, — удовлетворённо хмыкнул я. — Отправлю братьям инструкцию, чтобы они в следующий раз поставили электронные маркеры и следили за сборщиками. Пускай узнают, откуда они летят. И чтобы всё фиксировали на камеры по всему корпусу. С обязательным сохранением.
Отправив все инструкции братьям, опять, ранее я этот момент не предусмотрел, я начал надеяться на то, что какие-то секреты планеты мне раскроются. Нет, я уже точно знал, что правительство плотно работало с пиратами, скорее всего, вынуждено было работать… но то, что они сами могут курировать пиратов… вот это уже совершенно другая статья наших законов. За это они сразу становятся моими законными целями, ибо приравниваются к пиратам, даже к их руководству.
Но пока об этом думать рано. Сейчас — полёт в сторону токсичной планеты, выполнение задания и после этого возвращение назад. И вот после этого можно будет что-то думать на этот счёт.
Всю дорогу до нужной планеты Мира молчала. Она ни разу не проронила ни слова из-за своей принципиальности, которая досталась ей от бабушки, как говорила в детстве мама. Упрямая, настойчивая и принципиальная. Если она на что-то обиделась, то может обижаться очень долго, а после ещё дольше припоминать о прошлой обиде. Кто-то говорит, что это плохое качество, но оно помогает сохранить то, какими люди могут быть на самом деле, когда снимают с себя маски.
Сейчас же Мира не понимала, что не так. Она обижалась даже не из-за дочери Фрая, про которую услышала, а из-за того, что он её скрывал от жены. И больше всего удивлял тот факт, что дочь объявилась. А это значит, что она не маленькая. Но в их возрасте такого просто не может быть, из-за чего в голове начали появляться лишние вопросы, которые не встраивались в историю именно про дочь.
Она понимала, что что-то тут не так. И из-за этого ещё больше обижалась на своего мужа, так как тот не хотел раскрывать никакой информации. Но и причины, по которым Фрай молчал, тоже могут быть… щепетильными. Это может быть как просто личное, а может быть связано с его семьей, про которую он всегда неохотно рассказывал.
Вихри мыслей бушевали в голове Миры, она металась, пыталась хоть что-то сама понять, но всё больше зарывалась в мир противоречия и отрицания. Каждое непонимание сваливала на своего мужа, всё больше и больше погружаясь в пучины обиды и отрицания. Дошло даже до того, что она весь путь спала в отдельной комнате, хотя они специально сделали «модификацию» в своём корабле — двуспальная кровать в одной каюте. Почему бы и нет?
Фрай же реально чувствовал за собой вину. Но он не мог говорить. Информация, которая может просочиться про его семью, про то, чем она занималась… может подставить под удар не только его, но и всю Организацию. Но что более важно — его любимую жену, которую он старательно оберегал от этой опасной информации.
Фрай сам был лишь наполовину из своей семьи потомственных учёных, которые слишком сильно были зациклены на чистоте тела человеческого. Он был смесью двух кланов, как ему говорила мать. Ему досталась сила Редов, а ум от Еллоу, которые умудрялись совершать невозможное в области медицины. И мать тогда его сама старательно пыталась оберегать от информации, которая могла причинить ему вред. Но в итоге прошлое семьи его догнало и сильно ударило по голове. Точнее, сама семья тогда ударила его по голове… но это уже не так важно.
Его родственники, которые были одними из лучших учёных в области медицины из всего клана Еллоу, из-за чего они были приближены к аристократам клана, были поборниками чистоты тела. Они не хотели проводить на себе никакие аугментации, тем более ни про какие дальнейшие установки имплантатов речи и не шло. «Человеческое тело прелестно в своем естественном виде!» — так утверждал его дед.
Но в итоге… медицина сыграла с его семьей злую шутку. Игра с геномами, опасными технологиями клонирования, которые легли в современные технологии создания боевых пилотов и легионов солдат, сыграла злую шутку. Семье Фрая нужны были здоровые носители органов, которые могли продлить жизнь… но в итоге всё пошло наперекосяк.
Так и появилась «дочь», которая из-за ошибки была взращена из гена Фрая и его двоюродной сестры, ныне покойной. Пытались взять крепкое здоровье парня и дать его той девушке. Но первый клон умер, второй клон оказался неподходящим, а третий… третий смог сбежать. Точнее, смогла. Но это замяли.
И обо всём этом он не говорил Мире. Ибо за то, что было у него в прошлом… его могут связать с Греями в настоящем. Он этого старательно избегал. Вроде никакой связи нет, его семья всегда была на стороне клана Еллоу… но после аннексии Греев во время Гражданской войны они хорошо себя чувствовали и среди аристократов клана Грей. Поэтому… он опасался.
Нет, в какой-то степени он горд, что его семья по маминой линии создала такую мощную и качественную технологию, которая позволила сократить реальные потери человечества… но сколько было ошибок допущено в прошлом? И его «дочь» — одна из таких ошибок, с которой ему предстоит разобраться.
— Прилетели, — спокойно сказал он в тот момент, когда корабль вышел из последнего гиперсветого коридора. — Третья планета от звезды, на её спутник необходимо сесть. Он единственный в этой системе пригоден для жизни, там и находится развивающаяся колония.
Мира просто кивнула. Она старалась выглядеть беспристрастно… но внутри неё бушевало настоящее пламя. Чем ближе они приближались к цели,
